Собрание сочинений. Том 13

Энгельс Фридрих

Сумма цен покупок и продаж, совершающихся одновременно и потому пространственно рядом друг с другом, образует границу для возмещения количества монет скоростью их обращения. Это ограничение отпадает для денег, функционирующих как платежное средство. Если платежи, которые должны быть совершены одновременно, концентрируются в одном месте, — что первоначально происходит, естественно, только в крупных узловых пунктах товарного обращения, — то эти платежи взаимно погашаются как отрицательные и положительные величины, потому что А должен уплатить В и в то же время получить платеж от С и т. д. Поэтому сумма денег, необходимых в качестве платежного средства, определяется уже не суммой платежей, которые должны быть произведены одновременно, но большей или меньшей концентрацией платежей и величиной баланса, который получается после их взаимного погашения как отрицательных и положительных величин. Особые учреждения для этих взаимных расчетов возникают совершенно независимо от развития кредитного дела, как, например, в Древнем Риме. Однако рассмотрение их сюда не относится, равно как и рассмотрение всеобщих сроков платежей, которые устанавливаются повсюду в определенных общественных кругах. Здесь заметим только, что специфическое влияние, оказываемое этими сроками на периодические колебания количества обращающихся денег, было научно исследовано только в самое последнее время.

Поскольку платежи взаимно погашаются как положительные и отрицательные величины, не происходит никакого вмешательства действительных

денег. Деньги функционируют здесь только в своей форме меры стоимостей: с одной стороны — в цене товара, с другой стороны — в величине взаимных обязательств. Следовательно, помимо своего идеального бытия меновая стоимость не получает здесь никакого самостоятельного бытия, даже бытия в качестве знака стоимости, т. е. деньги становятся только идеальными счетными деньгами. Таким образом, функция денег как платежного средства заключает в себе то противоречие, что они, с одной стороны, поскольку платежи взаимно погашаются, действуют только идеально как мера, с другой же стороны, поскольку платежи должны быть действительно произведены, они вступают в обращение не как мимолетное средство обращения, но как находящееся в покое бытие всеобщего эквивалента, как абсолютный товар, — одним словом, как деньги. Поэтому там, где развилась цепь платежей и искусственная система их взаимного погашения, там при потрясениях, насильственно прерывающих течение платежей и нарушающих механизм их погашения, деньги внезапно превращаются из своего газообразного, призрачного образа меры стоимостей в звонкую монету, или платежное средство. Таким образом, в условиях развитого буржуазного производства, когда товаровладелец давно уже стал капиталистом, когда он уже знает своего Адама Смита и высокомерно посмеивается над предрассудком, будто только золото и серебро суть деньги или будто деньги вообще представляют собой абсолютный товар в отличие от других товаров, — деньги неожиданно снова выступают не как посредник обращения, но как единственно адекватная форма меновой стоимости, как единственное богатство, совершенно в том же смысле, как понимает его собиратель сокровищ. То, что деньги представляют собой такую исключительную форму бытия богатства, проявляется не в воображаемом только, как в монетарной системе, но в действительном частичном или полном обесценении всякого вещественного богатства. Это тот особый момент кризисов мирового рынка, который называется денежным кризисом. Sum-mum bonum {Высшее благо. Ред.}, которого в подобные моменты требуют как единственного богатства, составляют деньги, наличные деньги, и напротив, все другие товары, именно потому, что они суть потребительные стоимости, представляются чем-то бесполезным, пустяками и безделушками или, как говорит наш д-р Мартин Лютер, лишь предметами щегольства и обжорства. Это внезапное превращение кредитной системы в монетарную прибавляет к практической панике теоретический страх, и агенты обращения содрогаются перед непостижимой тайной своих собственных отношений^{99}.

