Собственность бастарда, или Золотая Бабочка Анкрейм
Шрифт:
...Плоть вбивалась в плоть под аккомпанемент развратных, тихих стонов, а на плотный лист ложились быстрые фразы:
"Дорогая Нанни! Пишу к тебе вот с какой просьбой..."
В комнате стремительно темнело. Всё таки, была уже осень. На полу появилось еще несколько мертвых бабочек. Насекомые, влетевшие сюда днем, не успели покинуть помещение, и приняли смерть здесь, рассыпая золотую пыль и распластав крылья.
"Она сама виновата, - подумал Дьорн, завязав брюки и мучаясь странным, чужим для него ощущением стыда, грязи и липкости - Должна понимать, что я не Святой Воздерженец! Сама..."
Когда
И впервые, за всё это время, ему стало противно. От всего происходящего. От самого себя!
И от странного, появившегося вдруг из ниоткуда тонкого, навязчивого аромата свежей земли и гниющих цветов. Аромат этот бастарду был отлично известен.
Так воняли лермийские гортензии на похоронах его матери, а позже - и отца. И вот сейчас отвратительный смрад давил виски и забивал ноздри.
Мерзкий, тяжелый, сладкий запах. Запах быстрых шагов всегда приходящей в срок Черной Девы. Смерти.
Глава 7
Неожиданная, странная болезнь леди Патрелл, продлившаяся около трёх недель, если и не примирила супругов, то сподвигла их хотя бы смотреть друг на друга без настороженности и ожидания подвоха.
Уже через несколько дней Беллиора уже смогла стерпеть простое рукопожатие, а во взгляде Дьорна поубавилось стеклянной крошки, однако не стало меньше жара...
Хотя жар этот и не очень мешал, будучи изредка гасимым приторной пеной страсти намертво прикипевшей теперь к бастарду темпераментной служанки Леаты. Именно эта женщина и послужила, как ни странно, подставкой под древко, гхм... древки "белых флагов" враждующих сторон.
Иногда лорд и леди даже разговаривали. На отвлеченные темы. Без особых чувств желая друг другу "хорошего утра" и "доброй ночи", но и без зла старающиеся терпеть обоюдное присутствие.
– Нам стоит попробовать как - то жить вместе, Белла...
– разводил руками Дьорн, совсем не понимая, КАК он должен сохранять спокойствие рядом с настолько неистово желанной жертвой - Давай договариваться. Иначе мы просто перегрызем друг другу глотки!
Беллиора качала головой и щурилась хитрой кошкой, не отвечая ни "да", ни "нет". Вроде бы и соглашаясь, но всё же ещё не дав однозначного ответа.
Каким - то тысячным чутьём бастард знал: жена что - то задумала! Все эти недомолвки, улыбки, полушепотки невероятно раздражали его. Однако же, не имея прямых улик вероломства половины, делал вид, что верит. И что понимает в этих "хиханьках" не больше, чем дворовый пёс в составлении букетов для празднеств в Доме Правителя.
Шли дни, осень уже совсем сошла на нет.
Всё чаще утро, начавшееся вроде бы и ясно, к полудню начинало кукситься и хныкать простуженным ребенком. К середине дня небо серело, затягиваясь плотной, мокрой простынью, рвалось и начинало сыпать снегом и плевать дождем. Ночью всё стихало, а на рассвете небесная россыпь вмерзала в землю и в оставшуюся на ней пожухлую траву.
Погода капризничала, заставляя слуг топить печи почти беспрерывно, а леди Патрелл - кутаться в теплые шали и накидки, девушка совсем не переносила холода.
Лорду Патреллу непогода была до одного места. Дождь
"Остудится!
– мрачно размышлял наследник - Заболеет вновь. Может, и надолго сляжет... Что же, мне теперь вечно с этой Леатой валандаться, мать её! Поганая баба... караулит. Вязнет, как замазка. Тьфу, провалиться ей!"
Грязная, отвратительная связь тяготила его! Однако же, отлично понимая, что хиленькая супруга вряд ли скоро подпустит его к себе, Дьорн не торопился обрывать вериги адюльтера. Да даже, если Белла и подпустит, то не выдержав аппетитов и звериного напора супруга, вновь начнет слабеть и загибаться... А этого было ну вот совсем не нужно. Поэтому и не отстранял пока горничную, которая в последнее время охамела, попытавшись даже и истерику закатить, по всей видимости решив, что имеет на любовника какие - то там права.
– Иди в задницу, Леата.
– просто и примитивно ответил на эти стенания лорд - Я тебе не муж, знаешь ли. Я тебе никто. Еще раз услышу... проваливай из дома, и ищи себе другое место. И другого пихаря, если повезет.
Горничная попыталась протестовать. Получив ответом на протест порцию площадной брани и несколько тяжелых охлестов плетью по спине, замолчала. Упав на колени и заливаясь слезами, несчастная женщина долго просила извинений и всё таки вымолила их особым, приятным для большинства мужчин, образом.
– Я просто очень люблю вас, геррн Патрелл!
– с чувством выдохнула она после всего, отирая полотенцем влажный рот - Не стоит так сердиться, я вас...
– Иди, соси Темным Жнецам, - отповедовал Дьорн - И благодари меня за доброту. Пшла вон.
Если бы это была Бабочка!
Да он бы... он бы показал девчонке, что зря она так боится. Ничего страшного нет в этих играх, одни сплошные приятности!
Иногда, растянувшись в кресле и прикрыв глаза, наследник грезил о ней...
О ней, розовой и нежной. О коже, бархатистой и теплой. Об округлом, чуть выпуклом животе с ямкой пупка и крошечной родинкой сбоку. О молочной впадинке между ножек, к которой так хочется прижаться губами, ласкать пальцами и языком, вызывая стоны и сладкие конвульсии маленького тела. О ванильной, тугой карамельке между гладко выбритых губок, налитой нектаром, грозящим брызнуть на язык и остаться там фруктовыми каплями. О двух кругленьких грудках, которые он сдавил бы изо всех сил ладонями! Впился бы пальцами, входя нудящей, горячей плотью внутрь девочки, заставил бы её кричать и плакать от боли, сумасшествия и наслаждения!
О её глазах. О пышных волосах, в которых бы путались его пальцы...
И чтоб Бабочка, глядела ему в лицо, изгибая улыбкой пухлые губы, рвано выдыхала:
– Я просто очень люблю вас... геррн лорд!
Тьфу, пропасть! И тут, даже в грезы влепилась горничная!
Да и что толку с тех грез... Как с осеннего солнца. Светит, а тепла нет и не будет никогда. Такой же и с Беллиоры толк. Вроде и есть, вроде и близко, а... далеко.
Но однако, не так уж и далеко.
Чувствовала леди Патрелл себя прекрасно, на днях был целитель и подтвердил это. Даже и добавил, что на некоторую "нервность" не стоит и внимания обращать, просто принимать снадобье и всё.