Собрание сочинений в девяти томах. Том 4. Купол надежды
Шрифт:
– Это уж ваше дело, – заметил Анисимов. – Наука тут ни при чем.
– Это все верно. Было бы нашим делом, кабы не одно обстоятельство. Рыбное-то изделие на поверку, как тут мне подсказали, оказывается вовсе не рыбным. Нет, нет, я понимаю, что это искусственный продукт. Но я о ведомственной принадлежности. Что у вас идет на производство икры? Вы ее не из воздуха делаете, как мечтал Тимирязев, а из казеина.
– Верно. На первых порах из казеина. Но по своим качествам, которые отмечены экспертами, это «казеиновое изделие» не хуже дефицитной икры.
– Вот-вот! Правильно сказали – «казеиновое
– Федор Семенович имеет в виду, что казеин получается из молока, – вставил прилизанный референт, – а молоко к нам, к рыбной промышленности, никакого отношения не имеет.
– Да, пока что китов доить мы не научились, – рассмеялся замминистра, – но когда-нибудь научимся. И тогда из китового молока будете делать вашу искусственную осетровую икру. По рукам?
– Я не вполне понял вас. Киты нам не требуются.
– Ясно, что не требуются. Но вот у меня появилась мысль. Хочется ведь с вами в ногу идти. Киты чем питаются? Мелочью всякой, планктоном, рачками крохотными. Все это ведь – белки. Так?
– Конечно, белки.
– Так вот. Этих белков мы вам наловить сколько угодно можем. Стряпайте нам из них хоть икру, хоть севрюгу. Вот тогда у нас с вами дело завяжется, а пока…
– А пока Федор Семенович имеет в виду, что ваша продукция из казеина имеет прямое отношение к Министерству мясной и молочной промышленности, – вставил референт.
– Понятно, – буркнул Анисимов, – хотя вы и не по-японски мне это разъяснили.
– Ну какой же тут японский разговор! – воскликнул замминистра. – Мы всей душой за новое, но поймите и нас. Каждый занимается своим делом. Кто рыбой, кто молоком. А вашим белковым резервом на случай непогодных влияний Министерство сельского хозяйства заинтересуется. Очень был рад повидать вас, Николай Алексеевич. Как поживает ваша японочка?
– Благодарю. Определяет, чем это пахнет.
– Рыбой, рыбой! Честное слово, только рыбой! – говорил, улыбаясь, былой моряк, провожая ученого гостя, покидавшего министерство отнюдь не в лучшем расположении духа.
В Министерстве мясной и молочной промышленности академика тотчас принял его недавний гость, замминистра, тот самый, который походил на штангиста второго тяжелого веса.
– Он направил вас к нам? – возмутился толстяк. – Это просто ни в какие ворота не лезет! При чем тут исходный материал? Эдак придется пересматривать любую подчиненность. Скажем, радиопромышленность передать цветной металлургии. Ведь в транзисторах медные проволочки используются. Вы простите меня, Николай Алексеевич. Хотите послушаться делового совета? Поручите вашим лабораториям подумай о замене казеина в искусственной пище рыбным белком. Белок ведь, как вы говорили, в чистом виде вкуса не имеет и ни коровой, ни рыбой не пахнет. Если бы это не называлось «икра», я с радостью поручил бы нашим молочным заводам изготовлять вашу икру, но так… помилуйте! – он развел руками. – Нас же засмеют. Нет! Я просто удивляюсь Федору Семеновичу. Я ему позвоню, постыжу его. Очень рад встрече с вами, Николай Алексеевич. Как поживает ваша японочка?
– Определяет, что чем пахнет.
– Ах вот как! Ну что ж, это тоже научное занятие. Так я непременно позвоню в рыбную. Производство искусственной икры, да и всей прочей синтетической пищи надо налаживать.
Чем же все это было, раздраженно думал Анисимов, как не игрой в мяч? Его перебрасывали через ведомственную сетку, чтобы он ни в коем случае не упал на площадку заинтересованного министерства. Вернее сказать, незаинтересованного министерства, зло заключил Анисимов. В Министерство сельского хозяйства он не поехал. Чего доброго, еще за узурпатора сочтут.
Глава шестая. Память сердца
Аэлита нашла нужную пластинку:
– О чем вы думали, Николай Алексеевич? У вас было такое выразительное лицо.
– Об Эдисоне, о великом изобретателе Эдисоне.
– Почему об Эдисоне?
– Помните, я приводил вам его слова: изобрести – это только два процента дела. Остальные девяносто восемь – реализация изобретения, доведение его до потребителя.
Аэлита сразу догадалась, о чем идет речь.
– Они не хотят налаживать производство?
– Сопротивляются. Не желают начинать новое дело. Инерция – наш лютый враг. Было время, когда комитет по изобретениям признавал, что лишь одна треть самых важных изобретений реализуется, а остальные лежат.
– Как же так лежат?
– Лежат, пока, как говорят сердитые критики, не приедут к нам из-за границы, там реализованные. А все оттого, что в самой основе производства и его старого планирования был заложен корень сопротивления новому.
– Корень зла?
– Представляете себе налаженное производство какого-нибудь изделия, освоенный технологический процесс? Ведь вы на заводе работали, знаете.
– Еще бы!
– Для выполнения плана мобилизованы все усилия коллектива, добивающегося премий, победы в соревновании. И вдруг появляется новая задача. Кто-то что-то изобрел, придумал «всем на беду». Надо ломать привычное, осваивать незнакомое, которое не сразу пойдет. Сорвется план, исчезнут премии. Кому же охота? Сами подумайте. Нонсенс!
– Но ведь это бездумно, близоруко! Честное слово! – возмутилась Аэлита.
– Близоруким удобнее рассматривать рубашку, которая ближе к телу.
– Но почему так было? А теперь?
– К этому приводил волюнтаризм непродуманного планирования, от которого ныне отказались. Решение передавать часть ожидаемой от новшества экономии в виде премии коллективу завода переломило былое отношение к новшествам. Производственники теперь в них заинтересованы.
– А у нас? Как же у нас? Как заинтересовать заводы? Может быть, предложить «мясникам» нашу баранину?
– Вот мне и посоветовали с нею прийти.
– Вот видите! Она у нас замечательная.
– Придем, придем. Лишь бы не разделили к тому времени министерство на два – где молоко и где мясо!
– Нет! Я уверена, что мы восторжествуем. Право-право!
– Это хорошо, что вы сказали «мы». Вы «настоящий парень», как говорят американцы. Таким парням и придется выполнять решение, которое, несомненно, будет принято вверху о создании «белкового резерва» в помощь сельскому хозяйству. Никто свертывать сельское хозяйство не собирается, но подстраховать его на случай предельных погодных трудностей стоит.