Собрание стихотворений

Иванов Георгий Владимирович

<1914>

514. УТРОМ В ЛЕСУ

Дышат свежею смолою Лес, трава и небеса. На проснувшуюся Хлою Брызжет солнце и роса. Птицы звонко распевают, Завивает кольца хмель. Словно влага ключевая, Где-то плещется свирель… Вспомни, Хлоя, день вчерашний — В алом блеске облака, Засыпающие пашни, Поцелуи пастушка! Ты вчера еще узнала Жар мальчишеской груди. Улыбнися — разве мало Поцелуев впереди.

<1914>

515. ПИЛИГРИМ

Вдыхаю

сосен запах горький. Ах, я привык к нему давно! Зачем выходит на задворки Мое унылое окно. Невесело на эти сосны Глядеть с второго этажа, Тоска, тоска — комар несносный — Томится здесь, тебе служа! Еще я вижу купол дальний, Теперь на нем закатный блеск. Доносит ветер из купальни Веселый говор, легкий плеск. Луна, как пенящийся кубок Среди летящих облаков. Тоска томит не зло, не грубо, Но легких не разбить оков.

<1914>

516

Упал на лакированный ботинок Луч электрический — прозрачно-бел. "Мой друг, тебя не радуют и вина… Пьеро, Пьеро, лицо твое, как мел". — Да, не нуждаюсь я сегодня в пудре. Ты до щеки дотронься: — горяча? "Как лед, как лед". — А сердце помнит кудри, Ту родинку у левого плеча… Ах, что вино! Хотя налей мне, впрочем. "Пьеро, ты сделался еще бледней!" — Я о сегодняшней подумал ночи: Кто в эту ночь останется у ней?

<1914>

СТИХОТВОРЕНИЯ 1914–1917 ГОДОВ

517. ВИЛЬГЕЛЬМУ II

В стране солдатчины и Канта Родился ты, Вильгельм второй, — Завоеватель без таланта И без призвания герой. Мечты надменные лелея, Хотел ты стать царем земли, Но алчность и "Побед Аллея" Тебя не к славе привели! Шаг роковой безумца выдал: Среди всемирного костра Ударил гром, и рухнул идол, И облетела мишура… Как ночью крадется убийца, Так думал ты войну начать, — Но на челе твоем бельгийцем Позора выжжена печать! И на Париж стеною грузной Повел ты швабов, все дробя, Но крылья армии союзной Уже отбросили тебя! Теперь перед границей нашей Заносишь дерзкое копье… Так будь готовым — полной чашей Испить бесславие свое! Мы не кичливы, не надменны, Но верный есть у нас залог: Нам светит правды луч нетленный, И с нами честь и с нами Бог!

<1914>

518. ЗАПАДНЫМ СЛАВЯНАМ

Не снят урожай на Червонной Руси, И в рабстве бесправия чехи. Но крест, славянин, терпеливо неси — Ты ставишь великие вехи. Истоптаны нивы, дома спалены, Отчизна в кровавом тумане… Спешите, спешите на поле войны За общее дело, славяне! И дряхлые цепи тевтонских коварств Не сдержат возмездия лаву. И рухнут престолы неправедных царств Славянскому царству на славу!

<1914>

519. ПЫЛАЮЩИЙ ЛУВЕН

Они пришли. Столетних стен Не жаль разнузданным вандалам, И древний озарен Лувен Сияньем дымчатым и алым. Горят музеи и дворцы, Ровесники средневековья, И в медных касках наглецы Соборы обагряют кровью. И

библиотека в огне, Которой в мире нету равной… Но как, Лувен, завиден мне Твой горький жребий, жребий славный. Известие, что ты сожжен, С вандалов новых сняло маски, И мир, злодейством поражен, Нетерпеливо ждет развязки. И пред судилищем веков Твои развалины святые И храмы, кровью залитые, Красноречивей будут слов.

<1914>

520. ПОБЕДИТЕЛЬ

Одной надеждою питаем, Одним желаньем окрылен, Я шел — и сад мне мнился раем И чистым — темный небосклон. Я шел на смертный поединок, Но сердцем славил бытие; Смирен и нищ, как Божий инок, И не отточено копье. И помню дальше, — мгла пылала, Цвела закатная гроза, И на меня из-под забрала Глядели мертвые глаза.

<1914>

521. РОДИНЕ

Спокойным взором вдаль смотри Страна людей, на подвиг щедрых: Еще живут богатыри В твоих, Россия, темных недрах! Еще в сердцах геройство есть, И всех живит святое пламя. Гражданский долг, прямая честь — Не стали дряхлыми словами. Уже слабеет враг, уже Готов он рухнуть с пьедестала, И на предательском ноже Зазубрин слишком много стали. А ты по-прежнему сильна, Глядишь в лицо грозовым тучам, Неизнуренная страна, Цветешь за воинством могучим! Мы верим: вражеский таран Рассеется, как вихорь черный, И разлетится ятаган О панцирь твой нерукотворный. И с заповеданной тропы, Как древле полчища Батыя, Изгнав врага, — свои стопы Направишь в дали золотые.

<1914>

522. С НАМИ БОГ

Мы были слепы, стали зрячи В пожаре, громах и крови. Да, кровью братскою горячей Сердца омыты для любви. Все, как впервые: песни слышим, Впиваем вешний блеск лучей, Вольней живем и глубже дышим, Россию любим горячей! О Воскресении Христовом Нам не солгали тропари: Встает отчизна в блеске новом, В лучах невиданной зари. Рассыпались золою сети, Что были злобой сплетены. Различий нет. Есть только дети Одной возлюбленной страны. И все поэты наготове На меч цевницу променять, Горячей крови, братской крови Благословение принять.

<1914–1915>

523

Надежда встречи стала бредней. Так суждено. Мой друг, прости. Храню подарок твой последний — Миниатюру на кости. И в дни, когда мне очень грустно И нет спасенья в забытьи, — Запечатленные искусно Сияют мне черты твои. Глаза, что сердце утешали Так сладко, — смотрят горячо. Слегка из молдаванской шали Выходит нежное плечо. Ты где? В Неаполе иль в Ницце — Там, верно, места нет тоске, Но знай — на каждой ты странице В моем вечернем дневнике. Но знай, хоть встреча стала бредней, Все светит мне ее звезда. И выльется в мой вздох последний: Когда же свидимся, когда!