Платежи, в свою очередь, делают необходимым резервный фонд, накопление денег как платежного средства. Образование этих резервных фондов уже не выступает, как при собирании сокровищ, в виде деятельности, несущественной для самого обращения, или, как при монетном резерве, в виде простой технической задержки монеты; здесь деньги должны постепенно накопляться для того, чтобы быть в наличии к определенным срокам предстоящих платежей. Таким образом, в то время как собирание сокровищ в той абстрактной форме, в которой оно считается обогащением, с развитием буржуазного производства уменьшается, собирание сокровищ, требуемое непосредственно процессом обмена, возрастает, или вернее, часть сокровищ, образующихся вообще в сфере товарного обращения, превращается в резервный фонд платежных средств. Чем более развито буржуазное производство, тем больше эти резервные фонды ограничиваются необходимым минимумом. Локк в своем сочинении о понижении процентной ставки {Локк, цитированное произведение, стр. 17, 18.} дает интересные данные относительно размера этих резервных фондов в его время. Из этих данных видно, какую значительную часть денег, находившихся вообще в обращении, поглощали в Англии резервуары платежных средств как раз в ту эпоху, когда начинало развиваться банковское дело.

Закон относительно количества находящихся в обращении денег, в том виде как он вытекал из анализа простого денежного обращения, существенно видоизменяется вследствие обращения платежных средств. При данной скорости обращения денег, в качестве ли средства обращения или в качестве платежного средства, общая сумма денег, находящихся в обращении на данном отрезке времени, определяется общей суммой подлежащих реализации товарных цен плюс общая сумма платежей, приходящихся на этот же период времени, минус платежи, взаимно уничтожающиеся путем погашения. Общий закон, по которому масса находящихся в обращении денег зависит от товарных цен, ни в малейшей мере этим не нарушается, ибо сама сумма платежей определяется ценами, установленными в контрактах. Попри этом ясно обнаруживается, что даже при предположении, что скорость обращения денег и экономия в платежах остаются неизменными, — сумма цен массы товаров, находящихся в обращении в течение определенного периода времени, например в течение одного дня, и масса обращающихся в течение того же дня денег никоим образом не совпадают, так как в обращении находится определенная масса товаров, цена которых будет реализована в деньгах лишь впоследствии, и так как в обращении находится определенная масса денег, которая соответствует массе товаров, давно уже выпавших из обращения. Последняя масса денег, в свою очередь, будет зависеть от того, как велика по своей стоимости сумма платежей, приходящихся на тот же день, хотя бы договоры по ним были заключены в самое различное время.

Мы видели, что изменение в стоимости золота и серебра не затрагивает их функции меры стоимостей или счетных денег. Это изменение приобретает, однако, решающее значение для денег в качестве сокровища, так как вместе с повышением или падением стоимости золота и серебра повышается или падает величина стоимости золотого или серебряного сокровища. Еще важнее это изменение для денег как платежного средства.

Платеж наступает позже, чем продажа товара, или деньги действуют в два различных периода времени в двух различных функциях, сперва как мера стоимостей, а потом как соответствующее этому измерению платежное средство. Если за этот промежуток времени изменяется стоимость благородных металлов или необходимое для их производства рабочее время, то одно и то же количество золота или серебра в тот момент, когда оно выступает как платежное средство, будет иметь больше или меньше стоимости, чем в то время, когда оно служило мерой стоимостей или когда был заключен контракт. Функция особого товара, например, золота и серебра, в качестве денег или получившей самостоятельное существование меновой стоимости, приходит здесь в коллизию с природой его как особого товара, величина стоимости которого зависит от изменения в издержках его производства. Великая социальная революция, вызванная падением стоимости благородных металлов в Европе, есть столь же общеизвестный факт, как и противоположная революция, вызванная в раннюю эпоху древнеримской республики повышением стоимости меди, в которой были заключены долги плебеев. Не вдаваясь в дальнейшее исследование влияния изменений стоимости благородных металлов на систему буржуазной экономики, мы видим уже здесь, что падение стоимости благородных металлов приносит выгоду должникам за счет кредиторов, повышение же их стоимости, наоборот, приносит выгоду кредиторам за счет должников.

