Собрать мозаику
Шрифт:
— Это всё равно не поможет, — проворчала я опять. — Да и не получится у меня.
— Получится, Лори. Ты только постарайся одеваться как красивая женщина. Сделай прическу, макияж, носи украшения, в конце концов.
— То есть всё это время, я одевалась не как красивая женщина? — удивилась я.
Кир искренне и весело расхохотался.
— Лори, если бы не твои выступления на сцене в театре, где ты вынуждена была красиво одеваться в сценические костюмы, я вообще не догадался бы, что ты можешь быть очаровательной и привлекательной. Ты совершенно
— Ну, знаешь! — искренне обиделась я. — А кто-то собирался меня соблазнить в свое время!
— Это не потому, что ты неотразимая красотка, а потому что ты не на кого из парней не обращала внимание, — подразнил меня друг. — И ты была сама невинность.
— Да шучу я, — смеялся Кир, уворачиваясь от моих кулачков. — Почти шучу, — он поймал мои руки и сжал их в ладонях. Прекратил смеяться и опять серьезно продолжил. — Лори, я хочу, чтобы ты стала счастливой. Подумай обо всём, что я тебе сказал. Если из-за Джейсона ты будешь несчастна, я просто приеду и убью его.
— Кир! — я возмущенно уставилась на хмурого друга, взгляд которого стал незнакомым — опасным, холодным. — Ты с ума сошел! Нельзя сердцу приказать, кого любить.
— Это точно, к сожалению, — мгновенно согласился Кир. — Я понял, что ты любишь другого и решил не становиться несчастным, — слегка намешливо сказал он.
Я смутилась от этих слов, но весь вид Кира говорил о том, что он не шутит.
— Однако Мирита мне сосватал, — проворчала я, хотела вытащить свои пальцы из ладоней друга, но тот не отпустил. Более того, привлёк меня к себе.
— Мирит так помешался на тебе, что ему стало все равно, полюбишь ты его или нет, — шепнул Кир куда-то мне в висок, — для него главным стало, чтобы ты была рядом. А я хотел, чтобы ты осталась в Марилии. Эгоистично, признаю. Но я эгоист, Лори.
— С Миритом всё нормально? Я переживаю за него, — перевела я смущающий меня разговор на другую тему.
— Мирит в запое. Все экзамены пропустил и даже не знает, что ты уезжаешь, — огорошил меня помрачневший Кир, сжав мои пальчики сильнее.
— Кир, но надо же что-то сделать! — я потрясенно уставилась на него.
— Что можно сделать, когда сердце у человека разбито? — глухо процедил Кир и отвёл взгляд.
Тогда мне вдруг показалось, что он говорит не о Мире… О себе. О своём сердце.
Наверное, показалось. Между нами ведь ничего и никогда не было. Так… пустяки… Мы были просто друзья.
Кир проводил меня домой и ушел, предупредив, что соберет всех наших друзей и придет попрощаться. А мы с мамой стали быстро собирать вещи.
Тангрия. Зарданский округ. Плен.3201 год.
Ледяной пол, мрачные серые стены без окон, одинокий магический светильник еле горит…
Я сквозь волосы следила за вошедшими в камеру мужчинами. Я уже пришла в себя, но не подавала вида, притворяясь, что до сих пор нахожусь без сознания.
Почему каждый раз я прихожу в себя на ледяном грязном полу? Им сложно после допроса швырнуть меня на узкую железную койку?
От холода я не чувствовала рук и ног.
— Капитан Бейкалич, я не просил избивать пленную до потери сознания, —раздраженный голос генерала Мирадовича отозвался отвращением. — И оденьте её, голая она меня нервирует… Вижу, что вы вовсю пользуетесь данной властью… Приведите её в чувство.
На меня вдруг вылили ведро ледяной воды, от чего я хрипло надсадно вскрикнула и задрожала, а солдат, выливший на меня воду, заржал:
— Вот и помылась.
— Заткнись, — ледяной голос генерала заставил солдата мгновенно замолчать. — Наденьте на неё что-нибудь, — приказал он властно.
Меня кое-как вытерли чем-то грязным и грубым, на холодное и дрожащее тело надели вонючий балахон. Подняли на ноги.
С двух сторон меня поддерживали солдаты, потому что от слабости я не смогла стоять самостоятельно и теперь висела между ними, дрожа от пронизывающего холода.
— Лера Тубертон, вам не надоело подобное поведение? — уставший и раздраженный голос генерала Мирадовича оставил меня безучастной. — Вы — тангрийская аристократка, совсем ещё молодая женщина, явно не привыкшая к грубому обращению, выросшая в любви и заботе. Зачем вы сопротивляетесь? Мы все равно сломаем вас, вы же понимаете это.
Я висела между солдатами, от слабости не в силах поднять голову — я уже не помнила, когда ела и пила в последний раз, и с трудом улавливала смысл слов генерала.
— Графиня Тубертон, император пожалует вам титул и земли в Марилии, вы станете графиней в нашей империи, если пойдете на. навстречу. Война скоро закончится и вашей Земли не будет как самостоятельной империи. Я открываю карты в надежде на сотрудничество.
"Вы открываете карты, зная, что всё равно избавитесь от меня", — мысленно усмехнулась я.
— Пить, — еле слышно прохрипела я.
— Что она сказала? — встрепенулся генерал.
— Просит пить, генерал, — доложил один из солдат.
— Дайте, — кратко разрешил тот. — Только несколько глотков — ей сейчас нельзя много пить.
Мне поднесли стакан с водой, и я жадно отпила несколько больших глотков.
— Ну, так как, графиня, расскажете, куда спрятали артефакт императора? Поднимите её голову, я хочу видеть лицо.
Голову резко подняли за волосы, и я невольно застонала от боли. На меня пронзительно смотрели черные холодные глаза генерала Мирадовича.