Собрание сочинений. Идиллия: Интерлюдия. Серебряная ложка
Шрифт:
– Должно быть, Англия вам показалась очень маленькой, – сказал Сомс.
– О нет, сэр. Лондон очень велик, а деревня у вас очаровательная.
Сомс скосил глаза на кончик своего носа.
– Недурна! – сказал он.
Подали палтус. За стулом Сомса послышался какой-то шорох.
– Собака! – сказал Сомс и подцепил на вилку кусок рыбы, показавшийся ему несъедобным.
– Нет, нет, папа. Он хочет только, чтобы ты на него посмотрел.
Сомс опустил руку, и Дэнди лег на бок.
– Есть он не хочет, – продолжала Флер. – Он требует, чтобы на него обратили внимание.
Подали жареных куропаток.
– Что бы вам хотелось посмотреть здесь, в Англии, мистер Уилмот? – спросил Майкл. – Вряд ли вы найдете у нас что-нибудь такое, чего бы не было в Америке. Даже Риджент-стрит модернизирована.
– Я хочу посмотреть лейб-гвардейцев, выставку собак Крафта, ваших чистокровных лошадей и дерби.
– Дерби вам придется ждать до июня будущего года, – заметил Сомс.
– Скаковых лошадей вам покажет мой кузен Вэл, – сказала Флер. – Вы знаете, он женат на сестре Джона.
Подали мороженое.
– Вот чего у вас, наверное, много в Америке, – сказал Сомс.
– Нет, сэр, на Юге мороженого едят мало. Есть у нас кое-какие местные кушанья – очень вкусные.
– Мне говорили о черепахах.
– Я таких деликатесов не ем. Ведь я живу в глуши и много работаю. У нас все по-домашнему. Работают у меня славные негры, они прекрасно стряпают. Самые старые помнят еще моего деда.
А, так он из Южных Штатов! Сомс слыхал, что жители Южных Штатов – джентльмены. И не забыл «Алабаму» [10] и как его отец Джемс говорил: «Я так и знал», когда в связи с этой историей правительство получило по носу.
10
…И не забыл «Алабаму»… – Речь идет о конфликте между США и Англией во время гражданской войны в Америке, вызванном постройкой и продажей южным штатам крейсера «Алабама». В результате, по решению арбитражного суда, Англия была вынуждена уплатить Америке 15,5 млн. долларов за причиненный этим судном ущерб.
В молчании, наступившем, когда подали поджаренный хлеб с икрой, были ясно слышны шаги Дэнди по паркету.
– Вот единственное, что он любит, – сказала Флер. – Дэн, ступай к хозяину! Дай ему кусочек, Майкл.
И она украдкой посмотрела на Майкла, но он не ответил на ее взгляд.
Во время путешествия по Италии Майкл переживал свой подлинный медовый месяц. Под влиянием новой обстановки, солнца и вина Флер словно отогрелась, не прочь была покутить, охотно отвечала на его ласки, и Майкл впервые со дня женитьбы чувствовал, что та, кого он любит, избрала его своим спутником. А теперь явился этот американец и принес напоминание о том, что ты играешь только вторую скрипку, а первое место принадлежит троюродному брату и первому возлюбленному. И Майкл чувствовал, что снова оторвали чашу от его уст. Флер пригласила молодого человека, потому что тот связан с ее прошлым, в котором Майклу не отведено места. Не поднимая глаз Майкл угощал Дэнди лакомыми кусочками.
Молчание нарушил Сомс:
– Возьмите мускатный орех, мистер Уилмот. Дыня без мускатных орехов…
Когда Флер встала из-за стола, Сомс последовал за ней в гостиную, а Майкл увел молодого американца в свой кабинет.
– Вы знали Джона? – спросил Фрэнсис Уилмот.
– Нет, ни разу с ним не встречался.
– Он славный человечек. Сейчас он разводит персики.
– И думает заниматься этим и впредь?
– Конечно.
– В Англию не собирается?
– В этом году нет. У них прекрасный дом, есть лошади и собаки. Можно и поохотиться. Быть может, будущей осенью он приедет с моей сестрой.
– Вот как? – отозвался Майкл. – А вы долго думаете здесь прожить?
– К Рождеству хочу вернуться домой. Я думаю побывать в Риме и Севилье. И хочу съездить в Вустершир, посмотреть дом моих предков.
– Когда они переселились?
– При Вильгельме и Марии [11] . Были католиками. Там хорошо, в Вустершире?
– Очень хорошо, особенно весной. Много фруктовых садов.
– О, вы еще здесь что-то разводите?
– Очень мало.
– Я так и думал. В поезде, по дороге из Ливерпуля, я смотрел в окно и видел прекрасные луга, двух-трех овец; но не было людей, работающих в полях. Значит, теперь все живут в городах?
11
…При Вильгельме и Марии… – Правление Вильгельма III Оранского и его супруги Марии продолжалось с 1689 по 1702 г. и сопровождалось гонениями на католиков, вызвавшими их массовую эмиграцию в Америку.
– За редкими исключениями. Вы должны съездить в имение моего отца; в тех краях еще можно найти одну-две брюквы.
– Печально, – сказал Фрэнсис Уилмот.
– Да. Во время войны мы снова начали сеять пшеницу, но затем бросили это дело.
– Почему?
Майкл пожал плечами.
– Непонятно, чем руководствуются наши государственные деятели. Когда они у власти, им плевать на земельный вопрос. Как только они попадают в оппозицию, так начинают о нем трубить. К концу войны у нас был первый воздушный флот в мире и земледелие начало было развиваться. А как поступило правительство? Махнуло рукой и на то и на другое. Это трагично. А что разводят у вас в Каролине?
– В наших краях возделывают только хлопок. Но теперь нелегко на этом заработать. Рабочие руки стоят дорого.
– Как, и у вас то же самое?
– Да, сэр. Скажите, иностранцев пускают на заседания парламента?
– Конечно. Хотите послушать прения по ирландскому вопросу? Я могу устроить вам место на галерее для знатных иностранцев.
– Я думал, англичане – народ чопорный, но у вас я себя чувствую совсем как дома. Этот старый джентльмен – ваш тесть?
– Да.
– Он какой-то особенный. Он банкир?
– Нет. Но, пожалуй, следовало бы ему быть банкиром.
Взгляд Фрэнсиса Уилмота, бродивший по комнате, остановился на «Белой обезьяне».
– Знаете, – сказал он тихо, – вот это изумительная вещь. Нельзя ли устроить, чтобы этот художник написал мне картину, я бы отвез ее Энн и Джону.
– Боюсь, затруднительно будет. Видите ли, он был китаец, даже не самого лучшего периода, и уже лет пятьсот, как отправился к праотцам.
– Ах так! Ну, животных он прекрасно чувствовал.
– Мы считаем, что он прекрасно чувствовал людей.
Фрэнсис Уилмот удивился и промолчал. Майклу подумалось, что этот молодой человек вряд ли в состоянии оценить сатиру.
– Значит, вы хотите побывать на выставке собак Крафта? – сказал он. – Вероятно, любите собак?
– Я думаю купить ищейку для Джона и двух для себя. Хочу разводить породистых ищеек.
Майкл откинулся на спинку стула и выпустил облако дыма. Он почувствовал, что для Фрэнсиса Уилмота мир еще совсем молод и жизнь мягко, словно на резиновых шинах, несет его к желанной цели. А вот Англия-то!..