Собрание сочинений. Том 1
Шрифт:
Свыше полувека продолжалась литературная деятельность Лопе де Вега, столь же кипучая и разносторонняя, как и его жизнь. Едва ли можно в истории человеческой культуры найти другой пример такой необычайной плодовитости. Почти во всех литературных жанрах, известных в те времена, Лопе де Вега оставил заметный след. Его перу принадлежат пасторальные романы «Аркадия» («Arcadia», напечатан в 1598 г.) и «Вифлеемские пастухи» («Los Pastores de Belen», 1612), любовно-авантюрный роман «Странник в своем отечестве» («Еl Peregrino en su patria», 1604), диалогический роман «Доротея» («Dorotea», напечатан в 1632 г.), четыре новеллы, опубликованные в 1621 и 1624 годах и посвященные возлюбленной Лопе — Марте де Неварес. Лопе де Вега был также выдающимся поэтом, он создал свыше двадцати поэм самого разнообразного содержания и множество лирических стихотворений. Наконец, им же написаны стихотворный трактат «Новое искусство сочинять комедии в наше время» («Еl Arte nuevo de hacer comedias en este tiempo», 1609) [3] ,
3
В данном издании, как и в «Хрестоматии по истории западноевропейского театра», этот трактат опубликован под названием «Новое руководство к сочинению комедий».
Но, конечно, основную часть наследия Лопе представляют его пьесы. С юношеских лет писатель проявлял особый интерес к театру. На протяжении всей жизни у него сохранялись тесные, дружеские отношения с ведущими актерами и руководителями актерских трупп, он превосходно изучил все возможности, которые давала драматургу сцена его времени; и пьесы его, создававшиеся на протяжении полувека, отчетливо отразили развитие и обогащение сценических средств испанского театра. По свидетельству ученика и первого биографа Лопе де Вега Хуана Переса де Монтальван, драматург будто бы написал 1800 светских и 400 религиозных драматических произведений. Трудно сказать, в какой мере точно это заявление почитателя таланта Лопе, но сам драматург за семь-восемь лет до смерти исчислял написанные им пьесы полутора тысячами. Лишь часть этого огромного драматургического наследия была издана при жизни Лопе, притом нередко в искаженном виде. Драматург долгое время не заботился об их публикации, так как предназначал их не для чтения, а для сцены. Рукописи подавляющего большинства пьес погибли; посмертные публикации сохранившихся рукописей и копий с них также не всегда точны. Усилиями исследователей Лопе до сих пор разыскано и опубликовано около пятисот пьес, и еще примерно двести пьес известны по названиям, хотя до сих пор и не разысканы. Такой грандиозный размах драматургического творчества делает вполне понятной необычайную популярность Лопе де Вега, которого соотечественники нередко называли «чудом природы», «океаном поэзии», «фениксом талантов» и с полным основанием объявляли «самодержцем театральной империи».
2
Драматургическая деятельность Лопе де Вега знаменовала собой окончательное оформление и расцвет испанской национальной драмы эпохи Возрождения, то есть драмы, в которой нашло свое совершенное воплощение национальное самосознание народа, его сокровенные чувства, мысли и чаяния.
Процесс формирования национальной драмы был длительным и протекал на протяжении всего XVI столетия. Наряду со старинными средневековыми религиозными и народными площадными представлениями, переживающими в XVI веке серьезную трансформацию, в эту эпоху складывается новый тип театра, который рождается из постепенного слияния народной традиции средневековья и учено-гуманистических веяний, шедших из Италии или прямо из античности. В творчестве драматургов раннего Возрождения — Хуана дель Энсина, Бартоломе де Торрес Наарро — эти две традиции (народная и учено-гуманистическая) еще существуют раздельно, не смешиваясь. Энсина, например, пишет и грубоватые народные сценки фарсового характера и изысканно-аристократические драматические «эклоги» в манере итальянских ренессансных писателей, а Торрес Наарро даже как бы узаконивает эти два направления драматургии, деля все театральные пьесы на «комедии вымысла», где используются сюжеты и техника итальянской комедии Возрождения, и «бытовые комедии», основанные на жанровых зарисовках простонародного быта. Лишь в середине века известный драматург и руководитель бродячей театральной труппы Лопе де Руэда совершает попытку объединить в драматическом произведении обе традиции. Но делает он это еще чисто механическим путем, включая в свои комедии и «пастушеские беседы», ориентированные на итальянскую ренессансную театральную школу, и в качестве интермедий и вставных эпизодов простонародные фарсовые сценки, так называемые «пасос».
Только в самом конце столетия в творчестве непосредственных предшественников Лопе де Вега, в частности Хуана де ла Куэва, происходит, наконец, органическое слияние традиций народного и учено-гуманистического театра, и складывается тот тип драматического произведения, который испанцы назвали «комедией», понимая под этим термином светские пьесы любого содержания — будь то героического, бытового или любовно-комедийного.
