Собрание сочинений. Том 5. Богатырские фамилии
Шрифт:
Замерли люди. Захлестнет сейчас катер. Вот он, последний миг.
Но снова свершилось чудо. Устоял «Лейтенант Здоровцев». Дошел он до левого берега. Сдал драгоценный груз.
– Волга на руки его подхватила, – вот что бойцы сказали. – Бережно к берегу донесла.
Много на Волге судов-героев. Пароходы «Емельян Пугачев», «Генерал Панфилов», «Спартаковец», «Ласточка», бронекатер № 61, катер «Ерик», баркас «Абхазец», баржа «Связист». Это не все. Это всего лишь немногие.
Не счесть оружия, боеприпасов и разных военных грузов, которые были переправлены через Волгу на правый огненный берег в дни Сталинградской битвы.
Не счесть и всех тех раненых, которых спасла Волга от верной гибели, переправив с правого – Сталинградского на левый – Заволжский берег.
– Кормилица наша, спасительница! – говорили солдаты тогда про Волгу. – Ты отныне не простая. Ты гвардейская река.
Злая фамилия
Стеснялся солдат своей фамилии. Не повезло ему при рождении. Трусов его фамилия.
Время военное. Фамилия броская.
Уже в военкомате, когда призывали солдата в армию, первый вопрос:
– Фамилия?
– Трусов.
– Как-как?
– Трусов.
– Да-а… – протянули работники военкомата.
Попал боец в роту.
– Как фамилия?
– Рядовой Трусов.
– Как-как?
– Рядовой Трусов.
– Да-а… – протянул командир.
Много бед от фамилии принял солдат. Кругом шутки да прибаутки:
– Видать, твой предок в героях не был.
– В обоз при такой фамилии!
Привезут полевую почту. Соберутся солдаты в круг. Идет раздача прибывших писем.
Называют фамилии:
– Козлов! Сизов! Смирнов!
Все нормально. Подходят солдаты, берут свои письма.
Выкрикнут:
– Трусов!
Смеются кругом солдаты.
Не вяжется с военным временем как-то фамилия. Горе солдату с этой фамилией.
В составе своей 149-й отдельной стрелковой бригады рядовой Трусов прибыл под Сталинград. Переправили бойцов через Волгу на правый берег. Вступила бригада в бой.
– Ну, Трусов, посмотрим, какой из тебя солдат, – сказал командир отделения.
Не хочется Трусову оскандалиться. Старается. Идут солдаты атаку. Вдруг слева застрочил вражеский пулемет. Развернулся Трусов. Из автомата дал очередь. Замолчал неприятельский пулемет.
– Молодец! – похвалил бойца командир отделения.
Пробежали солдаты еще несколько шагов. Снова бьет пулемет.
Теперь уже справа. Повернулся Трусов. Подобрался к пулеметчику. Бросил гранату. И этот фашист утих.
– Герой! – сказал командир отделения.
Залегли солдаты. Ведут перестрелку с фашистами. Кончился бой. Подсчитали солдаты убитых врагов. Двадцать человек оказалось у того места, откуда вел огонь рядовой Трусов.
– О-о! – вырвалось у командира отделения. – Ну, брат, злая твоя фамилия. Злая!
Улыбнулся Трусов.
За смелость и решительность в бою рядовой Трусов был награжден медалью. Висит на груди у героя медаль «За отвагу». Кто ни встретит – глаза на награду скосит.
Первый к солдату теперь вопрос:
– За что награжден, герой?
Никто не переспросит теперь фамилию. Не хихикнет теперь никто. С ехидством словцо не бросит.
Ясно отныне бойцу: не в фамилии честь солдатская – дела человека красят.
Данко
Данко – сказочный герой одного из рассказов Максима Горького. Спасая людей в темном лесу, Данко вырвал из своей груди сердце, «пыхнуло сердце ярким пламенем, осветило дорогу людям».
Сталинград – необычный город. Длинной полосой на 65 километров протянулся он с севера на юг вдоль правого берега Волги.
К исходу сентября 1942 года наиболее грозные бои развернулись в северной части города. Тут заводской район. Вот завод «Красный Октябрь», вот «Баррикады», а вот и знаменитый Сталинградский тракторный. Гордились сталинградцы своими заводами, славой своей рабочей. Сюда, в заводской район, и рвались теперь фашисты. С утра до вечера гудела здесь страшная битва. Сила ломила силу. Упорство сошлось с упорством.
От страшного дыма, огня и пыли день превращался в ночь. От бескрайних ночных пожаров ночь превращалась в день.
Ничем особо не приметен комсомолец матрос Михаил Паникаха. Роста среднего. Силы средней. Матрос как матрос. Бескозырка. Тельняшка. Правда, матросские клеши убраны в сапоги.
Михаил Паникаха морской пехотинец. Вместе со своим батальоном он сражался здесь, в заводском районе.
Бросили фашисты против морских пехотинцев танки. Завязался неравный бой.
У танков броня, пушки и пулеметы. У матросов одни гранаты. И те на исходе. Михаил Паникаха сидел в окопе. Как и все, отбивался от пулеметов, брони и пушек. Но вот наступил момент – нет у Паникахи больше гранат. Осталось лишь две бутылки с горючей смесью. А танки идут и идут. И бою конца не видно.
Один из танков движется прямо на Паникаху. Не уйти от судьбы солдату. В схватке сошлись человек и сталь.
Прижался матрос к окопу. Подпускает поближе танк. Держит в руках бутылку с горючим. Приготовился. Лишь бы не промахнуться. Лишь бы попасть. Вот и рядом фашистский танк. Приподнялся матрос в окопе. Занес бутылку над головой, только хотел швырнуть в стальную громаду, как вдруг ударила пуля в стекло. Разлетелась на осколки бутылка. Воспламенилась жидкость, хлынула на Паникаху. Мгновение – и факелом вспыхнул матрос.
Замерли люди. Замерло небо. Остановилось на небе солнце…
Остальное случилось в одну секунду.
– Нет, не пройти фашистам! – прокричал матрос.
Схватил Паникаха вторую бутылку с горючей смесью. Живым пламенем выскочил из окопа. Подбежал к фашистскому танку. Занес бутылку. Ударил по решетке моторного люка. Взревел, поперхнулся фашистский танк. К небу брызнул огонь фонтаном.
…Давно отгремели бои. Разошлись по домам солдаты. Многое стерла память. Но бессмертны дела бесстрашных. Живет, не старея, память о подвиге Паникахи.