Собственность бастарда, или Золотая Бабочка Анкрейм
Шрифт:
– Ты привыкнешь ко мне, - обдавая жаром щеки и надутые губы, выдыхал Дьорн - Не всё сразу. Когда нибудь и сама захочешь... Ну, пока так.
Он ласкал ее так, как не ласкал никогда и никого.
Полагая раньше, что любой бабе довольно пары тычков и щипков за сиськи, да и будет с нее! Теперь же, делая другое, сам удивлялся даже и не внезапной своей неопытности, а тому, что ему именно хочется делать это!
Наследник желал, чтоб Белле тоже стало хорошо с ним. Ну вот зачем она закрыла сейчас глаза? Неприятно смотреть на него?
Почему? Он вроде ничего на морду... Никто же до сих
– Белла, девочка, - он не знал, что надо говорить, и какие слова использовать - Тебе плохо?
Замедлив темп, почти остановился.
– Нет же, - Беллиора открыла глаза и положила руки на бронзовые плечи - Нет, ничего... Пожалуйста! Еще...
Невероятно обрадовавшись робкой просьбе, несколькими ударами завершая начатое, дождался - таки ответных, очень слабых судорог и тихих стонов.
– Немного хорошо было?
– уткнувшись лицом в мраморное, девичье плечико, прошептал совсем тихо.
Она слабо покивала головой и перевела дыхание.
...Уже совсем позже, после купальни и чашки чая, леди Патрелл лежала рядом с крепко заснувшим мужем и, глядя в потолок, слушала ровное дыхание Дьорна, треск поленьев в камине, шепот ветра за окном и слабенький перестук больших часов внизу, в холле.
"Нанни, милая Нанни! Поторопись. Иначе я совсем изменюсь. Будет поздно, если... Если мне всё это понравится!"
Внезапный порыв ветра распахнул неплотно закрытую дверь балкона. Вздыбив плотную, мягкую штору, принялся разгуливать по комнате пьяным бродягой, насвистывая и хохоча.
Леди Патрелл, приподнявшись на локте, посмотрела в угол между ночным столиком и уродливым секретером. Замерла, вглядываясь и неприятно ежась.
Там, в кромешной тьме, не нарушенной светом свечей, ночников и отблесками камина, кто - то стоял.
Глава 9
Дьорн резко проснулся. Как от тычка в плечо или бок.
Перед этим странным пробуждением бастарда мучали кошмары. Точнее, кошмар.
Сразу надо бы сказать, что корн - лорд Патрелл, нервностью натуры никогда не отличающийся, мало страдал от плохих снов. Иногда они являлись ему... особенно с перепоя. И, помучав его от силы пару часов, отправлялись гулять восвояси, так ничего и не поимев с деревянноголового повесы. Ночным сущностям, привыкшим пугать маленьких детей, нервных дам и стариков, подверженных этому, нечего было ловить в подсознании циничного и прагматичного мужлана. В подкорковом пространстве единственного сыночка покойного Вильярда не содержалось ничего, кроме паров браги и смрада развратных мыслей. Может ещё в темноте памяти и завалялась парочка воспоминаний детства, также неинтересных, неценных, ниочёмных. И абсолютно несьедобных для фарий, питающихся страхом.
Поэтому вдвойне странно было, что сон, напоминающий бред истеричной пансионерки, приснился именно Дьорну.
– Маграхова жопа, - проворчал лорд, медведем поворачиваясь в постели и припоминая сон - Твою же...
Проведя рукой по простыням и обнаружив, что постель пуста, он очнулся окончательно.
Сев рывком, поежился, с трудом приходя в себя.
В спальне царил полный мрак. Элтай, спрятавшись за плотные тучи, уступил место
Огонь в камине погас, на месте пламени теперь чуть дрожали мелкие, умирающие угольки. Балконная дверь была широко распахнута, края штор слабо колыхались от ночного ветра.
– Белла!
– крикнул лорд, закашлявшись будто поцарапанным горлом - Ты где?
В странном ночном видении, оглоушившем Патрелла, как дубиной по затылку, Беллиора привиделась обнаженной.
Но, если это еще можно было понять - жена часто виделась ему голой, что во сне, что наяву, что в мечтах, то другое не поддавалось никакому обьяснению.
Леди Патрелл, стоя посреди комнаты, говорила с женщиной, стоявшей напротив. Гостья находилась довольно далеко - прямо в углу между ночным столиком и секретером Вильярда, громоздким и обшарпанным.
Дама, стоявшая там, была почти незаметна. Полусонный взгляд Дьорна выхватил из мрака и дыма лишь край серого платья и костлявые пальцы с остатками кожи на них, сжавшие остатки цветов... лермийских, мать их, гортензий!
– Не бери на душу грех, - произнесло видение и начало таять, смешиваясь с воздухом, рассыпаясь в нем мелкими частичками копоти - Сдержи зверя... Зверей, Белла. Не дай...
– Как придется, - совсем по - простецки ответила Беллиора и обернулась, уставившись на лорда широко раскрытыми, кукольно - пустыми глазами.
Вот тогда он и проснулся!
Ну точно!
Запалив свечу, бастард подтвердил свои опасения.
Жены в спальне не было. По всей вероятности, проснувшись пораньше него, идиотка отправилась бродить по дому. Сейчас сидит где - нибудь в библиотеке или еще где, полистывает романчики, да и мечтает о стражнике... а может, еще о ком.
Дверь на балкон не заперли тупые слуги, разумеется! По комнате ветер гуляет. Вот и камин совсем погас. Ротозеи!
Крепко ругаясь, Дьорн натянул штаны. Надо было идти, разыскать благоверную, да распечатать ей хороших, чтоб вспомнила, где её место. Но прежде - закрыть дверь и затопить камин. Если девчонка остынет, то проболеет тогда уж точно до следующего года.
Быстро пройдя к балкону, отдернул тяжелую штору и уже собрался захлонуть дверь, как вдруг заметил в ночной, холодной тьме какое - то движение.
– Да чтоб тебя! Белла!
Жена стояла там, прямо на ледяных, чуть растрескавшихся плитах, спиной к распахнутой двери, положив обе руки на каменные перила. Несильный ветер трепал волосы и полы ночной сорочки девушки.
– Мне очень холодно, геррн лорд!
– пожаловалась Беллиора, полуобернувшись к мужу - Невыносимо замерзли ноги... И я не знаю, куда идти...
Грубо выругавшись, Дьорн подхватил жену на руки. Замешкался, потому что надо было ещё и оторвать скрюченные её пальцы от перил.
– Ноги замерзли, - ворчал, внося жену в спальню - Ещё б нет! Стужа, холод! Имей ввиду, Бабочка...
Он хлопнул дверью, подопнув её ногой.
– Заболеешь, вот лежи и подыхай!
– продолжил, укладывая супругу в постель и заворачивая в одеяло, словно булку в полотенце - Никаких тебе целителей звать не стану! Твои выходки... по карману бьют!
Беллиора вжала голову в плечи и теперь молча хлопала глазами, не решаясь возразить.