Собрание сочинений. В 9 т. Т. 6. Стальные солдаты. Страницы из жизни Сталина
Шрифт:
Кто мог сравниться с ним, победителем в Гражданской войне? Женоподобный сластолюбец Зиновьев? Игравший в вельможу Рыков? «Аристократ духа» Каменев? Или этот проныра, хитрец Бухарин, буквально дежуривший в Горках у ложа уже полоумного Ильича в надежде на тщетное «благословение»?
И был еще этот инородец Сталин. «Гениальная посредственность», по презрительному отзыву самого Льва Давидовича..
Инородец же с неподозреваемым у него коварством и расчетливостью еще до физической смерти Старика вполне точно и здраво рассчитал, как обхитрить чванных новых сановников, упивающихся своей революционной славой и считавших себя неприкосновенными и непогрешимыми. Сталин знал: идти на них в лобовую атаку — быть раздавленным. Военным сапогом или интеллигентским
Он нашел совсем простое, отнюдь не гениальное решение: сначала сплотить против главного претендента недалеких и презиравших его гордецов. Он знал историю римских триумвиратов и знал, чем они всегда кончались… Пусть даже в новом его «триумвирате» они мнят себя главными. Пусть… Он останется благодаря этому канцеляристом-делопроизводителем. Делопроизводителем Никто из них: ни Зиновьев, ни Каменев, как, впрочем, и сам Троцкий, не хотят работать, потеть, корпеть, тянуть лямку, киснуть над бумагами, даже просто в срок являться в свои кабинеты… Они любят отдыхать, купаться в теплом море, лечиться, советоваться с врачами, озабочиваться своей гаснущей потенцией, они очень любят любить и наслаждаться овациями в президиумах и еще хорошо, отлично, всласть кушать, кушать, кушать…
Этот кудрявый фат Зиновьев, например, на деньги, выделенные Коминтерну, а он его возглавлял — куда же выше! — привез из-за границы два вагона дорогих французских вин, духов, одежды, обуви, дамских штучек и панталон, чтобы оделять своих ленинградских и московских любовниц-актрис. Сталину доносят, что Зиновьев жадно хватает золото, брильянты, украшения, и тем же заняты остальные приспешники Ильича. Троцкий давно, как и сам Старик, перевел миллионы золотых рублей в швейцарские и американские банки. И была затеяна реформа, когда появился золотой советский червонец и звонкий серебряный рубль, — эти деньги нужны были для обмана доверчивых глупцов, поверивших нэпу, но главное, для перекачки из России золота, золота, золота… Золотой червонец был только для внешних расчетов. Все это Сталин знает — и не только через Дзержинского, самого опасного из соратников, но пока не лезущего в князья. С ним, с Дзержинским, Сталин обнимается, встречаясь, внимательно слушает его и еще знает, что чахоточный палач вряд ли долго протянет. Врачи кремлевских вельмож давно поставлены под стальную руку генсека, и он то и дело вызывает их, справляется о здоровье пациентов. Он обязан заботиться об их здоровье. А о самом «железном» Феликсе он получает информацию от Реденса. Реденс — муж Надеждиной сестры Анны. Есть и еще один приближенный к Дзержинскому осведомитель — плут и пройдоха Генрих Ягода, которому Сталин благоволит. Генсек должен знать все..
Итак, Зиновьев, Каменев, а также Рыков с Бухариным помогут ему не допустить к власти Троцкого. Просто? Просто… Потом придет очередь Зиновьева с Каменевым и Рыкова с Бухариным. Кто му времени и сам он создаст свою сталинскую партийную гвардию беспрекословных и послушных. Ну, а тогда будет ясно, кого и куда… А пока надо работать, работать, работать на свой авторитет. И он работает. И всю жизнь будет работать. И ничего не брать в свой карман. О счетах Сталина никогда не было известно. Скорей всего, по крайней мере в этот особенно воровской период, их действительно не было. Сталин с семьей жил на зарплату, известны письма, где жена жаловалась Иосифу: «Пришли, пожалуйста, хоть немного денег..»
Именно в двадцатые годы Сталин и становится «трудоголиком», канцелярской машиной, словно не знающей усталости. Он корпит за столом по 17–18 часов, довольствуется простой домашней едой (не терпел только кур и однажды: «Опять сварили!!» — вышвырнул курицу прямо в окно), он ходит в солдатской грубой шинели с крючками, носит самую простейшую одежду: «толстовку» — так называли тогда подобие кителя с отложным воротником, — брюки, заправленные в сапоги, фуражку полувоенного образца, на улице он обычно ее никогда не снимал, и до поры он брал на себя всю работу, какую спихивали ему «вожди». Подпись «Сталин» стояла тогда под множеством самых разнообразных документов. Так он приучил ВСЕХ знать свое имя, и силу свою, и свою осведомленность. А вожди в благое нэповское время объедались икрой, упивались просторной жизнью, дутой славой, бабами, актрисами, кутили в нэповских кабаках, разнежась, кидали деньги цыганам и насиловали своих пригожих русских девок-домработниц. Сатана еще правил бал среди своих приверженцев, высасывавших Россию, — так тли сосут некогда здоровую цветущую розу.
И НЕ ЗНАЛИ… Всех, всех потихоньку берет он на заметку. Обо всех их счетах за рубежом доносят верные ему чекисты, даже тайные счета Старика и Старухи были-стали ему известны, но ни словом, ни делом не выдавал он этой своей осведомленности. Мрачноватый тихий «грузишка». Годы нэпа были для него временем подготовки к наступлению. Главное, он с трудом, но сохранил пост Генсека. Пост, не считавшийся тогда ни престижным, ни важным, — нечто вроде секретаря-делопроизводителя при Ленине, исполнителя чуть ли не на побегушках. Таким до Сталина при Ильиче был один из самых страшных его порученцев — Свердлов. Это его жена Новгородцева хранила на своей квартире казну партии «на всякий случай» — брильянты, обобранные с убиенных. Как называется такое преступление?
Главным тогда считался пост предсовнаркома (занял Рыков), председателя Коминтерна — Зиновьев, идеолога партии — Бухарин, а вообще вождя пока вроде бы не существовало, но претендовали на это звание сразу двое: Троцкий и Каменев, после исхода Ильича буквально игравший в него. И наряжался точно так же: черное короткое пальто, мятая черная кепка, черный костюм с коротковатыми брючками, галстук в крапинку. И жесты даже те, короткие, указующие. Издали глянь: Ильич, да и только.
Все они стерпели клятву, данную Сталиным на прощальном митинге. Сталин ведь клялся ушедшему Ильичу как бы и от их имени. Стерпели, хотя и посматривали на него с недоверием. И все они забыли: достигает власти не тот, кто САМ лезет на подиум, а тот, кто копит силы, собирает сторонников и в нужный момент сталкивает с дороги противников..
* * *
Умный ястреб прячет свои когти.
Восточная пословица, одна из многих, которые любил Сталин
В демократической стране оппозицию, скрипя зубами, терпят. В тоталитарной, скрипя зубами, уничтожают. Но чтобы не скрипеть зубами, даже в демократической стране, нужны сотни лет политической культуры, традиций и высокого гражданского надстоящего сознания, ибо лишь тогда демократия будет настоящей. И возможно, для этого стране надо переболеть революциями.
Демократия в России сейчас переживает еще пещерный период.
Все, что творилось Сталиным и его пособниками, было освящено и даже смоделировано тем временем, которое и родило Антихриста и которое выпадало из поля нормального человеческого сознания. Это было время умственного и физического помрачения, время патологии, шизофрении, охватившей группу наиболее отсталых стран.
Сталин был самым прилежным учеником, а яснее, рабом Антихриста, а позднее рабом собственной системы, рабом догм, парализовавших, как и у Ленина, нормальную работу его мозга.
В России не было никакого социализма, ибо принцип: «От каждого по способности и каждому по его труду» — заменялся насильственной и преступной уравниловкой.
«Равенства» нигде в природе нет и не может быть, иначе бы жизнь давно иссякла.
Суждения о том, что во всем были виноваты «масоны», «евреи» и еще кто-то, близко по своему примитивизму ко всеми слышанному: «Васька-то ни за чо сидит, из-за товар-шшей, товаришши у его плохие были».
* * *