Собрание сочинений в 8 томах. Том 4. Правовые воззрения А.Ф. Кони
Шрифт:
Литературному наследию А. Ф. Кони будут посвящены специальные тома Собрания сочинений.
Научные заслуги А. Ф. Кони в дореволюционной России получили широкое признание. В 1890 году Харьковский университет возвел его «в степень доктора уголовного права без испытания на степень магистра и без представления диссертации…». В 1896 году он был избран почетным членом Академии наук. В соответствии с Уставом Академии наук в число почетных академиков избирались лица из «знаменитых особ, известных своими познаниями и любовью к наукам, и из русских ученых, приобретших особенную славу сочинениями, относящимися к какой-нибудь из наук, коими Академия занимается» (§ 82).
В 1900 году его, Чехова, Короленко и других избирают почетными академиками разряда изящной словесности Академий наук.
В 1907
Военно-медицинская академия, Общество экспериментальной психологии, Московское психологическое общество и Юридические общества Москвы, Петербурга, Киева, Харькова и других крупнейших губернских городов, отдавая должное научным заслугам А. Ф. Кони, избирают его своим почетным членом.
После Октябрьской революции А. Ф. Кони продолжал заниматься научной деятельностью. До лета 1922 года он читал курс уголовного судопроизводства в первом Петербургском университете, во втором Петербургском университете — курс судебной этики и этики общежития (до 1921 г.), в Государственном институте живого слова (техники речи) вел курс теории и практики ораторского искусства, в Петроградском институте усовершенствования врачей читал лекции о врачебной этике.
Творческий порыв не оставляет Д. Ф. Кони до последних дней жизни. Незадолго до его смерти профессор М. Н. Гернет в одном из писем, адресованных А. Ф. Кони, просил его не перегружать себя большой и напряженной лекционной работой, на что А. Ф. Кони ответил, что вечереют дни его и скоро наступит тьма и поэтому необходимо торопиться дать обществу как можно больше. «Слава богу, — писал он, — моя химия , т. е. голова и память еще служат, но вот физика начинает никуда не годиться. А как много хотелось бы написать такого, что со смертью моей канет в вечность. Разумею воспоминание о Сенате, о Государственном совете, о министрах» (из личного архива А. В. Гернет).
Стр. 33 «Нравственные начала в уголовном процессе»
Придавая большое значение этическому началу в уголовном процессе, А. Ф. Кони в течение ряда лет подготовлял курс «Общие черты судебной этики», который считал необходимым ввести в юридических учебных заведениях как дополнение к догматическим положениям уголовного процесса в надежде на то, что «зрелый судебный деятель в минуту колебания пред тем, какого образа действий. надо держаться в том или другом вопросе, вспомнит нравственные указания, слышанные им с кафедры, и, устыдясь ржавчины незаметно подкравшейся рутины воспрянет духом — преподавание судебной этики найдет себе житейское оправдание». 30 сентября 1901 г. А. Ф. Кони писал А. А. Чичериной: «Мне предложена — с любезною настойчивостью — кафедра в Лицее, который совсем преобразуется по образцу старого царскосельского. Читать надо судопроизводство, в которое входит излюбленная мною судебная этика. Я принял предложение и теперь сижу за работою не разгибаясь» (ГБЛ, ф. 334, карт. 15, ед. хр. 1).
Приступая к чтению курса уголовного судопроизводства в Александровском лицее, А. Ф. Кони основные положения изложил во вступительной лекции «Нравственные начала в уголовном процессе». «Я стал читать лекции в лицее — писал он уже 27 ноября 1901 г. Чичериной, — и под фирмою уголовного судопроизводства стараюсь знакомить слушателей с началами судебной этики Но эта молодежь — очень распущенная в смысле умственной и нравственной — не умеет ни слушать внимательно, ни записывать…» (ГБЛ, ф. 334 карт. 15, ед. xp. 1).
