Собрание сочинений. Том 5
Шрифт:
Бульвар Сен-Дени был очень сильно укреплен. Баррикады на бульваре, на улице Клери, а также прилегающие дома, превращенные в настоящие крепости, представляли цельную оборонительную систему. Здесь, как мы уже сообщали вчера, разразился первый серьезный бой. Народ сражался с невиданным презрением к смерти. Сильный отряд национальной гвардии напал с фланга на баррикаду улицы Клери. Большая часть защитников баррикады отступила. Только семь мужчин и две женщины, две молодые красивые гризетки, остались на местах. Один из этих семи поднимается на баррикаду со знаменем в руках; остальные начинают стрелять. Национальная гвардия открывает ответный огонь; знаменосец падает. Тогда одна из гризеток, высокая, красивая девушка в изящной одежде, с обнаженными руками, подхватывает знамя, перебирается через баррикаду
После соединения обоих отрядов и взятия баррикады наступила кратковременная устрашающая тишина. Но вскоре она была прервана. Храбрая национальная гвардия открывает сильную стрельбу взводами против безоружной и спокойной массы людей, занимавшей часть бульвара. Люди в ужасе разбегаются. Но баррикады не были взяты. Только около трех часов, когда подошел Кавеньяк с линейными войсками и кавалерией, после долгой борьбы бульвар был занят до ворот Сен-Мартен.
Ряд баррикад был построен в предместье Пуассоньер, в частности на углу улицы Лафайета, где многие дома также служили крепостями для инсургентов. Восставшими командовал один офицер национальной гвардии. Против них наступали 7-й полк легкой пехоты, мобильная гвардия и национальная гвардия. Полчаса длился бой; наконец, войска победили, но лишь после того, как потеряли около 100 человек убитыми и ранеными. Это сражение произошло после трех часов пополудни.
Баррикады были построены также против Дворца юстиции на улице Константины и на прилегающих улицах, а также на мосту Сен-Мишель, где развевалось красное знамя. После продолжительной борьбы были взяты и эти баррикады.
Диктатор Кавеньяк приказал артиллерии занять позиции на мосту Нотр-Дам. Отсюда он обстреливал улицы Планш-Мибре и Сите; отсюда он легко мог двинуть орудия против баррикад улицы Сен-Жак.
Эта улица была перерезана многочисленными баррикадами, и ее дома были превращены в настоящие крепости. Здесь могла действовать только артиллерия, и Кавеньяк ни минуты не поколебался пустить ее в ход. Всю вторую половину дня раздавался грохот пушек. Картечь сметала все живое на улице. В семь часов вечера оставалось взять лишь одну баррикаду. Число убитых было очень велико.
На мосту Сен-Мишель и на улице Сент-Андре-дез-Ар тоже стреляли из пушек. В самом конце северо-восточной окраины города, на улице Шато-Ландон, куда отважилась продвинуться одна войсковая часть, также была разрушена артиллерийским огнем одна баррикада.
После полудня перестрелка в северо-восточных предместьях все усиливалась. Жители пригородов Ла-Виллет, Пантен и др. пришли на помощь восставшим. Баррикады непрестанно воздвигались снова и снова в очень большом количестве.
В Сите рота республиканской гвардии[86], под предлогом братания с инсургентами, пробралась между двумя баррикадами и затем открыла огонь. Народ в ярости набросился на предателей и истребил их одного за другим. Не более двадцати из них сумели спастись бегством.
Повсюду борьба становилась все более ожесточенной. Пока было светло, везде стреляли из пушек; позднее ограничивались ружейной перестрелкой, которая длилась до глубокой ночи. Еще в 11 часов по всему Парижу били тревогу, а в полночь еще слышна была перестрелка в стороне Бастилии. Площадь Бастилии и все подступы к ней целиком были во власти инсургентов. Сент-Антуанское предместье, главный центр их сил, было отлично укреплено. На бульварах, от улицы Монмартра до улицы Тампль, тесными рядами стояли кавалерия, пехота, национальная гвардия
В 11 часов вечера насчитывалось уже свыше 1000 человек убитых и раненых.
