Четыре года рыскал в море наш корсар, —В боях и штормах не поблекло наше знамя,Мы научились штопать парусаИ затыкать пробоины телами.За нами гонится эскадра по пятам, —На море штиль – и не избегнуть встречи!Но нам сказал спокойно капитан:«Еще не вечер, еще не вечер!»Вот развернулся боком флагманский фрегат, —И левый борт окрасился дымами, —Ответный залп – на глаз и наугад, —Вдали пожар и смерть! Удача с нами!Из худших выбирались передряг,Но с ветром худо, и в трюме течи, —А капитан нам шлет привычный знак:Еще не вечер, еще не вечер!На нас глядят в бинокли, в трубы сотни глаз —И видят нас от дыма злых и серых, —Но никогда им не увидеть насПрикованными к веслам на галерах!Неравный бой – корабль кренится наш, —Спасите наши души человечьи!Но крикнул капитан: «На абордаж!Еще не вечер, еще не вечер!»Кто хочет жить, кто весел, кто не тля, —Готовьте ваши руки к рукопашной!А крысы – пусть уходят с корабля, —Они мешают схватке бесшабашной.И крысы думали: а чем не шутит черт, —И тупо прыгали, спасаясь от картечи.А мы с фрегатом становились к борту борт, —Еще не вечер, еще не вечер!Лицо
в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза, —Чтоб не достаться спрутам или крабам —Кто с кольтом, кто с кинжалом, кто в слезах, —Мы покидали тонущий корабль.Но нет, им не послать его на дно —Поможет океан, взвалив на плечи, —Ведь океан-то с нами заодно.И прав был капитан: еще не вечер!1968
Песенка ни про что, или Что случилось в Африке
Одна семейная хроника
В желтой жаркой Африке,В центральной ее части,Как-то вдруг вне графикаСлучилося несчастье, —Слон сказал, не разобрав:«Видно, быть потопу!..»В общем, так: один ЖирафВлюбился в Антилопу!Поднялся галдеж и лай, —Только старый ПопугайГромко крикнул из ветвей:«Жираф большой – ему видней!»«Что же, что рога у ней, —Кричал Жираф любовно, —Нынче в нашей фаунеРавны все пороговно!Если вся моя родняБудет ей не рада —Не пеняйте на меня, —Я уйду из стада!»Поднялся галдеж и лай, —Только старый ПопугайГромко крикнул из ветвей:«Жираф большой – ему видней!»Папе АнтилопьемуЗачем такого сына:Все равно – что в лоб ему,Что по лбу – все едино!И Жирафов зять брюзжит:«Видали остолопа?!»И ушли к Бизонам житьС Жирафом Антилопа.Поднялся галдеж и лай, —Только старый ПопугайГромко крикнул из ветвей:«Жираф большой – ему видней!»В желтой жаркой АфрикеНе видать идиллий —Льют Жираф с ЖирафихойСлезы крокодильи, —Только горю не помочь —Нет теперь закона:У Жирафов вышла дочьЗамуж – за Бизона!…Пусть Жираф был не прав, —Но виновен не Жираф,А тот, кто крикнул из ветвей:«Жираф большой – ему видней!»1968
«Наши предки – люди темные и грубые…»
Наши предки – люди темные и грубые, —Кулаками друг на дружку помахав,Вдруг увидели: громадное и круглоеПролетело, всем загадку загадав.А в спорах, догадках, дебатахВменяют тарелкам в винуУтечку энергии в ШтатахИ горькую нашу слюну.Ой, вон блюдце пролетело над Флоренцией! —И святая инквизиция под страхОчень бойко продавала индульгенции,Очень шибко жгла ученых на кострах.А в спорах, догадках, дебатахВменяют тарелкам в винуУтечку энергии в ШтатахИ горькую нашу слюну.Нашу жизнь не назовешь ты скучной, серенькой —Тем не менее не радует сейчас:Ктой-то видел пару блюдец над Америкой,Ктой-то видел две тарелки и у нас.И в спорах, догадках, дебатахВменяют тарелкам в винуУтечку энергии в ШтатахИ горькую нашу слюну.1968
Песня Рябого
(из кинофильма «Хозяин тайги», 1968)
