Собрание сочинений. Том 1. Ранние стихи. С этого началось

Бычков Юрий Александрович

Сокол

Всё здесь было приземистым, скромным,Нам казался МАИ огромным.Но прошло несколько лет, и тут –Нет кварталов невзрачных,Огляделся – дворцы растут!Скромно выглядит наш институт.Сокол – имя летящее ввысь.Сокол – коли ты молод, в небо рвись!Не найти другой такой высоты,Не затмить МАИ красоты!Сокол – время студенческих грёз,Сокол, вместе с тобою рос.Как любил, по пути от метро, тополя,Славой воинской памятна здесь земля!Твой шуршащий легко тротуарМного раз поутру прошагал…1957

Ворота юга

На площади большой московской(Не Самотёчной и не Маяковской)Через

туннели забирает всех в нутро –С такси, автобусов, троллейбусов, метро –И всех вымётывает на перрон,Всех, кто за год московской жизнью утомлён,Всех, кто купаться очень хочет,Без промедлений отправляет в Сочи!В руках – большущий чемодан;Вам месяц на поправку дан.Июль.В Москве озябли вы?! Поехали!Пора!Счастливые – в Крыму, товарищи, жара.Всё остальное подождёт в Москве:Работа, дом, театр, курсы…Какой вокзал?Конечно, Курский!1957

На Оке

Хороши на Оке плёсы!Взор ласкает речной простор,У попутчицы русые косы,Берег плыл, тарахтел мотор…Косы девичьи, косы русые,Голубее, чем небо, глаза,Те глаза покой порушили,Будто к ним меня кто привязал.Полюбилась мне девица статная,Вразлёт брови, высокая грудь.Без неё дорога обратная,Что пустыня – попробуй, забудь!Было в ней всё исконное русское:Вроде капли летящей лица овал,И запястья её неузкие –Я родное в ней узнавал…Словом выразишь только заметное,Ну а то, что под спудом лежит?Полагаю – богатства несметные:Чувств возвышенных тайный скит.На Оке веет Русью былинною,Здесь границы держала Москва,И мне видится вышкой дозорноюЦеркви бёховской колокольни глава.Проплывают деревни и пажити,За бортом шепчет нежно вода,Дни грядущие, вы мне укажете,Как владеть этим счастьем всегда?Не пойму, что мне больше понравилось,То ли плёс, то ль девичьи глаза,С раздвоённостью этой не справился,Что люблю, им обоим сказал.1957

Просёлки

Бетоном покрылись просёлки:Не год прошумел и не два.Подсадки – сосёнки да ёлкиПоднялись – достанешь едва.И вспомнилось давнее детство:Просёлки в ухабах войны.Прошло всенародное бедствоПо пыльным дорогам страны.Родные просёлки, вы зналиУсталость мальчишеских ног.С косой воронёной сталиИсхожено много дорог!Просёлком с колхозных станов,С порубки метельной зимойШагали в те дни неустанноИ я, и ровесник мой.Просёлками с лесом и хлебом…Да что! С порученьем любым,В округе, где только я не был…И в срок поспевал по грибы.Бывало, с корзинкой горбатой,Чуть светом забрезжит рань,Просёлком в догонку ребятамПрипустишь грибы собирать.Просёлком колхозные кониЛесные возили стога…Чего только сердце не вспомнит,И память мне та дорога.Просёлки, просёлки, просёлки…Да что ж горевать-то о них.Грядой после доброй прополкиШоссейная стелется нить.Автобусы катятся шибкоПо гладкой прямой полосе,А может, какая ошибка?Да нет же! Тут вправду шоссе.В автобусах едут крестьянеК райцентру по разным делам,Бумажка-билетик в кармане,Степенность с грехом пополам.Уходят в преданье просёлкиВсё больше дорог больших.Повсюду растут новосёлкиНа дедовских землях родных.Бетоном покрылись просёлки,Не год прошумел и не два.В автобусе верные толки:«Теперь в бездорожьеЗастрянешь едва ль!»1958

Лель-апрель

Расходился апрель,Расшумелся апрель,Звонкой песне,Попробуй, его не поверь:Он и дерзок,И смел,Небесами высок –Гонит к веткам деревОживляющий

