Собрание сочинений. Том 1
Шрифт:
В первой из этих пьес Лопе изображает конфликт между владетельным сеньором, презирающим «грубую чернь» и отвергающим самую мысль о том, что его поведение может быть оскорбительным для крестьянина, и честным, мужественным землепашцем Периваньесом, полным человеческого достоинства. Как и в «Флорентийской вилле», драматург повествует о том, как феодал — командор из Оканьи — попытался силой сломить сопротивление приглянувшейся ему крестьянки. На этот раз попытка оказалась неудачной и стоила жизни сеньору. Однако в «Периваньесе» столкновение командора и крестьянина рассматривается глубже, чем в «Флорентийской вилле». Оно становится в какой-то мере проявлением антагонизма двух общественных сил — феодалов и народа. Недаром драматург не ограничивается показом морального превосходства центральных героев пьесы — Периваньеса и Касильды — над оскорбителем их чести. Введя в пьесу сцену сбора двух отрядов ополчения — дворянского и народного, Лопе де Вега и здесь отдает явное предпочтение людям из
Конфликт здорового нравственного начала, присущего крестьянину, и растленной морали феодала составляет сущность и драмы «Саламейский алькальд», которая приобрела широкую популярность в последующей превосходной переработке младшего современника Лопе де Вега — Кальдерона. Драматургически пьеса Кальдерона безусловно сильнее ее прототипа: действие в ней развивается более концентрированно и напряженно, в характеристиках ряда персонажей появились выразительные детали и т. п. Однако в пьесе Лопе де Вега есть такие моменты, которые делают ее не менее значительной, чем драму Кальдерона. Мы имеем в виду прежде всего обрисовку центрального персонажа пьесы, алькальда (то есть старосту и судью) деревни Саламеа — Педро Креспо. Лопе наделяет Педро природным добродушием, народной сметкой и острословием, что делает образ героя ярким и жизненно достоверным. В одной из первых сцен пьесы, рисуя сельский суд, драматург раскрывает и такие важные черты в облике героя, как развитое чувство справедливости и мудрость человека из народа. При этом главное в образе Педро Креспо — высокое сознание человеческого достоинства — выступает особенно рельефно. «Велик испанский плебей, если есть в нем такое понятие о законности!» — писал А. И. Герцен, прочтя кальдероновского «Саламейского алькальда» [4] . Эти слова в равной мере относятся и к герою одноименной драмы Лопе де Вега и к другим героям народно-героических драм великого испанского драматурга, в особенности «Фуэнте Овехуны», не только самой значительной пьесы этого цикла, но и вершины всего драматического творчества Лопе.
4
А. И. Герцен, Собр. соч. в 30 томах, т. 2, М., 1954, стр. 363.
Написанная в период расцвета литературного таланта Лопе де Вега, в начале второго десятилетия XVII века, драма «Фуэнте Овехуна» не только суммирует все важнейшие идеи его народно-героических драм, но и придает этим идеям такой размах и глубину, каких не достигал драматург ни в одной из до того написанных им пьес.
Личная трагедия юной крестьянки, оскорбленной грубым насильником-феодалом, то, что составляет сюжетную основу остальных народно-героических драм, здесь рассматривается лишь как яркий, но частный эпизод в другом, более широком конфликте. Антагонистическое столкновение двух общественных сил — крестьянства и феодалов, на которое лишь намекал драматург в «Периваньесе», на этот раз становится источником всех драматических перипетий пьесы, выступает на первый план.
В основу сюжета пьесы положен рассказ о восстании жителей эстремадурской деревушки Фуэнте Овехуны против их владетельного сеньора, командора рыцарского ордена Калатравы Фернана Гомеса де Гусмана. Это восстание действительно имело место в 1476 году, и народ сохранил о нем память в своих романсах и песнях. С детальным описанием этого народного движения Лопе де Вега познакомился, по-видимому, по одной из хроник того времени. Нужна была смелость художника-демократа, чтобы не только рассказать об этом крестьянском восстании в момент, когда в стране поднималась новая волна народного, антифеодального движения, но и прямо заявить о своих симпатиях к обездоленному крестьянству, взявшемуся за оружие для защиты своих человеческих прав.
Сделав повествование о мятеже народа важнейшей драматической пружиной действия, Лопе де Вега получил возможность с гораздо большей полнотой, чем в своих других народно-героических пьесах, обрисовать главные противоборствующие силы. Фернан Гомес здесь предстает не только как типичный насильник-феодал, с презрением относящийся к «черни» и оскорбляющий честь и человеческое достоинство крестьян. Притеснитель и угнетатель народа оказывается также и бунтовщиком, восстающим против королевской власти, стремящейся к объединению страны, и предателем отчизны, для которого своекорыстные интересы стоят выше долга перед родиной. Гневное обличение одного феодала-насильника перерастает здесь в грозный обвинительный акт против всего феодального класса в целом. Недаром через всю пьесу проходит мысль о том, что «один король властитель после бога», что «зверье во образе людей», «бесчеловечные варвары» — сеньоры узурпировали право управления народом.
