Собрать мозаику. Книга вторая
Шрифт:
— Ты сказала мне, что скучала, — вдруг слегка улыбнулся Кристоф.
— Я? — я невольно покраснела и смутное воспоминание со свадьбы Джейсона ожило в памяти.
— Да, — уголком губ улыбнулся Крис. Лукаво. — И я поверил тебе. В том состоянии ты не могла врать, Лори. Так ты скучала по мне?
— Крис…просто уйди, — я закрыл глаза, чтобы не видеть его. Пунцовая от стыда и волнения. После долгого молчания я услышала:
— Хорошо, если ты так хочешь, я уйду.
Я открыла глаза и с некоторым недоумением смотрела, как он спокойно убрал кольцо обратно в карман, как он встает и спокойно идет к двери, и почувствовала одновременно облегчение… и жуткое разочарование…Он не настаивает. Он согласен со мной. Тогда что это было?
Открыв
— Я приду завтра и опять сделаю тебе предложение. Сейчас мне надо уйти, иначе …иначе я не сдержусь и просто унесу тебя с собой как добычу. До завтра, Лорианна.
Я потрясённо смотрела на закрывшуюся дверь. Кристофу Тубертону удалось вытащить меня из безразличного состояния, из моей раковины. Удалось хорошенько встряхнуть меня.
Он приходил каждый день, беседовал со мной, пытался растормошить, развеселить, разозлить. В конце он каждый раз спрашивал меня, выйду ли я за него замуж.
Сначала я вяло с ним разговаривала, мало отвечала. Потом кричала и выгоняла его. Однажды разбила вазу в закрывшуюся за ним дверь. В тот раз он открыл дверь и довольный заглянул снова в комнату. Потом я пыталась совсем игнорировать его. Потом опять кричала на него.
Но с каждым днем этот невозможный мужчина все больше и больше вытаскивал меня из моей раковины. Он был очень упрям в своей настойчивости растормошить меня.
Я стала ждать прихода Кристофа, как раньше. И если он вдруг не приходил, испытывала разочарование и тоску. И страх. А вдруг он больше не придет? Ну, что нашел он во мне такого, что все простил и хочет жениться на мне? Почему он так любит меня? За что? Ведь я обычная…не очень красивая и не очень умная… была бы умная, никогда бы не поступила так с ним. Обыкновенная…Ещё и лживая, и трусливая… Пресветлая Богиня, за что любит меня этот невозможный Мужчина?!
Пресветлая, пусть он всегда будет меня так любить… всегда- всегда, а я…я так его полюблю… так сильно…я сделаю его самым счастливым.
Через два месяца после свадьбы Джейсона и Элеоноры я вышла замуж за лера Кристофа Тубертона. Крис убедил меня, что я нужна ему такая, какая есть, со всеми достоинствами и недостатками. Я же пообещала себе, что научусь его любить, как он того заслуживает.
Я уже любила его. Не так, как Джейсона. По- другому. Это было робкое зародившееся в моей душе нежное чувство, которое я, наконец, выпустила из потайного уголка своего сердца и дала ему волю. И постепенно оно занимало в моем истерзанном сердце все больше и больше места, затягивая огромную дыру в нем.
Наша свадьба была роскошная и многочисленная, хотя я не хотела этого. Здесь Кристоф настоял. А я была необыкновенно красива в этот день и счастлива.
После свадьбы мы уехали в свадебное путешествие на север нашей империи. Там у Кристофа жил академический друг. Мы уехали ненадолго, ведь учебы в академии никто не отменял. Но мой муж уверил меня, что потом поможет мне со всем пропущенным мной материалом.
На Севере империи мой муж показал себя самым нежным, любящим и заботливым. Он в прямом смысле постоянно носил меня на руках. А я была счастлива просто потому, что доставляю ему столько счастья.
Это было самое прекрасное и счастливое время в моей жизни. В это время я сочинила стихи для своего мужа, которым он радовался, словно я подарила ему какую-то редкую ценность. Они были сырые, корявые, но шли из глубины моей души, и мне безумно захотелось, чтобы он узнал о них.
Ты выдумал меня, такой на свете нет. Такой на свете быть не может. Ты любишь не меня, ты любишь идеал, И я…лишь отдаленно на него похожа. Мы встретились с тобой давным-давно, Не сразу мы решили судьбу объединить. Порою сложно нам, порою невозможно, Но вместе мы с тобою жизнь должны прожить. Ты выдумал меня, такой на свете нет, Такой на свете быть не может. И я, какая есть, мечтаю быть с тобой, Никто другой мне уж… не нужен.Тангрия. Военный госпиталь. Настоящее время. 3202.
Вот и еще один пазл из моего прошлого. Моя жизнь оказалась сложной мозаикой, состоящей из различных по материалу и размеру частиц, которые с трудом складывались в одну общую картину, в один рисунок. Слишком неоднозначным было мое прошлое.
Теперь понятно, как и почему я стала женой Кристофа Тубертона. Упрямый, настойчивый, любящий, нежный, честный, благородный Кристоф решил, что для счастья ему нужна только я. Несмотря ни на что. Несмотря на мою измену и предательство.
Мой муж. Что с ним случилось? Жив ли он? И мог ли он сдать меня в плен марилийцам?
Не мог. Я знала ответ на этот вопрос. Только не он. Он слишком любил меня. Больше всего на свете. И он всегда был слишком честным и благородным.
Я невольно заплакала. Но от тихой радости. Я радовалась, что вспомнила, наконец, Кристофа, вспомнила, почему вышла за него замуж. И я вспомнила, что я полюбила этого необыкновенного мужчину. Искренне, нежно и страстно. Не так, как Джейсона. Не до потери рассудка и себя самой. По- другому. Я восхищалась им, уважала и испытывала нежность. И действительно полюбила. И сейчас я стала волноваться за него. Что с ним произошло?
Я пыталась вспомнить еще что-нибудь о нем, о нас с ним, но воспоминания приходили непонятными кусочками и неохотно. И иногда совершенно пугали меня, до холодного пота.
Перед глазами вставало его лицо, со знакомыми резкими чертами лица, с коротко остриженными волосами, искаженное от боли и …ненависти? Его глаза смотрели на меня разочарованно и брезгливо. Но так не могло случиться. После того, что я вспомнила о нас, так не могло быть. Наверное, это он не на меня так смотрел, а на кого-то, кто его смертельно оскорбил. А я просто увидела его в этот момент и запомнила.
Светлые картинки нашей любви с Кристофом согревали меня в этой холодной белой больничной палате. Давали надежду на встречу. Я верила, что он жив. Иначе не могло быть.
Тангрия. Война. 3201 год.
Я старалась держаться подальше от Джейсона, но с тех пор, как Кристофа увезли в зарданский госпиталь, он часто оказывался рядом со мной помимо моей воли. С бесстрастным лицом он помогал мне забраться на Золотко, укрывал чем-то теплым, приносил мне тарелку супа. Иногда молча подхватывал еле идущую меня на руки и относил к месту ночевки, осторожно укладывал, укрывал и уходил. Я сразу засыпала. Границы приличий Джейсон не переходил. Лишь иногда сквозь сон мне казалось, что он утыкался лицом мне в шею и шептал: