Собрание сочинений. Том 2

Вознесенский Андрей Андреевич

Любовь

Любовь моя, как я тебя люблю! Особенно когда тебя рисую. Но вдруг в тебе я полюбил другую? Вдруг я придумал красоту твою? Но почему ж к друзьям тебя ревную? И к мрамору ревную и к углю? Вдвойне люблю — когда тебя леплю, втройне — когда я точно зарифмую. Я истинную вижу Красоту. Я вижу то, что существует в жизни, чего не замечает большинство. Я целюсь, как охотник на лету. Ухвачено художнической призмой, божественнее станет божество! 1975

Утро

Уста твои встречаются с цветами, когда ты их вплетаешь в волоса. Ты их ласкаешь, стебли вороша. Как я ревную к вашему свиданью! И грудь твоя, затянутая тканью, волнуется, свята и хороша. И кисея коснется щек, шурша. Как я ревную к каждому касанью! Напоминая чувственные сны, сжимает стан твой лента поясная и обладает талией твоей. Ее объятья чисты и нежны. Нежней объятий в жизни я не знаю... Но руки мои в тыщу раз нежней! 1975

Гнев

Здесь с копьями кресты святые сходны, кровь Господа здесь продают в разлив, благие чаши в шлемы превратив. Кончается терпение Господне. Когда б на землю он сошел сегодня, его б вы окровавили, схватив, содрали б кожу с плеч его святых и продали бы в первой подворотне. Мне не нужны подачки лицемера, творцу преуспевать не надлежит. У новой эры — новые химеры. За будущее чувствую я стыд: иная, может быть, святая вера опять всего святого нас лишит! Конец. Ваш Микеланджело в Туретчине. 1975

«Ночь» Буонарроти

Фигуру «Ночь» в мемориале сна из камня высек Ангел, или Анжело. Она жива, верней — уснула заживо. Окликни — и пробудится Она.

Ответ Буонарроти

Блаженство — спать, не ведать злобы дня, не ведать свары вашей и постыдства, в неведении каменном забыться... Прохожий! Тсс... Не пробуждай меня. 1975

Мадригал

Я пуст, я стандартен. Себя я утратил. Создатель, Создатель, Создатель, Ты дух мой похитил, Пустынна обитель. Стучу по груди пустотелой, как дятел: Создатель, Создатель, Создатель! Как на сердце пусто От страсти бесстыжей. Я вижу Искусством, А сердцем не вижу. Где я обнаружу Пропавшую душу? Наверно, вся выкипела наружу. 1975

Эпитафии

I

Я счастлив, что я умер молодым. Земные муки — хуже, чем могила. Навеки смерть меня освободила и сделалась бессмертием моим.

II

Я умер, подчинившись естеству. Но тыщи дум в моей душе вмещались. Одна из них погасла — что за малость?! Я в тысячах оставшихся живу. 1975

Смерть

Кончину чую. Но не знаю часа. Плоть ищет утешенья в кутеже. Жизнь плоти опостылела душе. Душа зовет отчаянную чашу! Мир заблудился в непролазной чаще средь ядовитых гадов и ужей. Как черви, лезут сплетни из ушей. И Истина сегодня — гость редчайший. Устал я ждать. Я верить устаю. Когда ж взойдет, Господь, что Ты посеял? Нас в срамоте застанет смерти час. Нам не постигнуть истину Твою. Нам даже в смерти не найти спасенья. И отвернутся ангелы от нас. 1975

Фрагмент автопортрета

Я нищая падаль. Я пища для морга. Мне душно, как джинну в бутылке прогорклой, как в тьме позвоночника костному мозгу! В каморке моей, как в гробнице промозглой, Арахна свивает свою паутину. Моя дольче вита пропахла помойкой. Я слышу — об стену журчит мочевина. Угрюмый гигант из священного шланга мой дом подмывает. Он пьян, очевидно. Полно во дворе человечьего шлака. Дерьмо каменеет, как главы соборные. Избыток дерьма в этом мире, однако. Я вам не общественная уборная! Горд вашим доверьем. Но я же не урна… Судьба моя скромная и убогая. Теперь опишу мою внешность с натуры: Ужасен мой лик, бороденка — как щетка. Зубарики пляшут, как клавиатура. К тому же я глохну. А в глотке щекотно! Паук заселил мое левое ухо, а в правом сверчок верещит, как трещотка. Мой голос жужжит, как под склянкою муха. Из нижнего горла, архангельски гулкая, не вырвется фуга плененного духа. Где синие очи? Повыцвели буркалы. Но если серьезно — я рад, что горюю, я рад, что одет, как воронее пугало. Большая беда вытесняет меньшую. Чем горше, тем слаще становится участь. Сейчас оплеуха милей поцелуя. Дешев парадокс — но я радуюсь, мучась. Верней, нахожу наслажденье в печали. В отчаянной доле есть ряд преимуществ. Пусть пуст кошелек мой. Какие детали! Зато в мочевом пузыре, как монеты, три камня торжественно забренчали. Мои мадригалы, мои триолеты послужат оберткою в бакалее и станут бумагою туалетной. Зачем ты, художник, парил в эмпиреях, К иным поколеньям взвивал свой треножник?! Все прах и тщета. В нищете околею. Таков твой итог, досточтимый художник. 1975

Спринтер

Четырежды и пятерижды молю, достигнув высоты: «Жизнь, ниспошли мне передышку дыхание перевести!» Друзей своих опередивши, я снова взвинчиваю темп, чтоб выиграть для передышки секунды две промежду тем. Нет, не для славы чемпиона мы вырвались на три версты, а чтоб упасть освобожденно в невытоптанные цветы! Щека к щеке, как две машины, мы с той же скоростью идем. Движение неощутимо, как будто замерли вдвоем. Не думаю о пистолете, не дезертирую в пути, но разреши хоть раз в столетье дыхание перевести! 1975

Реквием

Возложите на море венки. Есть такой человечий обычай — в память воинов, в море погибших, возлагают на море венки. Здесь, ныряя, нашли рыбаки десять тысяч стоящих скелетов, ни имен, ни причин не поведав, запрокинувших головы к свету, они тянутся к нам, глубоки. Возложите на море венки. Чуть качаются их позвонки, кандалами прикованы к кладбищу, безымянные страшные ландыши. Возложите на море венки. На одном, как ведро, сапоги, на другом — на груди амулетка. Вдовам их не помогут звонки. Затопили их вместо расстрела, души их, покидавшие тело, по воде оставляли круги. Возложите на море венки под свирель, барабан и сирены. Из жасмина, из роз, из сирени возложите на море венки. Возложите на землю венки. В ней лежат молодые мужчины. Из сирени, из роз, из жасмина возложите живые венки. Заплетите земные цветы над землею сгоревшим пилотам. С ними пили вы перед полетом. Возложите на небо венки. Пусть стоят они в небе, видны, презирая закон притяженья, говоря поколеньям пришедшим: «Кто живой — возложите венки». Возложите на Время венки, в этом вечном огне мы сгорели. Из жасмина, из белой сирени на огонь возложите венки. И на ложь возложите венки, в ней мы гибнем, товарищ, с тобою. Возложите венки на Свободу. Пусть живет. Возложите венки. 1975