сок.Он заснуть не даёт –Будоражит меня,Он полями пройдёт –Зазвенит зеленя.И нельзя усидетьУ закрытых дверей,Манит синий апрельНа простор поскорей!И, чтоб не былоГрусти, печали и слёз,Золотых одуванчиков –Море принёс!От него, неуёмного,Многого ждём:То прольётся окрестБлагодатным дождём,То подарит мгновеньяТакой тишины,Что травы растущиеБудут слышны!Расходился апрель,Раззвенелся апрель,И к девчонкам цветущимЗахаживал Лель.1958

На старте

Как полоса для разбега,Как место вселенских стартов,Как альфа и как омега,Бетонно прочна, проста ты!Легко ль от земли отделитьсяВ космический влиться простор?!Достанет о землю битьсяНе раз и не два, а сто.С бумажкой, в которой про зрелостьДо времени нам сказали,Метались, пока прозрелось,Пока завязалась завязь.Из тыщи штурмующих дали(Иначе могло разве статься?)Не все свою даль увидали,Пора нам в этом признаться.Славлю победные старты,Время осознанной силы,Жизненные аттестатыВыдала нам Россия!Призывно гудят электрички,Волнуется тяжесть платформы,Стремленья, надежды, привычкиВливаются в плоть упорно.Да, я никуда не еду,Шагаю вдоль по платформе –Иду, как охотник по следу,Чтоб овладеть неподатливой формой.Я в поисках точной рифмы –Слова силы бесспорной.1960

Историк

А.М. Прокину

Он из архивов выходил на светС шерстинками веков в усах и чубе.Мне грезился дремучий русский дедВ овчинной выношенной шубе.Из пыльных строк живучие словаВ виденья зримые незримо вырастали…До нас он правду доносил –Со слов его к нам шла молваО русских, что не раз из праха восставали:Пылил Восток татарскою ордой,Усы топорщили заносчивые ляхи,Француз спешил за северной звездой,Мы помним немцев кайзеровские бляхи.Вставал мужик в сермяжном зипунеС цепом, рогатиной и меткой пулей,Наотмашь бил в лицо и по спине, –Гудел набатом разозлённый улей.Привычно погружаясь вглубь веков,Нет, не найду в истории такой приметы,Чтоб Русь грозой воинственных полковБез приглашения вошла в пределы чуждые и светы.Самой природой мы привязаны к земле,Нам, русичам, родимую орать привычно,Но каждый в ратном поединке лев –Привычно русским воевать не «вообще», а лично.В боях родились грозные слова:Штык, ярость, меч, соратник, мщенье.Как свято, в этом наша речь права,От слов таких полшага к ополченью.1960

С этого началось

Сочувствие

Не жалей того, кто скачет;Жалей того, кто плачет.(Русская пословица)

Старая воробьиха сидела на крылечке скворечника, когда на ветке напротив неслышно появились скворец и скворчиха.

– Фь-ю-ю-ть! Фь-ю-ю-ть! Откуда это толстое чучело у входа в наш дом? – раздражённо спросил скворец.

– А ты будто и не знаешь. Ведь это повторяется каждой весной: только мы улетим, нахалы-воробьи вселяются в наш дом. У них есть свой, но он им, видите ли, не нравится!

Воробьиха, почуяв неладное, заволновалась: «Это, наверное, хозяева-скворцы, а Чик ещё очень плохо летает. Куда я с ним денусь? И, как всегда, нет растяпы-отца! Вот и тогда, в месяце вьюги, в дом лезла кошка, дети не оперились ещё, а его нет как нет… Что было бы, не клюнь я тогда кошку в глаз? Так и ссыпалась хищница с шеста.

Но надо переезжать… Не драться же со скворцами. Хорошо, что молодой хозяин не снял старую скворечню, ведь летом в ней даже лучше: не душно, а соломки и пуху я туда натаскаю загодя», – подумав так, она сердито позвала:

– Чик! Чирик! Чиф! Чек! Марш на улицу! – и, как только показалась голова самого любопытного и самого неопытного Чика, она перелетела на северную сторону ветлы, к старому скворечнику.

Всё обошлось хорошо: перепуганный Чик помчался за матерью, братья не отставали от него.