Собрание сочинений в четырех томах. Том 4.
Шрифт:
Так они шли рядом, и обеим не хотелось торопиться, и обеим казалось, что они получают искреннее удовольствие от общения друг с другом.
— Как живете, Нина Петровна?
— Какая моя жизнь! Больница, магазины, дача.
— Моя тоже.
— Ну уж, не скажите!
— У вас гораздо интересней. Муж, дача! А у меня что? Одна работа. А работа врача вам известна.
— У вас сынок растет, Елена Васильевна. — Как все бездетные женщины в старости, Нина Петровна говорила о детях, горько вздыхая и с какой–то мечтательной завистью. Слово
— Сынок… Это верно, — откликнулась Елена Васильевна и вдруг чуть не вскрикнула от неожиданности.
Случай сдвинуть начатое дело с мертвой точки сам шел ей навстречу. Это был Ростик, появившийся из–за угла им наперерез.
— А вот и он сам, — взволнованно сказала Елена Васильевна. — Ростислав! — громко позвала она.
Ростик остановился, увидел мать с незнакомой, малосимпатичной женщиной в очках и отступил к газону, давая дорогу прохожим. Нина Петровна замерла от восхищения и зависти. Какое счастье родить такого сына! Рослый, мужественный, а лицо! Только во сне бывают такие правильные лица!
Елена Васильевна познакомила Нину Петровну с Ростиком. Она хорошо знала, какое впечатление производит на женщин ее мальчик. А сегодня на нем еще был этот небесно–синий костюм изящного покроя…
— Ты домой, Ростислав?
— Да, мама.
— Пойдем вместе.
— С удовольствием, мама.
Нина Петровна от восхищения не могла произнести ни слова. Где–то в глубине ее сильного, железного сердца запел голос молодости.
Когда они подошли к дому, она очнулась от владевшего ею очарования и сказала как можно мягче:
— Великолепного сына вырастили, Елена Васильевна. И похож на вас, как две капли воды.
— Ах, если бы как две капли! — с искренней горечью отозвалась мать.
Не могла же она рассказать Нине Петровне о том, что сын был, как две капли воды, похож на своего отца и заимствовал у него легкомыслие, склонность к лени, нравственную пустоту. Отец очень легко смотрел на жизнь, но у него была природная хватка. У Ростика тоже было это, но выражалось как–то вяло.
— Очень вы похожи на свою мамашу, — повторила Нина Петровна Ростику.
— Очень рад, — ответил Ростик и с нежностью посмотрел на мать.
Елена Васильевна поняла, что упустить такой случай было бы непростительно.
— Знаете, Нина Петровна, — сказала она, — Ростик так скучает по вечерам…
Ростик не удивился, хотя никакой скуки по вечерам не испытывал.
— Действительно скучаю, — покорно подтвердил он.
— А между тем, — продолжала мать, — рядом живет очаровательная девушка.
— Неужели? — воскликнул Ростик.
— Да, представь себе. Ирочка, племянница Нины Петровны. Я с ней познакомилась. Прелестное создание.
Нина Петровна, которая силилась понять, чего хочет от нее Елена Васильевна, так ничего и не поняла. Она не допускала и мысли, что Елена Васильевна может интересоваться Ирочкой. Она и представить себе
— Ваш сын скучает? — удивилась Нина Петровна. — Кто этому поверит!
Елена Васильевна начинала ответственное дело и в свою роль главного организатора входила властно и темпераментно.
— Да, поверить трудно. Но он у меня домосед.
Ростислав с интересом посмотрел на мать. «Неужели я домосед?»
— Не судите о моем мальчике по его внешности, — продолжала Елена Васильевна. — Про Ростислава можно подумать, что он сердцеед, а на самом деле во многих отношениях он сущий ребенок.
Ростику было лень возражать, хотя сравнение с ребенком претило ему. Но, видимо, так было нужно. Пусть домосед и ребенок! Мать знает, что она хочет. Ростик вообще любил подчиняться. Думать он не любил и подчинялся механически, а не по убеждению.
— Я хочу видеть вас у себя! — с горячностью, как будто эта мысль только что ее осенила, воскликнула Елена Васильевна. — Приходите к нам в гости со своей Ирочкой!
Вот оно! Его, кажется, хотят женить. Какая, честно говоря, жалкая комбинация! Но он же сам просил. Какое это вообще имеет значение? Важен результат. Просто ему необходимо числиться женатым.
— В ближайшие дни, — настаивала Елена Васильевна. — Скажем, завтра, послезавтра. И мужа приводите. Давайте дружить домами.
Нина Петровна была сражена. «Дружить домами»! Эти слова одним своим звучанием, не говоря уже о смысле, повергли ее в прах. Оттуда она простирала руки к своей победительнице, покоренная, беспомощная, счастливая.
— Спасибо, Елена Васильевна. Я очень тронута. Придем.
— Обязательно с мужем.
Нина Петровна промолчала.
— И с племянницей.
— С Ирой непременно, — ответила Нина Петровна, — а насчет мужа не обещаю. Он на даче. Кроме того, он со странностями. Весь, знаете ли, в прошлом…
Обольщенная Еленой Васильевной, она ни за что ни про что шельмовала своего Ивана Егоровича. Ей не хотелось вводить его в изящный дом Елены Васильевны и ее красавца сына в небесно–синем костюме.
Но как назло Иван Егорович, откуда ни возьмись, явился сам, и Нина Петровна, не скрывая своего неудовольствия, назвала его неряхой за то, что он был одет как придется и давно не брит.
Иван Егорович нисколько не смутился. Эка штука, небрит!.. Весело объяснив Елене Васильевне, что живет в уединении и поглощен матерью–землей, он преподнес ей пучок сочной малиновой редиски. Елена Васильевна с острым интересом разглядывала этого заурядного человечка. Похож на стручок, а видно, что не прост! Глаза симпатичные, ясные, почти детские, но в них светится сила, ум. У сына тоже симпатичные, ясные глаза, но никакой силы в них нет. В связи с Ростиком это знакомство показалось Елене Васильевне ненужным, даже опасным. Лицо ее при этом, конечно, сохранило свое непринужденно–приветливое выражение.