На реке ль, на озере —Работал на бульдозере,Весь в комбинезоне и в пыли, —Вкалывал я до зари,Считал, что черви – козыри,Из грунта выколачивал рубли.Не судьба меня манила,И не золотая жила, —А широкая моя костьИ природная моя злость.Мне ты не подставь щеки:Не ангелы мы – сплавщики, —Недоступны заповеди нам…Будь ты хоть сам бог Аллах,Зато я знаю толк в стволахИ весело хожу по штабелям.Не судьба меня манила,И не золотая жила, —А широкая моя костьИ природная моя злость.1968
Для кинофильма «Опасные гастроли» (1969)
Куплеты Бенгальского
Дамы, господа! Других не вижу здесь.Блеск, изыск и общество – прелестно!Сотвори Господь хоть пятьдесят Одесс —Все равно в Одессе будет тесно.Говорят, что здесь бывалаКоролева из НепалаИ какой-то крупный лорд из Эдинбурга,И отсюда много ближеДо Берлина и Парижа,Чем из даже самого Санкт-Петербурга.Вот приехал в город меценат и крез —Весь в деньгах, с задатками повесы, —Если был он с гонором, так будет – без,Шаг ступив по улицам Одессы.Из подробностей пикантных —Две: мужчин столь элегантныхВ целом свете вряд ли встретить бы смогли вы,Ну а женщины Одессы —Все скромны, все – поэтессы,Все умны, а в крайнем случае – красивы.Грузчики в порту, которым равных нет,Отдыхают с баснями Крылова.Если вы чуть-чуть художник и поэт —Вас поймут в Одессе с полуслова.Нет прохода здесь, клянусь вам,От любителей искусства,И об этом много раз писали в прессе.Если в Англии и в ШтатахНедостаток в меценатах —Пусть приедут, позаимствуют в Одессе.Дамы, господа! Я восхищен и смят.Мадам, месьё! Я счастлив, что таиться!Леди, джентльмены! Я готов стократУмереть и снова здесь родиться.Всё в Одессе – море, песни,Порт, бульвар и много лестниц,Крабы, устрицы, акации, мезон шанте, —Да, наш город процветает,Но в Одессе не хватаетСамой малости – театра-варьете!1968
Баллада о цветах, деревьях и миллионерах
В томленье одинокомВ тени – не на виду —Под неусыпным окомЦвела она в саду.Мама – всегда с друзьями,Папа от них сбежал,Зато Каштан ветвямиОт взглядов укрывал.Высоко ль или низкоКаштан над головой, —Но Роза-гимназисткаУвидела – его.Нарцисс – цветок воспетый,Отец его – магнат,И многих Роз до этойВдыхал он аромат.Он вовсе был не хамом —Изысканных манер.Мама его – гран-дама,Папа – миллионер.Он в детстве был опрыскан —Не запах, а дурман, —И Роза-гимназисткаВступила с ним в роман.И вот, исчадье ада,Нарцисс тот, ловелас,«Иди ко мне из сада!» —Сказал ей как-то раз.Когда
еще так пелось?!И Роза, в чем была,Сказала: «Ах!», зарделась —И вещи собрала.И всеми лепесткамиВмиг завладел нахал.Мама была с друзьями,Каштан уже опал.Искала Роза счастьяИ не видала, какСох от любви и страстиПочти что зрелый Мак.Но думала едва ли,Как душен пошлый цвет, —Все лепестки опали —И Розы больше нет.И в черном чреве МакаБыл траурный покой.Каштан ужасно плакал,Когда расцвел весной.1968
Банька по-белому
Протопи ты мне баньку, хозяюшка, —Раскалю я себя, распалю,На полоке, у самого краюшка,Я сомненья в себе истреблю.Разомлею я до неприличности,Ковш холодной – и всё позади, —И наколка времен культа личностиЗасинеет на левой груди.Протопи ты мне баньку по-белому, —Я от белого свету отвык, —Угорю я – и мне, угорелому,Пар горячий развяжет язык.Сколько веры и лесу повалено,Сколь изведано горя и трасс!А на левой груди – профиль Сталина,А на правой – Маринка анфас.Эх, за веру мою беззаветнуюСколько лет отдыхал я в раю!Променял я на жизнь беспросветнуюНесусветную глупость мою.Протопи ты мне баньку по-белому, —Я от белого свету отвык, —Угорю я – и мне, угорелому,Пар горячий развяжет язык.Вспоминаю, как утречком раненькоБрату крикнуть успел: «Пособи!» —И меня два красивых охранникаПовезли из Сибири в Сибирь.