с) Мировые деньги

Золото становится деньгами, в отличие от монеты, сперва удаляясь из обращения как сокровище, затем вступая в него как не средство обращения и, наконец, ломая границы внутреннего обращения, чтобы функционировать в мире товаров как всеобщий эквивалент. Так золото становится мировыми деньгами.

Если общие меры веса благородных металлов служили первоначальными мерами стоимостей, то на мировом рынке счетные названия денег опять превращаются в соответствующие весовые названия. Если бесформенный сырой металл (aes rude) был первоначальной формой средств обращения, а сама монетная

форма была первоначально лишь официальным свидетельством содержащегося в кусках металла веса, то благородный металл в качестве мировой монеты опять сбрасывает с себя свою форму и печать и превращается обратно в безразличную форму слитка; иными словами — если национальные монеты, как русские империалы, мексиканские талеры и английские соверены, обращаются за границей, то их название не имеет значения и в расчет принимается только их содержание. Наконец, в качестве международных денег благородные металлы опять выполняют свою первоначальную функцию средства обмена, которая, как и самый товарный обмен, возникла не внутри первобытных общин, а в пунктах соприкосновения различных общин. Таким образом, деньги в качестве мировых денег снова приобретают свою естественно возникшую первоначальную форму. Покидая сферу внутреннего обращения, деньги опять сбрасывают с себя те особенные формы, которые выросли из развития процесса обмена внутри этой особенной сферы, т. е. сбрасывают свои локальные формы масштаба цен, монеты, разменной монеты и знака стоимости.

Мы видели, что во внутреннем обращении какой-либо страны только один товар служит мерой стоимостей. Но так как в одной стране эту функцию исполняет золото, а в другой — серебро, то на мировом рынке действует двоякая мера стоимостей, и во всех других своих функциях деньги получают также двоякое существование. Перевод товарных стоимостей из золотых цен в серебряные и наоборот определяется каждый раз относительной стоимостью обоих металлов, которая постоянно изменяется и установление которой поэтому выступает как постоянный процесс. Товаровладельцы каждой сферы внутреннего обращения вынуждены употреблять для внешнего обращения попеременно то золото, то серебро и таким образом обменивать металл, который является деньгами внутри страны, на металл, который им необходим в качестве денег за границей. Следовательно, каждая нация употребляет в качестве мировых денег оба металла, золото и серебро.

В международном товарном обращении золото и серебро выступают не как средство обращения, а как всеобщее средство обмена. Но всеобщее средство обмена функционирует только в обеих: развитых формах покупательного средства и платежного средства, отношение между которыми, однако, становится на мировом рынке обратным. В сфере внутреннего обращения деньги, поскольку они были монетой и представляли собой среднее звено в движущемся единстве Т — Д — Т или лишь мимолетную форму меновой стоимости в непрерывной перемене мест товаров, действовали исключительно как покупательное средство. На мировом рынке — наоборот. Золото и серебро выступают здесь как покупательное средство тогда, когда обмен веществ является только односторонним, и поэтому покупка и продажа распадаются. Например, пограничная торговля в Кяхте представляет собой фактически и согласно договору [30] меновую торговлю, в которой серебро — лишь мера стоимостей. Война 1857–1858 гг. [31] заставила китайцев продавать не покупая. Тогда серебро вдруг выступило покупательным средством. Считаясь с буквой договора, русские перерабатывали французские пятифранковые монеты в грубые серебряные товары, которые и служили средством обмена. Серебро постоянно функционирует как покупательное средство между Европой и Америкой, с одной стороны, и Азией, где оно оседает как сокровище, — с другой. Далее, благородные металлы функционируют в качестве международного покупательного средства, когда внезапно нарушается обычное равновесие в обмене веществ между двумя нациями, как например, при неурожае, который вынуждает одну из этих наций покупать в чрезвычайно большом количестве. Наконец, благородные металлы представляют собой международное покупательное средство для стран, производящих золото и серебро, где последние являются непосредственным продуктом и товаром, а не превращенной формой товара. Чем больше развивается обмен товаров между различными национальными сферами обращения, тем более развивается функция мировых денег как платежного средства для сведения международных балансов.