Несмотря на усвоение и переработку многих тем и приемов учено-гуманистического театра, в испанской «комедии» основным оказалось народное начало. Это в значительной мере связано с тем, что к описываемому времени в Испании ведущей формой стационарного театра стали так называемые «коррали» (от исп. corral — двор), своеобразные по своему устройству городские публичные театры, в которых с самого начала решающий голос принадлежал зрителям партера — простому народу. Удовлетворение вкусов и запросов именно этого зрителя стало важнейшим требованием национальной драмы, наиболее совершенные образцы которой дал в своем творчестве Лопе де Вега. Более того, ориентация на вкусы простонародного зрителя стала для величайшего испанского драматурга также и важнейшим эстетическим принципом, как он сам об этом свидетельствует не раз и особенно настойчиво в трактате «Новое искусство сочинять комедии в наше время».
На фоне предшествующих и современных Лопе драматургических поэтик этот небольшой трактат испанского гуманиста, написанный в полушутливой форме, представлял собой явление оригинальное и значительное. Первые попытки сформулировать принципы поэтики ренессансного театра были предприняты в Италии XVI века. Произвольно толкуя Аристотеля, итальянские теоретики Триссино, Джиральди Чинтио и другие стремились установить некие универсальные, неизменные и общеобязательные догмы и нормы. Они объявили о строгом разделении жанров трагедии и комедии, сформулировали незыблемый закон «трех единств» — единства времени, места и действия в драматическом произведении и т. д. Аналогичные трактаты по поэтике драмы появляются в конце XVI века и в Испании. Но в большинстве случаев они по своему содержанию не выходили за пределы пересказа и комментирования Аристотеля и итальянских авторов.
В 1604 году Хуан де ла Куэва написал «Образцовую поэтику». Но эта первая основательная попытка обобщить и систематизировать принципы национальной драмы, по-видимому, осталась неизвестной современникам и увидела свет лишь полтора столетия спустя. Вот почему пальма первенства в защите и обосновании национально-своеобразных путей развития испанского ренессансного театра принадлежит Лопе де Вега.
Исходным пунктом рассуждений Лопе де Вега является, правда, отчетливо им не формулированное, но последовательно проводимое учение об интересе зрителя как о важнейшем эстетическом критерии сценического произведения. Он заявляет в трактате, что признает «право толпы устанавливать законы» сценического искусства. По мнению Лопе де Вега, вкус народа соответствует законам природы, являющимся высшим художественным мерилом правдивости литературного творчества. Испанцы, которые обладают своим особым вкусом, совпадающим с «естественными» законами искусства и соответствующим их особой природе, имеют право и на свой собственный театр, не похожий на тот, который существовал у древних.
Именно поэтому Лопе де Вега решительно выступает против «строгих правил» искусства, утверждаемых итальянскими теоретиками театра, которые произвольно толковали Аристотеля. «Когда мне нужно писать комедию, — говорит Лопе, — я запираю все правила под тройной замок и изгоняю из своего кабинета Плавта и Теренция из страха услышать их вопли». Так, он отбрасывает правила единства времени и места, которые считали обязательными итальянские последователи Аристотеля. Вместе с тем, однако, Лопе принимает принцип единства действия, но понимает его шире, нежели итальянские теоретики; в отличие от требования концентрации действия вокруг одного героя, Лопе де Вега выдвигает требование внутреннего единства, цельности замысла произведения.
Полемизируя не только с истолкователями Аристотеля, но и с самим великим философом древности, Лопе де Вега отвергает строгое деление сценических произведений на трагедии и комедии, объявляя не только возможным, но и необходимым смешение в пределах одной пьесы трагического и комического, возвышенного и смешного, ибо «сама природа дает нам здесь благие образцы и красота ее от разнообразия происходит».
Для Лопе де Вега принцип «подражания природе» есть основной закон творчества. «Подражать природе», по мысли Лопе, это и значит правдиво изображать действительность. Обращаясь к собратьям по перу, он взывает к ним: «Необходимо избегать всего невероятного. Предмет искусства — правдоподобное».
Это требование драматурга отражает его стремление к реалистическому, правдивому изображению действительности, но вместе с тем раскрывает и некоторую ограниченность его эстетических установок. По мнению Лопе, в драматическом произведении надо изображать не только то, что есть, но и то, что должно быть; комедия, говорит он, пользуясь формулой Цицерона, должна быть не только «зеркалом нравов», но и «живым образом истины». Это не раз приводило в драматической практике Лопе к некоторой идеализации реально существующего порядка, к изображению своей собственной утопической мечты, как бы осуществленной в действительности.
Ориентация Лопе на вкусы и запросы демократического зрителя продиктовала ему не только важнейшие, исходные эстетические критерии, но и принципы построения пьес, язык драматических произведений и их сюжеты. Пьеса, заявляет Лопе, должна делиться на три акта, из которых первый должен быть занят экспозицией, второй — заключаться в развитии и усложнении интриги, третий — давать ее разрешение. При этом почти до самого конца пьесы зрителя следует держать в напряжении, не позволяя ему догадываться о возможной развязке. Что касается языка пьес, то необходимо стремиться к простоте выражения чувств и мыслей, следовать примеру житейского, обыденного разговора и избегать напыщенности и риторичности.