Собрание стихотворений

Иванов Георгий Владимирович

<1915>

564. БОЛГАРАМ

Свершилось. Хитростью упорной Убита честь. Еще один Подъемлет меч на ниве черной Братоубийца паладин! Ужели правда, о, болгаре, Что факел ваш в огне войны, Ужель в убийственном пожаре Живые узы сожжены! Еще не в силах сердце верить Испепеляющему сну, Еще рассудку не измерить Измены черной глубину… Итак — забыто все, что было: И честь, и вера, и любовь; Освобожденная забыла Освободительницы кровь! Да, все ужасной дышит новью, Не черный вымысел, не сон: Славянский меч славянской кровью Отныне будет обагрен. Ударил гром и вынут жребий. Братоубийцу судит Бог. Еще один сияет в небе Величья нашего залог. И дети гибнувших под Плевной За честь отчизны — рады лечь… Но страшен лик России гневной, В ее деснице — грозен меч! И с ними тех героев тени, Благословение и месть, Что полегли в огне сражений За жизнь Болгарии и честь!.. Пройдут года. Войны потемки Заменит золото огней… Прочтут бесстрашные потомки Страницы скорбных наших дней… Но ужас в душах колыхнется, Узнавших черный жребий твой, И каждый, каждый содрогнется Перед

изменой роковой!

<1915>

565. ПЕТРОГРАДСКОЕ УТРО

Опять знакомое волненье, Как незабытая любовь! Пустынных улиц усыпленье Меня оковывает вновь. Иду по серым тротуарам, Тревогой смутною горя, А там серебряным пожаром Уж занимается заря. О, легкий час, когда воздушны Все очертанья, дали все, И город черный, город душный К небесной тянется красе. Гляжу: свершенье ожиданий — Я новый город узнаю. Средь этих улиц, этих зданий Мечту старинную мою. Тяжелым гулом плещут волны С неизъяснимою тоской. Там — вдалеке, гранит безмолвный, Гранитный холод под рукой. И сердцу ль помнить шум житейский И смену дней, и смену лиц, Когда горит адмиралтейский Лучами розовыми шпиц! Стою, и щеки холодеют От дуновенья ветерка, Но розовеют и редеют На светлом небе облака, — Крылами чайки чертят воду, Где блещет золото и кровь. И всю тревогу, всю свободу Душа испытывает вновь. Иди, мечтатель, путник странный, Дорогой прежнею назад, Минуя серый и туманный, Еще безмолвный Летний сад. И площадь мертвую минуя, Каналы с розовым стеклом, Вновь сердце раня, вновь волнуя, Воспоминаньем о былом. Ты завтра встанешь очень поздно И глянешь в серое окно, И будет небо так беззвездно И безнадежно, и темно. И дождь осенний биться будет В стекло мутнеющее вновь, Но сердце — сердце не забудет Тревогу, солнце и любовь.

<1915>

566. НОВОГОДНИЕ СТАНСЫ

Здесь мебель в стиле рококо И печь натопленная жарко, А в окнах — зыблются легко В морозной мгле — деревья парка. О, родовая старина, — Зеленый штоф, портретов лица… Как далека и не нужна Теперь гранитная столица. Как хорошо, — вдали невзгод, В родной затерянной деревне, Тебя встречать, о, Новый Год, — С тревогой юною и древней!.. Как хорошо тебя встречать Так и торжественно и просто, Но в миг заветный — промолчать, И ничьего не слышать тоста… Все ближе, ближе тайный час… Что скажет вестник лучезарный? Играй, играй в бокале, квас Холодный, чистый и янтарный. Когда душа ясна моя И в сердце радостная вера — Мне эта светлая струя Милей и слаще редерера… Двенадцать пробило. И вот Развеялись тревоги чары, И только звон еще плывет От прозвучавшего удара… Я мирно лягу спать теперь, И солнца свет — меня разбудит. О, сердце, — бейся, сердце, — верь, Что Новый Год — счастливым будет. Взойдет морозная заря За сине-розовым туманом, И первый лист календаря Позолотит лучом румяным. Алее утро расцветет Красою нежною и зыбкой, И новый день, и Новый Год Я встречу песней и улыбкой!