Это был первый день июньской революции, день, не имеющий себе равных в революционных анналах Парижа. Парижские рабочие боролись совершенно одни против вооруженной буржуазии, против мобильной гвардии, против вновь организованной республиканской гвардии и против линейных войск всех родов оружия. Они выдержали бой с беспримерным мужеством, которое может сравниться лишь со столь же беспримерной жестокостью их врагов. Становишься снисходительным к какому-нибудь Хюзеру, Радецкому или Виндишгрецу, когда видишь, как парижская буржуазия с подлинным восторгом участвует в кровавой бойне, организованной Кавеньяком.
В ночь с 23-го на 24-е Общество прав человека[87], вновь восстановленное 11 июня, постановило использовать восстание в интересах красного знамени и соответственно с этим решило принять в нем участие. Оно собралось поэтому на заседание, на котором были выработаны необходимые меры и были избраны два непрерывно действующих комитета.
Написано Ф. Энгельсом 27 июня 1848 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 28, 28 июня 1848 г.
Перевод с немецкого
24 ИЮНЯ
Всю ночь Париж был наводнен войсками. Сильные воинские пикеты расположились на площадях и на бульварах.
В четыре часа утра раздался сигнал тревоги. Офицер и несколько рядовых из национальной гвардии заходили во все дома и вызывали национальных гвардейцев своей роты, которые не явились добровольно.
В это же время вновь раздается гром канонады, всего сильнее в районе моста Сен-Мишель, который служит средством связи между инсургентами левого берега и инсургентами Сите. Генерал Кавеньяк, облеченный сегодня утром диктаторскими полномочиями, горит желанием использовать эти полномочия для подавления мятежа. Накануне артиллерия пускалась в ход только в виде исключения, и стреляли большей частью только картечью; сегодня же артиллерийскому обстрелу подвергаются повсюду не только баррикады, но и дома; стреляют не только картечью, но и пушечными ядрами, гранатами и ракетами Конгрива.
В северной части предместья Сен-Дени с утра начался сильный бой. Вблизи Северного вокзала инсургенты занимали строившийся дом и несколько баррикад. Первый легион национальной гвардии начал атаку, но не добился, однако, никакого успеха. Он расстрелял свои боевые припасы, потерял около 50 человек убитыми и ранеными и едва удержал свои позиции до подхода артиллерии (около 10 часов), которая до основания разрушила дом и баррикады. Войска снова заняли Северный вокзал. Однако бой в этой местности (называемой Кло-Сен-Лазар{41}, что «Кolnische Zeitung» перевела как «двор Сен-Лазар») еще долго продолжался и велся с большим ожесточением. «Это настоящая бойня», — пишет корреспондент одной бельгийской газеты. У застав Рошшуар и Пуассоньер возвышались мощные баррикады; на улице Лафайета укрепления были вновь восстановлены и взяты лишь после полудня в результате артиллерийского обстрела.
На улицах Сен-Мартен, Рамбюто и Гран-Шантье баррикады также удалось взять лишь при помощи артиллерии.
Кафе Кюизинье против моста Сен-Мишель разрушено артиллерийским обстрелом.
Главный бой произошел, однако, около трех часов пополудни на Цветочной набережной, где известный магазин готового платья «Бель жардиньер» был занят 600 повстанцами и превращен в крепость. Артиллерия и линейная пехота начинают атаку. Снесен угол стены. Кавеньяк, который сам командует здесь обстрелом, предлагает инсургентам сдаться, угрожая в противном случае всех уничтожить. Инсургенты отказываются сдаться. Канонада возобновляется, и в конце концов пускаются вход зажигательные ракеты и гранаты. Дом разрушен до основания, восемьдесят инсургентов погребены под развалинами.