Подчеркивая значение данной проблемы, издавая наиболее полный сборник своих судебных речей, А. Ф. Кони открывает его этой работой. В статье, написанной вместо предисловия к сборнику, он отмечал, чем обусловлена необходимость подготовки данного курса: «Изучение и преподавание этических начал в деле уголовного правосудия представляется мне имеющим серьезное значение. Это значение постоянно увеличивается ввиду некоторых практических явлений судебной жизни, подчас знаменующих собою забвение тех нравственных начал, которыми проникнуты процессуальные институты, путем долгой эволюции освободившиеся от формальных требований и от бездушного их выполнения. Намерение мое прочитать осенью 1902 года ряд публичных лекций «о нравственных началах в уголовном процессе» не осуществилось, но я не теряю надежды приготовить для печати подробное исследование по судебной этике, поместив в него результаты «ума холодных наблюдений и сердца горестных замет», вынесенные мною из почти сорокалетней деятельности на судебном поприще. Заранее радостно приветствую и того, кто с любовью и с верою в успех предпримет беседы с молодым поколением о нравственных началах, столь неразрывно связанных с истинным правосудием» («Судебные речи», изд. 4-е, СПб., 1905, стр. LXVI–LXVII).
А. Ф. Кони полагал, что чтение подобного курса будет способствовать нравственному совершенствованию будущих юристов. Своей работой он старался укрепить веру судебных деятелей в их самостоятельность и независимость от административных органов. Этот принцип он тесно увязывал с положением о несменяемости судей, которое мужественно и последовательно отстаивал в течение всей своей долгой жизни. В неопубликованных воспоминаниях об А. Ф. Кони М. В. Бабенчиков писал, что чтением этого курса «Анатолий Федорович мыслил помочь молодым людям выбрать себе будущую специальность: правильный выбор профессий, говорил Кони, не только определяет весь дальнейший путь человека, но и формирует его личность» (ЦГАЛИ, ф. 294, оп. 1, ед, хр. 15).
О том, какое большое значение придавал А. Ф. Кони этой своей работе, свидетельствует следующий факт: по выходе ее в свет (впервые она была опубликована в «Журнале министерства юстиции» 1902 г. № 1) он обратился к Л. Н. Толстому с просьбой ознакомиться с ней.
«Напечатав «Общие основания судебной этики», — вспоминал А. Ф. Кони, — я послал ему отдельный оттиск. «Судебную этику я прочел, — писал он мне в 1904 году — и хотя думаю, что эти мысли, исходящие от такого авторитетного человека, как Вы, должны принести пользу судейской молодежи, но все-таки лично не могу, как бы ни желал, отрешиться от мысли, что как скоро признан высший нравственный религиозный закон — категорический императив Канта, — так уничтожается самый суд пред его требованиями. Может быть, и удастся еще повидаться, и тогда поговорим об этом. Дружески жму Вашу руку» (см. А. Ф. Кони, На жизненном пути, т. 2, М., 1916, стр. 40).
10 мая 1905 г. А. Ф. Кони писал А. А. Чичериной, что, преодолев установленный запрет, приступает к чтению курса лекций об этике, не состоявшемуся вследствие противодействия Муравьева, написавшего Плеве, что «он признает невозможным разрешение в настоящее время лекции о нравственных началах в уголовном процессе. Это причинило мне много огорчений и заставило отказаться от труда, который был бы, быть может, полезен морально…» (ГБЛ, ф. 334, карт. 15, ед. хр. 3),
Трудности, встретившиеся на пути к чтению этого курса, рогатки, которые он вынужден был обходить, в ряде случаев недоброжелательная реакция слушателей, временами вызывали у Кони уныние и утрату веры в необходимость своего начинания. Так, в письме к А. Э. Капнист он отмечал: «Я обитаю на берегах Балтики и много работаю над своей «Судебной этикой». Только ли придется ее читать — и кому?» (ГБЛ, архив Чичерина, XV, ед хр. 9) Несмотря на неудачи с организацией чтения этого курса Кони продолжает над ним работать. 7 февраля 1909 г. он писал Л. Н. Толстому: «Работа растет с каждым днем, а силы слабеют. Начал чтение лекции в лицее (я читаю судебную этику), стараюсь внушить молодым людям гуманность и уважение к человеческому достоинству» (РО Музея Толстого, архив Толстого № 51).