Собрание сочинений в четырех томах. 3 том

Горбатов Борис Леонтьевич

— Нет, вы мне лучше вот что объясните, — вдруг сказал Сергеев-старший. — Что у нас за время такое? Я ведь и прежде хорошо зарабатывал, и пьяницей никогда не был, исправно жил. А настроение у меня было какое-то не то, другое... Словно я помолодел сейчас, что ли? Раньше, бывало, меня никуда из хаты и не тянет, разве в гости... А сейчас непременно надо мне с моею старухою и в театр пойти, и в кино, и в клуб. А как же? Нельзя! Теперь у народа совсем культура другая. Да и я теперь член партии. И жена моя. Домна Андреевна, активистка. А про молодежь и говорить нечего. У них

теперь на культуру требование большое! У них и образование не то, что у нас, стариков.

Мы стали расспрашивать Сергеевых, кто и сколько из них учился, и вдруг, неожиданно, раскрылась перед нами замечательная, буквально символическая картина. Старший Сергеев никакого образования не получил, он самоучка. Яков окончил четыре класса школы; следующий, Анатолий, — уже шесть; самый младший. Михаил, — семь. А сын Иосифа, Геннадий, учится в девятом классе и учебы бросать не собирается. Зачем? Окончит среднюю школу, пойдет в институт.

— А что ж ему не учиться? Теперь возможность есть!

В этих простых фактах как бы вся история того, что сделали большевики и советская власть для счастья шахтера.

Да, Геннадий Сергеев, горловский мальчуган, сын шахтера, теперь имеет возможность учиться, — ему дали ее большевики. Перед ним распахнуто сияющее будущее. Ему не придется в ребячьем возрасте идти в шахту, «в упряжку». У него есть юность — светлая, радостная, счастливая, — ее дали ему большевики. С добрым волнением и легкой, хорошей завистью смотрим мы на этого вихрастого, красивого, смелого мальчугана. Ему наскучило сидеть со «стариками». Вот он вывел свой велосипед на улицу, лихо вскочил на него и помчался! В добрый путь!

Он покатит сейчас по своей Горловке, по новому городу, в котором он родился. Он не увидит здесь теперь ни Собачевок, ни Нахаловок, ни трущоб, ни землянок, ни балаганов, — их уничтожили большевики. Он пронесется на своем ослепительном велосипеде по новым автомобильным магистралям, по аллеям парков, по нарядным проспектам, — их построили большевики. Он увидит преображенную шахту, он встретит на своем пути озаренных людей, толпы веселых сверстников примкнут к нему... И вместе с ними в этот первый, ласковый, весенний день еще долго будет кружить по городу Геннадий Сергеев, сын донецкого шахтера, счастливый юноша нашей эпохи.

* * *

То, что мы видели в Горловке, можно увидеть и в Макееевке, и в Енакиеве, и в Чистякове, вообще на любой шахте Донбасса. Всюду произошли великие перемены в шахтерском быту.

Сейчас в Донбассе стоят теплые весенние дни. Приближается праздник Первого Мая, а с ним торжества, новоселья, свадьбы. Уже сейчас енакиевские шахтеры на собственных автомобилях приезжают с дальних шахт в город за покупками к празднику. Нужно обставить новые квартиры, надо и принарядиться.

Хочется принарядить не только свою квартиру, но и свой город, свой поселок. И на улицы поселка «Красная звезда» (Чистяково) вышли сотни трудящихся, главным образом шахтерские жены; они высаживают молодые декоративные деревья, разбивают цветники, огораживают их штакетом, мостят тротуары, ремонтируют дороги.

Радостные вести идут с шахт в эти предмайские дни. Горняки Петровки еще 15 апреля досрочно выполнили свои обязательства и сейчас дают тысячи тонн угля сверх плана. Все шире и шире распространяется начатое проходчиками шахты № 40 «Кураховка» социалистическое соревнование за скоростное прохождение горных выработок.

Внедряются новые машины. Вслед за комбайном «Донбасс», предназначенным для разработки пологопадающих пластов, появился и заслужил добрую славу комбайн для тонких пластов — УТК-1. Сейчас пришел, наконец, черед и для крутопадающих пластов, — «крутовики» впервые в мире получили замечательный комбайн «ККП-1» с пневматическим двигателем. И уже не один шахтер сказал конструкторам свое великое спасибо.

Готовятся к весне шахтерские здравницы. Благоустраиваются стадионы. Сотни тысяч горняков уже всей душой «болеют» за свою родную команду. Открылось регулярное пароходное сообщение Жданов — Сочи, и первый теплоход уже повез горняков отдыхать на теплое море.

Строится, растет, хорошеет шахтерская столица Донбасса. В ней появляются новые площади, новые архитектурные ансамбли, новые парки и водохранилища. Смотришь на этот красавец город и невольно вспоминаешь старую, пыльную, дымную Юзовку, вспоминаешь, что ведь еще недавно, всего восемь с половиною лет назад, этот город лежал в развалинах, — и думаешь с восторгом: какая же великая, творческая сила заложена в нашем народе, какая же несокрушимая, несгибаемая воля к победе у нашей партии, как же радостно жить, созидать, строить в наше неповторимое время!

1952 г., апрель

В ЯПОНИИ И НА ФИЛИППИНАХ

ЧЕЛОВЕК ИЗ СОСЛОВИЯ «ЭТА»

В Киото мне довелось быть на интересном собрании — на митинге представителей сословия «эта».

Здесь собрались разные люди. Одни в сюртуках и старомодных визитках — другие в заплатанной униформе времен Тодзио; в хороших шелковых кимоно — и в синих рубахах носильщиков с иероглифами на спине. Люди разного достатка, образования, культуры, разных политических партий и общественных идеалов сидели рядом. Их объединяли не имущественные, не политические, не родственные связи; сюда привела их принадлежность к одному сословию: на них на всех — и на богатых и на бедных — лежала печать «эта».

«Эта» значит в буквальном переводе: «много грязи», нечистые. Их называют еще «хинин» — не люди.

Но они были люди и собрались на этот митинг, чтоб в XX веке в «новой» Японии отстаивать свои человеческие права.

На этом митинге я познакомился с одним из ораторов — с Китагара Тайсаку. Потом мы беседовали с ним весь вечер.

Он хотел рассказать мне всю историю «эта», а я попросил его рассказать одну — свою собственную. И этого было достаточно.

Китагара родился сорок лет назад в префектуре Гифу, в селе Куроно, что значит — Черное поле.