Собрание творений. Том 2

Сирин Ефрем

Уразумейте силу Евангелия, которое хочет в мертвом человеке умертвить грех, желает смертью тела предать смерти душевную смерть; домогается в расслабленном теле ослабить силу страстей, увещавает делать принуждение природе, чтобы не потерпела она насилия мертвенности; учит пренебречь мертвенной частью, чтобы не утратить начала бессмертия; советует поступать по слову мужей мудрых, самим в себе предать тлению растленное, не дожидаясь этого от других; хочет, чтобы решились мы бесстрастно сокрушить плоть постом и не дать ей погибнуть в тлении от греха. То тление, которому сами предаем плоть, доставит уврачевание, потому что и врачи, если у кого затвердение или опухоль, или иссушают больное место, или доводят до загноения, или прижигают оное, и тем вылечивают. Растление греховное служит к пагубе, потому что, проникая скрытно в глубину, производит в природе неисцельную гнилость, которая кажется малой, но делается необъятной, потому что распространяет, подобно закваске, действие свое с ног до головы.

По растлению грех признается чем-то однородным, но имеет много сил, растлевает тело пищей, утучняя его; ибо как болезнь изменяет тело, так и роскошь живущему роскошно не дозволяет замечать, когда нарушены им уставы природы. Растление есть и та утонченность, которая бывает следствием роскоши, потому что употребляет тленные плоти. Грех растлевает и сребролюбием,

ибо учит заботиться до смерти, и тело растлевает утомительными трудами, а душу оскверняет лукавством. Растлевает он и славолюбием, потому что внушает зависть и ненависть к ближним. Растлевает он и посредством добродетели, потому что учит ею тщеславиться. Производит растление и в скрывающих добродетель, когда делает их неразборчивыми, и при великих добродетелях вселяет в них страсти, по-видимому, самые маловажные, и ими-то ввергает в расстройство все существо. Враг ставит нам сети в самых наших делах, потому что навык наш обращает как бы в клей, которым, по привычке к маловажной страсти, слепляем крылья свои (разумею добродетели), от чего терпят вред не только крылья, но тело и душа. Будем напрягать внимание своё на коварство греха, чтобы не посмеялся он над нами, как над неразумными. Будем внимательны к козням его, потому что ими борет он нас, и когда считаем себя отовсюду безопасными, находит себе место, где войти. Если как от льва убежим за крепкие стены, делается он псом, чтобы не остерегались мы его по его ничтожности. Если отгоним, как пса, влетает в окно птицей. Мы боимся его, когда станет орлом, и он является воробьем. Не пускаем к себе, как ворона, и он врывается пчелой. И поскольку узнаем его во всех видах, то, став и комаром, немало сделает нам вреда. Комары уничтожают первые вина, потому что множество их (как закваска тесто) приводит вино в брожение гнилой своей пылью, и нередко это делает вино смертоносным или вредным для здоровья, если комары сидели прежде на падали или вкусили ядовитых пресмыкающихся. Такова привычка к чему-либо маловажному: она располагает душу к исполнению всякой воли змия. Такова утонченность врага, уготовляющая пагубу и почитающим себя в безопасности. Екклесиаст говорит, что мухи умершыя згнояют елеа сладость (Еккл. 10:1), чтобы святые разумели ничтожность и нечистоту врага, а нерадивые — его злокозненность и утонченность. И в книгах Царств Илия назвал Ваала (4 Цар. 1:2, 3), по славянскому переводу: Ваала, скверного бога Аккаронска) мухой, богом Аккаронским. Враг нападает на души нечестивых, как на злачные пажити, всасывает в себя нечистые дела их и питается воскипениями их упоения. Змий любит делаться мухой, чтобы услаждаться гнойной кровью нечестия. В лукавых живет он, как змий, а в распутных делается мухой. А из этого видно, что и в почитающих себя в безопасности бывает он беспокойным комаром. Неразумное дело — сосуды закрывать плотно, чтобы не попало что скверное, а душу оставлять неогражденной. Неразумное дело — приводить себя в безопасность от чувственного, а ум иметь неохраненным. Премудрость в Притчах велит идти к муравью и поучиться благоразумию (Притч. 6:6). И Евангелие велит нам быть мудрыми, как змии (Мф. 10:16), потому что трудно их уловить, так как они не беззащитны.

Вместо голубя Евангельского притчи указывают на пчелу, и вместо змия — на муравья. Итак, для пользы нашей рассмотрим их сходство. Змий пресмыкается, и для многих злокознен. Но притча, потому что враг делается и малым для пагубы других, наименовала его муравьем. Когда враг явится муравьем и победит, — делается он дерзким, как змий. Когда является змием и побежден, — смиряется, как муравей, чтобы не потерпеть вреда. Так и мы должны преображаться, чтобы не понести вреда от козней врага. Муравей пресмыкается, подобно змию, ноги же его не тело носят, но обхватывают землю во время шествия. Под землю скрывает он зерна, чтобы не повредились зимой, заграждает проходы, им же сделанные, чтобы не утратить пищи на время нужды. Все это делает и змий. И Евангелие сказало: Молитеся же, да не будет бегство ваше в зиме, ни в субботу (Мф. 24:20). Зима означает время нужды, а суббота — возраст старости, когда жизнь наша, по бездействию, делается субботой. Итак, будем трудиться летом, пока не настанет нужда, чтобы иметь нечто и на субботу. Сам Соломон сказал: трудись в юности, прежде нежели пришло время, в которое речеши: несть ми в них хотения (Еккл. 12:1).