Естественно, что и борьба крестьян против этих «бесчеловечных варваров» приобрела в пьесе новый, более глубокий общественный смысл. Их восстание против Фернана Гомеса — это не только акт справедливой мести за бесчисленные оскорбления и притеснения, это вместе с тем и пламенный призыв к освобождению народа из-под ига феодалов и не менее страстное утверждение
Если при обрисовке командора Фернана Гомеса, да и магистра ордена Калатравы драматург подчеркивает эгоистический интерес, своекорыстие как главную пружину их поступков, то крестьянами в их поведении руководит развитое чувство человеческого достоинства, которое они называют своей «честью». Более того: крестьянские герои «Фуэнте Овехуны» твердо отстаивают не только право на уважение их личного достоинства, но и полны гордости всем своим крестьянским сословием, своим местом в государстве. Именно в этом видит драматург сущность и основание необычайного единодушия и сплоченности народа, ясно обнаружившихся и в момент восстания и после, когда королевский судья пытками стремится принудить крестьян выдать зачинщиков «бунта».
Именно потому подлинным героем пьесы оказывается не Лауренсья, не ее мужественный возлюбленный Фрондосо, не ее отец — алькальд деревни Эстеван, хотя каждый из них, как и другие представители крестьянства — Хасинта, Менго, Леонело, Хуан Рыжий, — обрисованы драматургом всесторонне и ярко. Нет, истинным героем пьесы оказывается Фуэнте Овехуна, народ в целом, со всем богатством его чувств и мыслей.
Своекорыстным расчетам феодальных сеньоров Лопе противопоставляет единодушную заботу крестьян об их общих интересах; предательским козням рыцарей ордена — патриотическую тревогу крестьян за судьбы родины и самоотверженную защиту национальных интересов жителями Сьюдад-Реаля; грубым, животным страстям командора — самоотверженную и чистую любовь Фрондосо и Лауренсьи. Особенно важно, что Лопе де Вега наделяет своих народных героев не только инстинктивным, врожденным чувством справедливости и чести, происходящим от близости их к природе, к «естественному порядку» вещей, но и способностью к глубокому пониманию своих поступков. Об этом свидетельствует и философский спор деревенских юношей и девушек в первом акте о сущности любви, и, конечно, еще в большей мере — ясная программа действий крестьян во время восстания.
Эта программа — переход в подчинение непосредственно к королю — наивна, но в ней драматург чутко уловил присущие испанскому крестьянству той эпохи иллюзии и вновь воплотил свою мечту о единении монарха с народом. На этот раз Лопе де Вега оказался, однако, реалистически более зорким, чем в других случаях, в финале пьесы показав, что король вынужден посчитаться с требованиями крестьян, хотя их восстание, названное им при первом известии о гибели командора «неслыханным разбоем», остается для него и сейчас «тяжким злодеяньем».
По сравнению с «Фуэнте Овехуной» «Лучший алькальд — король» представляется бесспорным шагом назад. Здесь драматург вновь изображает оскорбление могущественным командором доном Тельо Эльвиры, дочери бедняка Нуньо Альвареса, только как личную трагедию девушки и ее близких, и так же, как во «Флорентийской вилле», отводит государю роль судьи в конфликте между феодалом-оскорбителем и его жертвами. Правда, на этот раз насильник расплачивается жизнью за оскорбление чести Эльвиры, но герои пьесы и не помышляют о возможности самим совершить справедливый суд. И прав был А. Н. Островский, который, отмечая в пьесе «большие достоинства: национальность, патриотизм, историческую и бытовую верность в изображаемом» [5] , вместе с тем считал ее наименее удачной из пьес Лопе на эту тему.
5
А. Н. Островский, Полн. собр. соч., т. XIII, М., 1952, стр. 162.
Народно-героические драмы Лопе де Вега — произведения подлинно новаторские и по своему содержанию и по художественной форме. Едва ли не одним из первых в мировой литературе испанский драматург вывел на сцену человека из народа не в комическом обличье, а придал ему героические черты, поставив его в центре трагических конфликтов и героических коллизий. Правда, следуя принципам своей поэтики, он нередко чередует сцены, исполненные героики и трагического пафоса, со сценами лирическими и даже комическими; более того, иногда он не механически соединяет трагическое и комическое, а раскрывает внутренний трагизм некоторых внешне комических ситуаций и, наоборот, в самой трагической коллизии находит повод для легкой, лукавой усмешки (как, например, во многих сценах «Фуэнте Овехуны», в которых участвует Менго). Но это лишь усиливает жизненность и правдивость нарисованных драматургом образов людей из народа. Стремление Лопе нарисовать жизненно убедительный и вместе с тем героизированный образ простого человека нашло свое воплощение и в речевой стихии пьес, где возвышенно-поэтическая речь стоит рядом с грубоватым народным юмором, «ученая» метафора и монолог, построенный по всем правилам формальной логики, — с просторечиями и выразительными реалиями деревенского быта, пословицами и поговорками.