Собрание сочинений. Том 3. Упрямая льдина. Сын великана. Двадцать дней. Октябрь шагает по стране. Братишка. Секретная просьба
Шрифт:
Новая рубаха
Пообещал отец к маю Николке новую рубаху купить. Соберутся, бывало, вечером мать, отец и Николкина сестра, Клава, заведут разговор о рубахе.
– Лучше белую, с пояском, навыпуск, – скажет Клава.
– Не настираешься. Надо темную, синюю, – заявит мать.
– Зачем же синюю? – возражает отец. – Мы ему купим красную, яркую, в маковый цвет.
Замирает сердце у Николки, глаза разгораются.
– Так какую тебе рубаху? – спрашивает
– Мне бы с карманом, красную.
Расхвастался Николка про рубаху дружкам и приятелям. Стали и ребята спорить, какую рубаху купить.
– Пусть лучше матроску, – заявляет Зойка Пескова.
– С вышитым воротом, – советует Пашка Солдатов.
– Ш пуговкой, ш пуговкой на груди, – шепелявит Кузя Водичкин.
Бегает Николка среди заводских бараков, про рубаху рассказывает.
Повстречал рабочего Степана Широкова:
– А мне рубаху новую купят!
– Да ну?!
– Ей-ей!
Увидел слесаря Тихона Громова:
– А мне отец к маю рубаху обещал!
– Ты смотри! Добрый, выходит, отец.
– Добрый! – смеется Николка.
Встретил старика токаря Кашкина:
– Мне на май папка рубаху купит!
– Скажи на милость!
– Новую. С карманом. С пуговкой на груди. В маковый цвет, – хвастает мальчик.
Через несколько дней во всем поселке не было человека, который бы не знал про рубаху.
Уехал Николкин отец по делам в город Иваново.
– Ну, Николка, – прощаясь, сказал отец, – слушайся мать. Будет тебе рубаха.
Уехал отец и не вернулся. Случилась беда. Задержали в Иванове Николкиного отца жандармы, арестовали.
Опустело, изменилось в доме у Николки.
– Мам, мам, – пристает Николка, – а чего же папка не едет?
Прижмет к себе мать Николку, молчит. Расплачется Николка.
– Тихо, тихо, – успокаивает братишку Клава. – Папка скоро вернется. Папка нас не забудет.
Незадолго до Первого мая рабочие устроили сходку. Заговорили о празднике, о рабочей выручке и солидарности. Были здесь и старик Кашкин, и слесарь Тихон Громов, и Степан Широков, и другие рабочие. Вспомнили товарищи о Николкином отце, вспомнили и о том, что пообещал отец к маю рубаху сыну.
– Купим ему рубаху, – решили рабочие.
Наступило Первое мая. Проснулся Николка и не поверил своим глазам: рядом на стуле – рубаха. Новая. С карманом. С пуговкой на груди. Красная.
– Папка, папка приехал! – закричал Николка.
Подошла мать. Не знает, что и сказать.
– Нет, не приехал папка, – ответила. – Не скоро приедет.
Смотрит Николка на мать, соображает: откуда тогда рубаха?
– Знаю, знаю! – закричал. – Папка прислал!
Мать глянула на сына. Думает, рассказать или нет про рубаху? Мал Николка. Глуп. Где ему понять про рабочую
Надел Николка новую рубаху, помчался на улицу, кого ни увидит – хвастает.
Повстречал рабочего парня Степана Широкова:
– А мне папка рубаху прислал!
– Да ну?! – удивился парень.
– Прислал, прислал. Не забыл! – закричал Николка и помчался дальше.
Увидел слесаря Тихона Громова:
– А мне папка рубаху прислал!
– Ты смотри, – улыбается Громов. – Добрый, выходит, отец, вспомнил.
– Добрый, добрый! – смеется Николка. – Добрый!
Догнал старика токаря Кашкина:
– А мне папка рубаху прислал!
– Скажи-ка на милость, – говорит Кашкин. – И правда. Ну и рубаха!
– Новая, новая, – не умолкает Николка. – И про карман не забыл, и про пуговку, и про маковый цвет.
Прижал к себе Кашкин Николку, гладит по голове, а у самого на глазах слёзы. Поднял Николка голову.
– А ты чего плачешь?
– Это я так, – засмущался старик. – Беги. Играй. Май нынче… рабочий праздник.
Калач с маком
Принес отец Нюте калач с маком.
– На, – говорит, – получай. Это тебе Кот в сапогах прислал.
Смеется Нюта. Знает, что никаких Котов в сапогах нет. Нюту не проведешь. Понимает она, откуда калач с маком. Бастовали на Май рабочие. Победили. Пришлось хозяину повысить рабочим ставки. Сегодня была получка – вот откуда калач для Нюты. Калач большой, пышный. Никогда еще в жизни Нюта таких калачей не пробовала. Поднесла Нюта калач ко рту да задумалась…
– Ну что же ты, – говорит мать. – Пробуй!
Однако есть Нюта калач не стала. Положила на стол, отломила кусок, протянула отцу.
Улыбнулся отец:
– Спасибо.
Отломила девочка второй кусок, протянула матери.
Засмущалась мать:
– Да ты не дели. Ты кушай.
Поднесла снова Нюта калач ко рту, да спохватилась. Положила на стол и стала опять делить.
– А это кому?
– Это Варьке Рыжовой, – начинает перечислять Нюта своих дружков, – это Павке Зозуле, это Семке Сорокину, это Лизе Бубенчиковой, а это вот мне.
Схватила Нюта калач, побежала из дома.
Только ушла – стук в дверь.
– Кто там?
– Это я, Лиза Бубенчикова.
– Заходи.
– Мне бы к Нюте.
– Нет Нюты.
– Вот тут для Нюты гостинец… с отцовской получки, – проговорила Лиза Бубенчикова и протянула желтый ландринчик.
Только ушла Лиза, стук в дверь.
– Кто там?
– Это я, Семка Сорокин.
– Заходи.
– Мне бы к Нюте.
– Так нет Нюты.
– Вот для Нюты… – протянул он кусок пряника.