Что же это за нужда или что за искушение, которое вводит в заблуждение и предполагает неведение? Есть искушение, о котором сказал Господь: Молитеся, да не внидете в напасть (Мф. 26:41). А Павел говорит, что Бог не оставит вас искуситися паче, еже можете (1 Кор. 10:13), показывая этим, что Бог попускает искушения не на зло, а на добро; зная, что победим, попускает, чтобы мы были увенчаны. Что же касается побеждаемых, то не Он попускает, но причиной искушения бывают произволение и дела каждого. Враг не знал, что святые победят, иначе, как зложелательный, не вступил бы в борьбу с тем, кто будет увенчан. А если знал, то, значит, стал он доброжелательным. Если же стал доброжелательным, то для чего низлагает падающих? Но он не исправляется, и не перестал делать свое. Поэтому сказанное: молитеся… да не будет бегство ваше в зиме, понимаем так, что разумеются два рода искушений; одно — попускаемое для испытания, другое — бывающее от произвольного преследования. Подобно этому разуметь должно и о субботе, ибо означает она горький конец трудов преследования, из-за которых сильно бываем наказаны, если не по силам приняли их на себя и если, не перенеся их, безуспешностью попыток вредим душе. Последний конец бесплоден, потому что, без плода умирая в преследовании, лишаемся вечной награды.

Посмотрим после этого, не найдем ли такого же сходства в пчеле и голубе, какое нашли в змие и муравье. Много у них попечительности ради зимы. Пчела трудится при обилии. Голубь любит общительность, как и пчела. Труд пчелы всякому полезен, и вид голубя для всякого весьма любезен. И пчела, и голубь — не коварны. Легко змиям принимать на себя вид голубя, как и пресмыкающимся — вид пчелы. Первым уподобляются живущие рассудительно, а последним — живущие в простоте. Потому и Екклесиаст говорит: В день благостыни… живи во блазе (Еккл. 7:15), храни незлобие и виждь правоту (Пс. 36:37). Но Господь сказал сперва: Будите убо мудри яко змия, и потом ещё: цели яко голубие (Мф. 10:16), потому что за искушением следует упокоение. Поэтому Давид говорит: Проидохом сквозе огнь и воду, и извел еси ны в покой (Пс. 65:12).

За муравьем следует и пчела. Павел говорит сначала о плотском, а потом о духовном, потому что слава бывает после трудов. И говорит о пчеле, потому что она для всех вожделенна и славна. Видите ли, что сперва должно упражняться в трудах и приобрести венец в подвиге, чтобы таким образом вкусить и Божественной благодати. Горечь подвига заменяется сладостью упокоения, и суровость жизни заменяется благодатью. Если не возненавидят нас, как змиев, то не возлюбят, как голубей; если не сделаемся презренными, как муравьи, не будем славными, как пчелы. Христос сперва пострадал, как змий Моисеев, повешенный на древе, и потом, как голубь, воскреснув из мертвых, воспарил в пренебесная. Сначала вкушал горькие травы пасхальные, а потом, воскреснув, насладился и сотами меда.

Разумейте, братия, что говорю. Если кто хочет привести себя в безопасность, то должен трудиться, чтобы наслаждаться после трудами своими. Если хотите не из малого трудиться, то трудолюбиво учитесь у отцов наших. Будьте чадами послушания в трудах, чтобы стать отцами в упокоении. Пребывая в трудах, не будете увлекаться обычаем, потому что труд изгоняет страстный навык. Итак, сказал я вам, не держитесь злых обычаев, чтобы не впасть в глубину порока. Сказал так же, как и достигнуть этого можно, чтобы вы не стали укорять меня, как врача, который рассуждает о болезнях, но не имеет опытности в излечении. Итак, поступайте сообразно с вашим обетом, чтобы сподобиться и Божиих обетовании о Христе Иисусе. Аминь.

На слова, сказанные Господом: В мире скорбни будете (Ин. 16:33), и о том, что человеку должно быть совершенным

Владыка и Господь наш Иисус Христос, желая, чтобы род человеческий был спасен и избавлен от владычества диавольского, чтобы освободились мы от всех мирских уз, избегли геенны и достигли Небесного Царства, и Сам и через святых Своих апостолов и пророков предуведомляет о теснотах и скорби в веке сем, и учит нас не искать себе упокоения в настоящем, говоря: В мире скорбни будете (Ин. 16:33). Подобно этому и апостолы говорят, что многими скорбьми подобает нам внити во Царствие Божие (Деян. 14:22). Для того скорби и страдания всех святых, а также и собственные Свои страдания домостроительственного воплощения, какие претерпел Он за нас, грешных, передал нам письменно, чтобы научить нас, что желающему спастись невозможно настоящую жизнь провести в покое или быть в мире сем без искушений и скорбей, потому что ни избегнуть наказания, ни достигнуть Царствия и насладиться вечными благами никто не может без искушений и скорбей.

Примечайте, возлюбленные: никто не может жать летом, если не посеет зимой, не может обирать грозды с винограда и возвеселить себя вином из гроздов, если заранее, много потрудившись, не насадит виноградных лоз и не будет ожидать плода с них в своё время. Но то же и с нами будет в мире сем, если не отреклись мы от плотских страстей, от плотского образа мыслей и от всего земного, если не будем смирять, умерщвлять и порабощать себя вместе с миром, и поступать по учению апостола, как он говорит: в терпении мнозе, в скорбех, в бедах, в теснотах (притеснениях)… в труде и в подвизе… во бдениих… во алчбе и жажди, в пощениих, в зиме и наготе (2 Кор. 6:4–5; 11:27). И все это перечисляю теперь отчасти, ибо недостанет времени, если бы захотел кто описать все страдания и скорби апостола, морские странствия, кораблекрушения, трудные и опасные путешествия, нападения разбойников, наветы сродников, восстания лжебратий, то, что ежедневно немоществовал он с немощными, и по вся дни умирал (1 Кор. 15:31). Все это описал он, как бы говоря о других, но между тем изображая нам собственные свои страдания и всех увещавая с терпением достигать вечной жизни, давая понять, что желающему спастись невозможно шествовать иным путем.

В скорбях и искушениях почти все своё время проводил апостол. А мы, бедные, не можем перенести и малой скорби и, проводя жизнь в покое и роскоши, надеемся приобрести вечные блага. Как же это возможно? Если желающие приобрести земное богатство терпят всякую опасность и напасть, кольми паче мы, желающие приобрести небесное богатство и наслаждаться вечно пребывающими утехами, обязаны ни во что ставить для себя всякое трудное дело и всякую опасность и отваживаться на искушения. Ибо если не будем охотно, с сердечным желанием переносить всякий труд, не будем с умилением и сокрушенным сердцем сеять слезы, — то как, не плакав здесь, станем пожинать там, или как в радовании обретем рукояти добродетелей? Пророк сказал не просто о ком бы то ни было, что с радостью вземлет рукояти своя, но только о сеющих слезами (Пс. 125:5–6), то есть о тех, которые в настоящей жизни смиряют себя, и с умилением, со слезами, сокрушенным сердцем умоляют Господа, и с благодарностью переносят всякую скорбь и тесноту. Они насладятся вечной жизнью, и в радости упокоятся в век века. Ибо не просто всякому уготовал Бог столько благ, но тем, которые соблюдают заповеди Его и ходят в повелениях Его. А геенной и прочими мучениями угрожает Он не напрасно, но только тем, которые преступают Его заповеди, поработились плотскими страстями и делают всякое диавольское дело, свергли с себя страх Божий, и нисколько не ожидают будущего. Таковые будут преданы мучениям. Поэтому, как же мы избежим огня вечного, тьмы кромешной, скрежета зубов, червя неусыпающего и всех прочих объявленных нам мучений, иждивая дни свои в покое, в роскоши, в лености, в расслаблении, в нерадении, и соизволяя на неуместные, суетные, нечистые и гнусные помыслы? Как избежим вечного плача, проводя все время жизни своей во всегдашнем смехе и в равнодушии? Господь, называя злосчастными смеющихся и ублажая плачущих, сказал: Горе вам смеющымся ныне: яко возрыдаете и восплачете (Лк. 6:25). Блажени плачущии: яко тии утешатся (Мф. 5:4).

Итак, пока ещё есть время, от всего сердца своего обратимся к Богу и с плачем, с умилением и с сокрушенным сердцем будем умолять Господа, как говорит пророк: Приидите, поклонимся и припадем Ему, и восплачемся пред Господем сотворшем нас (Пс. 94:6), чтобы избавил Он нас от всех этих зол и сподобил Пренебесного Своего Царствия. Да, возлюбленные, припадем к Нему со слезами, неотступно прося спасения душ наших. Здесь полезны слезы, они угашают греховный пламень. Пока мы ещё здесь и обращаемся к Нему, приемлет Он нас, и допускает к Себе, и спасает, и удостаивает вечных Своих благ. А там уже не приемлет; там правосудие и воздаяние за дела. Только ныне действенны слезные воды, а тогда огнь искусит дела человеческие. Здесь благодетельно смиряться и плакать, а там, отшедшим отсюда, бесполезны будут слезы; будем горько вздыхать и скрежетать зубами, и не будет милующего нас.