30

Имеется в виду Кяхтинский договор о торговле и границах, заключенный между Россией и Китаем 21 октября 1727 года. Благодаря Кяхтинскому договору русско-китайская торговля, главным образом меновая, значительно расширилась.

31

Речь идет о захватнической, так называемой второй «опиумной войне» против Китая, которую вели Англия и Франция с целью получения новых привилегий в Китае и превращения его в зависимое полуколониальное государство. Война окончилась поражением Китая и заключением грабительского Тяньцзиньского договора.

Международное обращение, как и внутреннее, требует постоянно изменяющегося количества золота и серебра. Поэтому часть накопленных сокровищ служит у каждого народа резервным фондом мировых денег, который то исчерпывается, то снова наполняется соответственно колебаниям товарного обмена^{100}, Кроме особенных движений, при которых мировые деньги текут туда и обратно, из одной национальной сферы обращения в другую, они обладают всеобщим движением, исходные пункты которого лежат у источников производства золота и серебра, откуда золотые и серебряные потоки растекаются в различных направлениях по мировому рынку. В качестве товаров золото и серебро вступают здесь в мировое обращение и обмениваются как эквиваленты, пропорционально заключенному в них рабочему времени, на товарные эквиваленты, прежде чем попадают в сферы внутреннего обращения. В последних они выступают поэтому уже с данной величиной стоимости. Поэтому каждое уменьшение или увеличение их издержек производства оказывает на мировом рынке соответственное воздействие на их относительную стоимость, которая, напротив, совершенно не зависит от степени, в какой различные национальные сферы обращения поглощают золото или серебро. Доля металлического потока, улавливаемая каждой отдельной сферой товарного мира, частью входит непосредственно во внутреннее денежное обращение для замены стершихся металлических монет, частью задерживается в различных сокровищных резервуарах монеты, платежных средств и мировых денег, частью превращается в предметы роскоши, а остаток, наконец, становится просто сокровищем. На развитой ступени буржуазного производства образование сокровищ ограничивается минимумом, которого требуют различные процессы обращения для свободного действия своего механизма. Сокровищем как таковым становится здесь только праздно лежащее богатство, — если только это не мимолетная форма избытка в балансе платежей, не результат прерванного обмена веществ и, следовательно, не затвердение товара в первом его метаморфозе.

Если золото и серебро как деньги, по своему понятию, суть всеобщий товар, то в мировых деньгах они получают соответствующую форму существования универсального товара. В той мере, в какой все продукты отчуждаются за золото и серебро, последние становятся превращенной формой всех товаров и поэтому всесторонне отчуждаемым товаром. Материализацией всеобщего рабочего времени они действительно становятся в той мере, в какой обмен веществ реальных видов труда охватывает весь земной шар. Они становятся всеобщим эквивалентом в той степени, в какой развивается ряд особенных эквивалентов, образующих сферу их обмена. Так как в мировом обращении товары развертывают свою собственную меновую стоимость универсальным образом, то превращенная в золото и серебро форма последней выступает как мировые деньги. Таким образом, если нации товаровладельцев благодаря своему разнообразному производству и всеобщему обмену превращают золото в адекватные деньги, то производство и обмен выступают для них лишь средством для того, чтобы извлекать из мирового рынка деньги в форме золота и серебра. Поэтому золото и серебро как мировые деньги представляют собой в такой же мере продукт всеобщего товарного обращения, как и средство дальнейшего расширения его сферы. Подобно тому, как за спиной алхимиков, пытавшихся делать золото, выросла химия, так за спиной товаровладельцев, гоняющихся за товаром в его магической форме, возникают источники мировой промышленности и мировой торговли. Золото и серебро помогают созданию мирового рынка, предвосхищая его бытие в своем понятии как денег.