Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба
Шрифт:
Непонятные действия Животова
Животов в этот вечер заходил еще несколько раз. Заходил, грелся и уходил снова. «Чего это он? – размышлял Лёшка. – Скоро полночь, а он все крутится. И что это за дела у него с аптекарем? И почему Золотушкин не спит и при каждом шорохе крестится?»
Выждав, когда околоточный снова выйдет на улицу, Лёшка незаметно накинул пальто и выбежал следом.
Улица, морозная, опустевшая, встретила мальчика порывом ветра. Колючими иглами мороз пробил легонькое пальтишко, защипал неприкрытые руки и уши.
Животов направился к чердачной лестнице. Остановившись
Выждав минуту, Лёшка тоже стал подниматься. Шел осторожно, прислушивался. Около чердачной двери остановился. Дверь была приоткрыта.
Присев на корточки, Лёшка просунул голову, осмотрелся. Было темно, и Животова он увидел не сразу. Околоточный стоял спиной к двери, в дальнем углу, рядом с чердачным окном. Несколько раз он пригибался и что-то передвигал, но что – Лёшка не видел. Тогда мальчик переступил порог и юркнул за деревянную стойку. Но и теперь он был далеко от Животова и ничего рассмотреть не смог.
Через несколько минут околоточный повернулся и направился к выходу. Он прошел совсем рядом, чуть не задев Лёшку. Когда захлопнулась дверь, мальчик вышел из-за своего укрытия. Осторожно, на цыпочках, он стал подходить к окну. Еще издали Лёшка заметил какой-то странный предмет, что-то вроде перевернутой самоварной трубы. Подошел ближе… На старых ящиках, уставив дуло в чердачное окно, стоял пулемет.
Невский, Гороховая, хрипящий старик – все это пронеслось в голове мальчика. Потом он представил улицу и идущих по ней людей: хозяина «Смит и Вессона», веселого матроса с грузовика, бородача, что обнимал его у Литовского замка, – и Лёшку охватил ужас.
Мальчик глянул в окно. Над самой Лёшкиной головой висело хмурое февральское небо. Ветерок резкими порывами, словно кто выдувал его из кузнечных мехов, то пробегал по крыше, перекатывая снежинки, то затихал, и снежинки плавно опускались на новое место. Внизу, на улице, кое-где светились неяркие фонари. Было безлюдно и по-сиротски тихо. Лёшка дотронулся до пулемета. Морозная сталь обожгла руки. Попытался его приподнять – пулемет был тяжел и чуть не придавил колесом Лёшкину ногу. Мальчик еще минуту стоял над пулеметом. Потом вдруг решительно стянул его с ящиков, взял за металлическую дугу и покатил к выходу.
Когда Лёшка толкнул чердачную дверь, та не поддалась. Дверь оказалась запертой.
В западне
Лёшка стоял у двери. Он явственно слышал шаги. Они громыхали по лестничной клетке. Они отзывались в ушах, ударяли в голову. Вот сейчас звякнут ключи, откроется дверь, и войдет Животов.
Мальчик попятился. Схватил пулемет. Потащил его к старому месту. Бросил у ящиков. Кинулся в сторону. Затаился за балкой чердачного перекрытия.
Прошла минута, а может быть, десять. Кругом стояла мертвая тишина. Лёшка понял, что ошибся, что никакого Животова нет, что шаги – это просто послышалось от неожиданности и от испуга, и все же страх проходил медленно, а сердце не переставало тревожно биться. Наконец Лёшка сдвинулся с места и тихонько подобрался к окну. Он дохнул свежего морозного воздуха и только тогда успокоился.
Решение пришло неожиданно, именно тогда, когда мальчик смотрел в окно. Распахнув его створки, Лёшка вылез на крышу. Затем потащил пулемет. Пулемет оказался чертовски тяжелым. Он упирался, словно живой, цеплялся металлическим щитом за оконную раму и никак не хотел вылезать наружу. А потом, когда наконец пулемет оказался на крыше, он вдруг по наклонной поверхности стремительно потянул мальчика за собой, и Лёшка едва не свалился на улицу.
Отдышавшись, мальчик перетащил пулемет на противоположный скат крыши – решил сбросить его во двор, в снежные кучи. Царапнув по водосточному желобу, пулемет тяжелым грузом рухнул вниз. Ударился тише, чем предполагал Лёшка.
Затем мальчик направился к водосточной трубе. Попробовав ногой, надежно ли, Лёшка решил спускаться. Сползал осторожно, придерживался за костыли, вбитые в стены. Когда до земли осталось метра два, в трубе что-то загрохотало. Это сорвались ледышки. Лёшка вздрогнул, опустил руки и шлепнулся в снег.
В это время Животов снова поднимался по чердачной лестнице. Если бы Лёшка остался на крыше, он бы увидел такую картину. Открыв чердачную дверь, Животов направился к пулемету. Однако, сделав несколько шагов, околоточный остановился. Привстал на цыпочки, вытянул шею. Потом, словно кто подбросил его пружиной, ринулся к ящикам. Не веря своим глазам, пошарил руками. Выпрямился, замер. Крутанул головой влево, вправо. И вдруг, подхватив полы шинели, бросился назад, к выходу. На лестнице громыхнули его шаги, с шумом ударила дверь, скрипнула – и опять все замерло.
Животов не вернулся в аптеку. Трусливо озираясь по сторонам, он выскочил на улицу и побежал по ней с такой прытью, словно за ним гналось само привидение. Он задыхался от быстрого бега, скользил, падал, опять поднимался и снова бежал, бежал и бежал…
Покрутившись немного у пулемета, Лёшка вошел в аптеку. Золотушкин не заметил исчезновения мальчика. Он просидел до полуночи в своей комнате: видимо, ожидал Животова. Потом вышел, проверил двери, перекрестился и отправился спать.
Когда Золотушкин забылся в тревожном сне, Лёшка снова вышел на улицу. Он вытащил пулемет из сугроба, вкатил его в кухню. Затем поднял крышку подпола и осторожно спустил его вниз. Откатив пулемет в дальний угол, поближе к гранате и пистолету, Лёшка заставил его пустыми ящиками и сверху прикрыл рогожей.
Спал в эту ночь мальчик на редкость крепко, как солдат, уставший в походе.
Попался
Пулемет, пистолет, граната – целое богатство у Лёшки в аптечном подполе.
На следующий день Золотушкин аптеку не открывал. Сказавшись больным, закрылся на ключ в своей комнате. А Лёшка снова бегал по городу, слышал опять стрельбу, видел, как продолжали арестовывать генералов и важных царских чиновников. «А что, если арестовать Животова?» – подумал Лёшка.
Вернувшись домой, Лёшка спустился в подпол, достал «Смит и Вессон» и гранату. Покрутил в руках пистолет, повертел барабан с патронами, несколько раз взвел и осторожно спустил курок, потом засунул пистолет поглубже в карман.
Прежде всего мальчик помчался к полицейскому участку. Но тот оказался закрытым. «Ладно, приду попозже», – решил Лёшка. Но и позже участок не открывали. Тогда мальчик принялся разыскивать околоточного на улицах. Исходил соседние переулки, дошел до самой Невы, опять караулил рядом с участком – Животов не появлялся.