Собрание сочинений в семи томах. Том 3. Романы
Шрифт:
— Штепан дома?
— Нету, ушел в город.
Бигл отталкивает Михаля Манью и вбегает в дом. Гельнай тем временем пускается со старым Маньей и Михалем в разговор о погоде, о зайцах и о том, почему у них навозная жижа течет на дорогу.
Бигл возвращается. С ним — Штепан, бледный, упирается, весь в сене.
— А вы сказали, что его нет дома, — накидывается Бигл на Михаля.
— Он с утра говорил, что пойдет в город, — бормочет Михаль. — Сторож
— А он спрятался на сеновале. Вы зачем прятались? А?
— Я не прятался, — насупясь, отвечает Штепан. — С чего бы мне прятаться? Спал — и все тут.
— Видно, ночью не выспались?
— Выспался, почему не выспался?
— Так почему же вы сейчас спали?
— Потому что… нечего делать, вот почему. Хватит, намаялся в батраках.
— Вчера он работал, ей-богу, работал, целый день пахал поле, — торопливо вступается старый Манья.
— Я вас не спрашиваю! — огрызается Бигл. — Марш в избу, быстро. И вы, Михаль, тоже.
— Охо-хо-хо! — вздыхает Гельнай. — Так что вы скажете, Штепан, насчет того, что случилось с Гордубалом?
— Я здесь ни при чем! — вырывается у Штепана.
— Значит, вы уже знаете, что он убит? — торжествующе кричит Бигл. — Откуда вам это известно?
— Ниоткуда. А просто я как увидел полицейских, сразу смекнул, что с Гордубалом неладно.
— Почему именно с Гордубалом?
— Потому что, потому что… мы с ним поссорились. — Штепан стискивает кулаки и зубы. — Выгнал меня из дому, пес эдакий!
Бигл слегка разочарован.
— Смотрите, Манья, вы, значит, признаетесь, что поссорились с Гордубалом?
Штепан злобно усмехается.
— Это всякий знает.
— И вы хотели ему отомстить?
Штепан фыркает.
— Повстречайся он мне… не знаю, что бы я ему сделал!
Бигл с минуту размышляет. Штепана голыми руками не возьмешь.
— Где вы провели эту ночь? — режет он напрямик.
— Дома был, здесь. Спал.
— Это мы еще проверим. Свидетели есть?
— Есть. Михаль, Дьюла, старик мой, их спросите.
— Вы меня не учите, кого спрашивать, — накидывается на него Бигл. — Вчера днем вы говорили с Гордубаловой. О чем?
— Не говорил я с ней, — заявляет Штепан твердо и категорически. — И не видел даже.
— Лжете! Она сама призналась, что ходила на свидание с вами. И вы спрашивали ее, когда приходить за вещами.
— Я ее десять дней не видел, — настаивает Штепан. — Как ушел от них, так и не был в Кривой. И хозяйку не видел.
Бигл свирепеет.
— Погодите, я вас научу говорить правду! Идемте, покажите, где вы ночевали сегодня.
Штепан, пожав плечами, ведет Бигла в избу. Гельнай стучит в окошко.
— Эй, старик, подите-ка сюда.
Старик Манья выходит, опасливо помаргивая.
— Сделайте милость, скажите, что случилось?
Гельнай машет рукой.
— Да Гордубала этой ночью избили, досталось ему палкой по морде. Слушайте, папаша, это не Штепан ли постарался?
Старик качает головой.
— Вот уж нет, с вашего позволения. Штепан не мог, Штепан дома был, спал. Эй, Михаль, поди-ка сюда. Скажи, где был Штепан этой ночью?
Михаль сначала молчит, потом говорит не спеша:
— Где же ему быть? Спал наверху, со мной и с Дьюлой.
— Так, так, — кивает головой Гельнай. — Я так и думал. А Гордубала не любили в деревне? Разбогател, приехал из Америки и даже соседей не угостил.
Старый Манья поднимает руку.
— Ох, и разбогател. На шее носил мешочек с долларами.
— Вы видели?
Ну, конечно, старый Манья видел, ведь Гордубал приезжал к нему покупать усадьбу и деньги показывал. Больше семисот долларов, изволите ли видеть. А в деревне — что верно, то верно — его не любили. У гордого человека нет друзей.
Гельнай серьезно кивает.
— Что это у вас дверь вся исколота, Манья?
— От шила это. Шило сюда втыкаем, которым плетем корзины. Круглый год тут торчит.
— Покажите-ка, какое оно, — интересуется Гельнай. — Первый раз слышу, что корзины делают шилом.
— Прутья вот этак сплетают. — Манья чертит рукой в воздухе. — Еще вчера здесь было шило, — сердится он. — Куда оно запропастилось, а, Михаль?
— А ну его, — равнодушно отмахивается Гельнай. — Другой раз буду здесь, погляжу. А вот жижа у вас течет на дорогу, это не годится, Манья. Дорога казенная.
— Прошу прощения, как будем навозить поле, все вывезем…
— Надо, чтобы была настоящая яма, цементная. Небось денег не хватает в хозяйстве?
— Ох, не хватает! — усмехается старик. — Амбар надо ставить новый. Михаль — глупый парень. Штепан куда толковей, вот бы кому быть хозяином.
С поля едет Дьюла, в телеге у него охапка сена, но шуму столько, словно гром везет.
— Подойди-ка сюда, парень, — по-отечески зовет его Гельнай. — Допрошу и тебя для порядка. Где был Штепан сегодня ночью?
Дьюла, разинув рот, вопросительно глядит на старика и на Михаля. Но никто и бровью не ведет.
— Здесь был, — ворчит Дьюла, — со мной и с Михалем спал на чердаке.
— Молодец! — хвалит Гельнай. — А что, хотел бы ты поступить в кавалерию?
Подросток блеснул зубами.
— Еще бы!
Бигл выходит из избы, тихонько ругаясь.
— Подите сюда, Гельнай. Штепана я хватил немного по морде и запер в избе.
— Этого не полагается, — замечает Гельнай. — Неприкосновенность личности и всякое такое.