А потом на карьере ли, в топи ли,Наглотавшись слезы и сырца,Ближе к сердцу кололи мы профили,Чтоб он слышал, как рвутся сердца.Не топи ты мне баньку по-белому, —Я от белого свету отвык, —Угорю я – и мне, угорелому,Пар горячий развяжет язык.Ох, знобит от рассказа дотошного!Пар мне мысли прогнал от ума.Из тумана холодного прошлогоОкунаюсь в горячий туман.Застучали мне мысли под темечком:Получилось – я зря им клеймен, —И хлещу я березовым веничкомПо наследию мрачных времен.Протопи ты мне баньку по-белому, —Чтоб я к белому свету привык, —Угорю я – и мне, угорелому,Ковш холодной развяжет язык.Протопи!.. Не топи!.. Протопи!..1968
«У нее всё свое – и белье, и жилье…»
У нее всё свое – и белье, и жилье, —Ну а я ангажирую угол у тети.Для нее — все свободное время мое,На нее я гляжу из окна, что напротив.У нее и под утро не гаснет окно,И вчера мне лифтер рассказал за полбанки:У нее два знакомых артиста киноИ один популярный артист из «Таганки».И пока у меня в ихнем ЖЭКе рука,Про нее я узнал очень много ньюансов:У нее старший брат – футболист «Спартака»,А отец — референт в Министерстве финансов.Я скажу, что всегда на футболы хожу —На «Спартак», — и слова восхищенья о брате.Я скажу, что с министром финансов дружуИ что сам как любитель играю во МХАТе.У нее, у нее на окошке – герань,У нее, у нее – занавески в разводах, —У меня, у меня на окне – ни хера,Только пыль, только толстая пыль на комодах…1968
Песня о двух красивых автомобилях
Без запретов и следов,Об асфальт сжигая шины,Из кошмара городовРвутся за город машины, —И громоздкие, как танки,«Форды», «Линкольны», «Селены»,Элегантные «Мустанги»,«Мерседесы», «Ситроены».Будто знают – игра стоит свеч, —Это будет как кровная месть городам!Поскорей – только б свечи не сжечь,Карбюратор… и что у них есть еще там…И не видно полотнаЛимузины, лимузины…Среди них – как два пятнаДве красивые машины, —Будто связанные тросом(А где тонко, там и рвется)Аксельраторам, подсосамБольше дела не найдется.Будто знают – игра стоит свеч, —Только б вырваться – выплатят всё по счетам!Ну а может, он скажет ей речьНа клаксоне… и что у них есть еще там…Это скопище машинНа тебя таит обиду, —Светло-серый лимузин,Не теряй ее из виду!Впереди, гляди, разъезд, —Больше риска, больше веры!Опоздаешь!.. Так и есть —Ты промедлил, светло-серый!Они знали – игра стоит свеч, —А теперь – что ж сигналить рекламным щитам?!Ну а может, гора ему с плеч, —Иль с капота… и что у них есть еще там…Нет, развилка – как беда:Стрелки врозь – и вот не здесь ты!Неужели никогдаНе сближают нас разъезды?Этот – сходится, один! —И, врубив седьмую скорость,Светло-серый лимузинПозабыл нажать на тормоз…Что ж, съезжаться – пустые мечты?Или это есть кровная месть городам?..Покатились колеса, мосты, —И сердца… или что у них есть еще там…1968
«То ли в избу – и запеть…»
Марине
То ли – в избу и запеть,Просто так, с морозу,То ли взять да померетьОт туберкулезу,То ли выстонать без слов,А может – под гитару?..Лучше – в сани рысаковИ уехать к «Яру»!Вот напасть! – то не всласть,То не в масть карту класть, —То ли счастие украсть,То ли просто упасть В грязь…Навсегда в никуда —Вечное стремленье.То ли – с неба вода,То ль – разлив весенний…Может, эта песня – без конца,А может – без идеи…А я строю печку в изразцахИли просто сею.Сколько лет счастья нет,Впереди – все красный свет…Недопетый куплет,Недодаренный букет… Бред!Назло всем – насовсемСо звездою в лапах,Без реклам, без эмблем,В пимах косолапых…Не догнал бы кто-нибудь,Не почуял запах, —Отдохнуть бы, продыхнутьСо звездою в лапах!Без нее, вне ее —Ничего не мое,Невеселое житье, —И былье – и то ее… Ё-моё!1968