Собственная Е.И.В. Кощея Канцелярия
Шрифт:
– Здорово, Михалыч! – поприветствовал его Кощей. – Смотри сюда. Видишь вот эту хреновину? Вот. Надо к ней, ну, к вон той железке, присобачить другую хреновину, ну, рукоять, чтобы вращать её можно было. Да, покрепче. Сделаешь?
Дедок оглядел генератор со всех сторон, присел над ним, потом выпрямился и почесал затылок.
– Сделаем, батюшка, – уверенно кивнул он. – Надо только хреновину енту на стол или ишо куда повыше поставить.
– Вот и славно, – кивнул Кощей. – Давай, действуй так, как Федор Васильевич скажет.
Он повернулся ко мне:
– Как сделаете, опробуй вращение с этим бойцом, – он кивнул на скелета. – И сразу мне доложишь. Понятно?
– Как не понять, Ваше Величество? Понятно.
Кощей кивнул и вышел, прихватив с собой Гюнтера. На ходу он хлопнул скелета по плечу и указал ему кивком на меня. Скелет кивнул и снова замер у двери.
– Федор Васильевич, – раздался скрипучий, старческий голос Михалыча. – Я сейчас за инструментами схожу, ты уж подожди маленько.
– Давай… э-э-э…
– Игнатий Михайлович я. Но лучше просто – Михалыч.
– Давай, Михалыч, жду.
Михалыч вышел из вагончика и дёрнул скелета за руку:
– Эй, служивый, а отыщи-ка мне камешек какой, вот такого размера, – и дед руками поводил по воздуху, очерчивая куб высотой почти в метр.
Скелет кивнул и умчался куда-то, гремя костями на ходу.
Михалыч подмигнул мне, указывая кивком вслед скелету, довольно хекнул и быстро вышел из зала, а я остался наедине со своей аппаратурой.
Михалыч быстро вернулся, да не один. За ним, держа в охапках инструменты, вприпрыжку бежали два… ну, чёрта! Ага, натуральные такие маленькие черти. Хвостатые, на копытцах, с рожками и пяточками на скалящихся мордах. И розовые.
– Это… это… – я икнул, указывая пальцем на них.
Михалыч оглянулся:
– А, бесы? Что, милок, не встречал раньше?
Я помотал головой. Слава богам, не доводилось.
– Полезные твари, – покивал головой Михалыч, – только молодые ишо, глупые.
А тут зацокали и костяшки по мраморному полу, это возвращался наш скелет. И тащил он невысокую, но широкую мраморную колонну. Ну, знаете такие, как в музеях, на которых стоят Венеры да Аполлоны. Не знаю и знать не хочу, где он её спёр. Выполнил задание и ладно.
Михалыч одобрительно взглянул на него:
– Молодец. Ставь сюды.
Скелет грохнул этой тумбой так, что пол вагончика чуть не провалился, а сам вагончик затрясся от удара.
– Поаккуратней, балбес! – заорал я на него. – Аппаратура же хрупкая!
Скелет пялился куда-то поверх моей головы с самым, что ни на есть, виноватым видом.
Ну, да, именно виноватым. Понимаю, что на черепе эмоции не разглядеть, но этому скелету виноватый вид прекрасно удался.
Михалыч выгнал нас из вагончика, мол, ругайтесь в зале, сколько хотите, а мне тут не мешайте, а сам принялся что-то терпеливо втолковывать бесенятам, перемешивая технические термины с матерными и вскоре внутри всё начало греметь, стучать и громыхать, а я нетерпеливо расхаживал около двери поглядывая почему-то со злостью на несчастного скелета.
Через полчасика Михалыч закончив, позвал меня и гордо протянув руку к генератору, торжественно произнёс:
– Вот!
На краю постамента стоял генератор, к валу которого была прикреплена изогнутая ручка. Я походил вокруг, подергал ручку, вроде крепко. И крикнул скелету:
– Эй, служивый, иди сюда!
Кое-как объяснив ему, что от него требуется, я, сильно жалея, что у меня нет вольтметра, перекинул провода от лампочки под потолком к генератору и кивнул скелету:
– Давай. Крути всё быстрее и быстрее, а когда махну рукой, прекращай ускоряться и крути с одной силой. Понял?
Скелет кивнул и взялся за рукоятку.
Скрип от его костей стоял просто невыносимый! Сам генератор работал довольно тихо, а вот скелет издавал настолько противные, громкие звуки, что мы с Михалычем не выдержали и скоро уже стояли, заткнув ладонями уши. Руки скелета, крутившие генератор, от бешеной скорости просто слились в один дрожащий круг, но он неутомимо продолжал свою работу. Похоже, зря я не поверил Кощею, усомнившись в силах скелета.
В общем, получилось. Лампочка светила ровно, без миганий и вроде с той же яркостью, как и раньше. Комп работал без проблем. Если напряжение и колебалось немного, то фильтры, через которые шло питание, сглаживали его и выравнивали до нормы.
Вот только этот звук…
Уже потом, когда мы переехали, генератор с Дизелем я определил в свободную комнату, а провода пробросил в кабинет, к компу, благо проводов у меня хватало. Звук тихим стал и днём я на него внимания не обращал, но утром…
* * *
Вот так, уже скучая по Дизелю, я, во главе нашей команды и отправился на завоевание Лукошкино и окрестностей.
Маша несла изящный дамский саквояжик, Михалыч взвалил себе на хребет мешок с нашей одеждой и прочими «только самыми необходимыми» вещами, а я шел с пустыми руками, как и положено важному начальнику. Зато гремя медалями при каждом шаге так, что обзавидовались бы все звонари Лукошкино, если бы их, конечно, зачем-то занесло к Кощею.
А Кощей уже ждал нас.
– Где вас носит? – рявкнул он.
Глаза его горели красным светом, и вызывало это, очень неуютное ощущение.
Я стал по стойке смирно, выпучив глаза и высунув от усердия язык. Михалыч придавленный мешком, согнулся еще ниже, отбивая земной поклон и только Маша, с рассеянным видом любовалась облаками.
– Ладно, – проворчал Кощей, разглядывая нас. – Мхалыч, чем ты там мешок набил?
Глаза Кощея плавно пройдя весь спектр, из красных стали обычными, синими. Нет, в смысле, не голубенькие они были, как у добра молодца, а светились синим, жутковатым светом.
– Ить… Всяко разное. Полезное, – прохрипел Михалыч, силясь выпрямиться.
Кощей махнул на него рукой и поправил мне фуражку:
– Орёл! Вылитый генерал!
Отдайте мои джинсы и майку! Эх.
– Марселина, сарафан себе подобрала? С кокошником, – Кощей довольно мерзко захихикал, а потом серьёзно добавил: – Косу заплести не забудь.
Машу передёрнуло.
– Ну, Канцелярия, не подведите! Держи, Федор Васильевич, – Кощей протянул мне небольшое зеркальце в резной, деревянной оправе, – для связи. Потрёшь его пальцами и зови меня.