<1915>

567

Мороз и солнце, опять, опять. Проснись скорее, довольно спать. Ты видел осень в тревожном сне. Проснись! Все было в минувшем дне. Когда умолкнул столицы гул И серый город во мгле заснул, Свершилось чудо. Смотри, смотри — Сугробы блещут в лучах зари. Мы все грустили, томились все О снежной, белой, святой красе. Так трудно было вздохнуть порой, И вот нагрянул веселый рой. Ах, ты не видел, ты спал, когда Зажглася в небе зимы звезда, И белый ангел сияньем крыл Всю землю нежно засеребрил. Простор морозный и первый снег, И в сердце радость нежданных нег. Проснись скорее, довольно спать: Зима и солнце пришли опять.

<1915>

568. МОСКВА

Опять в минувшее влюбленный Под солнцем утренним стою И вижу вновь с горы Поклонной Красу чудесную твою. Москва! Кремлевские твердыни, Бесчисленные купола. Мороз и снег… А дали сини — Ясней отертого стекла. И не сказать, как сердцу сладко… Вдруг — позабыты все слова. Как вся Россия — ты загадка, Золотоглавая Москва! Горит пестро Замоскворечье, И вьется лентою река… …Я — в темной церкви. Дышут свечи, Лампадки теплятся слегка. Здесь ночью темной и беззвездной Слова бедны, шаги глухи: Сам царь Иван Васильич Грозный Пришел замаливать грехи. Глаза полны — тоскливой жаждой, Свеча в пергаментной руке… Крутом опричники — и каждый Монах в суровом клобуке. Он молит о раю загробном, И сладко верует в любовь, А поутру — на месте лобном Сверкнет топор и брызнет кровь. …Опять угар замоскворецкий Блеснул и вновь туманом скрыт… …На узких улицах — стрелецкий Несется крик, и бунт кипит… Но кто сей всадник гневноликий! Глаза блистающие чьи Пронзили буйственные крики, Как Божий меч — в руке судьи! И снова кровь на черной плахе, И снова пытки до утра. Но в грубой силе, темном страхе Начало славное Петра!.. …Сменяли снег листы и травы, И за весною шла весна… Дохнуло пламенем и славой В тот год — с полей Бородина. И вдохновенный и влюбленный В звезду счастливую свою, Великий, — на горе Поклонной Он здесь стоял, как я стою. И все дышало шумной славой Одолевавшего всегда, Но пред тобой, золотоглавой, Его померкнула звезда… А ты все та же — яркий, вольный Угар огня и пестроты. На куполах первопрестольной Все те же светлые кресты. И души русские все те же: Скудеют разом все слова Перед одним, как ветер

свежим, Как солнце сладостным: Москва.

<1916>

569. РУССКАЯ КРАСОТА

Давно, от первых дней творенья, От первой радости мечте, Слагают сладкие моленья Святые гимны красоте. И ассирийские драконы, И пирамиды над песком, И храмов греческих колонны Рассказывают об одном. О, красота! Как много славы На солнечном твоем пути. Краснеют розы, светят травы, Все хочет жить, дышать, цвести. И юга пышная порфира, И севера кристальный лед, Резец и кисть, и скальда лира Все — о единственном поет. Я много видел стран волшебных, Любви, и песен, и вина. Душа источников целебных Живой водой напоена. Я видел рощи и аркады, И колыханье опахал. Тысячелетие прохлады В гробницах древности вдыхал. Я видел все, что пела лира, Весь пламень жизни золотой, Но блекнут все красоты мира Пред нашей русской красотой. Весной ли синей, робкой, зыбкой, Едва тепло вернется вновь, Едва блеснет полуулыбкой Сквозь сумрак утренний любовь, Когда огонь струится летний, В тумане осени немой… Всего пышней ж, всего заметней Ты буйной, вьюжною зимой. О, даль полей пушистых, ровных И белый, белый, тихий день. Псковских, рязанских, подмосковных Очарованье деревень. Лесов глухих, дорог почтовых Вся эта ширь, вся эта гладь. И бег коней, всегда готовых За край земли тебя умчать. Покой, ленивая отрада, И одинокие скиты, И гулких улиц Петрограда Прибой и, Медный Всадник, ты! Неизъяснимая загадка, Очарованье бытия… О, русская краса — как сладко Любить и знать, что ты моя! И знать, что все красоты мира Должны, как перед солнцем медь, Как перед гласом Бога — лира, Перед тобою побледнеть.

<1916>

570

Опять заря горит светла Всех зорь чудесней, Опять гудят колокола Весенней песней… О, Пасха красная, твой звон Так сердцу сладок, Несет нам разрешенье он Всех, всех загадок!.. И утоленье скорби, бед, Земных печалей: Мы видим незакатный свет Янтарных далей. О, час, едва пропет тропарь Христос Воскресе. И радостью полны, как встарь, Леса и веси. О, час, когда чужой дарит Лобзанья встречным, Он наши души озарит Сияньем, вечным. А поутру как сладко встать В пасхальном свете, И радостью затрепетать Светло, как дети. Весна и солнце — даль светла, Прошло ненастье. Пасхальные колокола Поют о счастье. Земля и небо, водоем, Леса и веси, И люди — вместе все поем: Христос Воскресе!

<1916>

571. РОНДО

Ты — далека. Ты обо мне забыла. Со мной давно любовная тоска. Взывает ветер нежно и уныло — "Ты далека"… В окне луна пронзает облака Зеленой шпагою. Тебе, Лейла, Элегию плетет моя рука. "Ты далека"… Цветка, что ты когда-то подарила, Касаюся губами я слегка, И сердце вдруг томительно застыло. Ты — далека!

<1912>

572. РУССКАЯ ВЕСНА

О, тайное томленье — Весенняя тоска, На душу умиленье Наводят облака. Все дышит, плещет, тает, Все в солнце и воде, Подснежник расцветает При утренней звезде. Вся Русь, как будто море Кудесницы-весны, А в небе птицы, зори Янтарные и сны. О, первое томленье Проснувшихся ветвей, И боль, и умиленье В тревожности твоей. А этот легкий холод Растаявшего льда, С тобою каждый молод И счастлив навсегда. Я радостно-печальный Путем своим иду. Конца дороги дальней Во веки не найду. Лишь белой ночью долгой Припомню жизнь свою, Над матушкой, над Волгой Я песню пропою. Как море, широка ты, Родимая земля, От беломорской хаты До славного Кремля. Мне сладостно бродяжить В сермяге и с клюкой, Никто меня не свяжет Тревогой иль тоской. Иду и не скучаю — И доли не кляну. Я песнею встречаю Кудесницу-весну.

<1916>

573

Вновь зеленые шорохи в лесе Разогнали зимы тишину, И холмы, и озера, и веси — Молодую встречают весну. Здравствуй, здравствуй в цветистом наряде, Озарившая серую высь. Мы тоскуем о светлой прохладе, Мы улыбки твоей дождались. Веселее сверкайте, криницы, Ветер, запах полей разноси — Вылетайте, веселые птицы С громкой песней по красной Руси. Сладко встретить румяное утро, Улыбнуться в сосновом бору. На завалинке грустно и мудро Помечтать над судьбой ввечеру. Ой, судьба, ты и радость, и горе, Ты и буря, и сладкая тишь, Словно Волга в далекое море Неустанные волны катишь. Веет ветер и плещутся воды, И несется, несется ладья, И в раздольи тревожной свободы Несказанная радость моя! Как и встарь — зеленя изумрудны, Дышит вольно и сладостно грудь, Только вспомнишь и больно, и трудно, И несладко порою вздохнуть. Но не надо печали и боли — Скоро кончится горестный гнет: К светлой радости, к солнечной воле Нас весна молодая зовет. Русь родная, выращивай нивы — Не устанут твои сыновья. Будет вольною, звонкой, счастливой И победною песня твоя. Ведь не даром вся слава Господня В каждом шорохе леса слышна, Ведь не даром сошла к нам сегодня Золотая, как солнце, весна.