Сочинение на свободную тему (сборник)
Шрифт:
Гонимый страхом и отчаянием, я помчался к мигающей лампе, но стоило оставить её позади, как мерцание исчезало – свет начинал литься ровно и спокойно… Я нёсся вперёд, быстро, как только мог… Задыхаясь, разрывая сердце – я убегал от одиночества, преследовавшее меня на протяжении всей жизни, на которое я был обречён, но уговаривал сам себя, что смирился с ним, что никто мне не нужен.
Не знаю, сколько прошло времени… Иного. Но мне так ни разу и не довелось свернуть с прямого пути, спуститься вниз или, наоборот, ощутить подъём – будто я бежал по идеально ровной поверхности, протянутой из ниоткуда в никуда. Не знаю, сколько
Распластавшись по земле, больно ударившись локтем, я лежал лицом на мокрой, холодной поверхности, пахнущей асфальтом. Я плакал… Из глаз лились слёзы усталости и отчаяния, что копились капля за каплей на протяжении долгих лет. Самое страшное в моих Сезонах – это всякое отсутствие настоящей теплоты и близости от людей, окружающих меня. Со мною будто бы рядом были холодные, бесчувственные манекены, не знающие ни любви, ни поддержки, ни заботы… В Сезон я старался согреться от тепла прохожих, от соседей в кино или на скамейке в парке… Но чужое тепло, предназначенное кому-то другому – всего лишь суррогат. Я, словно уличный пес, подбираю крохи с чужого стола. А мне хочется моего собственного, лично моего тепла – получать и отдавать. Близкие, словно в наказание за плохие поступки, где-то на стыке лета и осени уходили в никуда, отдалялись, чтобы я не смог до них добраться и отвоевать принадлежащую мне по праву любовь.
Теперь, наверное, так будет всегда.
Сделав неимоверное усилие над собой, я приказал телу напрячь немощные мышцы и, наконец, оторваться от холодной земли. Оно слушалось плохо, не желало подчиняться, словно чужое. Встав на ноги, я понял, что мир стал немного иным. Что-то изменилось. Я начал обшаривать себя ладонями, слово искал прилипший чужеродный предмет, создающий помехи. Проверив карманы, вытащил на свет «мёртвый», без энергии мобильник (в самом деле, казалось, что он испустил дух и его уже не вернёшь) и кошелёк. Чего-то не хватало… Понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить о ключах, что я постоянно носил с собой, рассчитывая на встречу с Вадимом. Сев на корточки, я начал рыскать руками по поверхности мокрого асфальта, надеясь отыскать на ощупь пропажу. Нашёл почти сразу: ключи, будто живые, сами бросились ко мне в ладонь, испугавшись большого и страшного мира.
«Дзынь-дзынь…» – ясно зазвенели они. Этот первый настоящий звук в непроглядном тумане был для меня бальзамом. Я тряс связку, стараясь выдавить из них как можно больше живительных нот. Чудесная музыка густыми каплями стекала с холодного железа. Я вдыхал спасительный нектар, будто от него зависела моя жизнь.
Дзынь-дзынь…
Взявшись указательным и большим пальцами за турецкий флажок, постоянно позвякивая ключами, я поплёлся в сторону очередного мерцающего фонаря. Я тряс связкой, словно монах колокольчиками, распугивая охочих до грешников злых духов.
Теперь я точно знал, что мерцание искусственных солнц рассыпанных на моём пути, неслучайно – они проводники и ведут меня… Теперь осталось всего лишь переставлять ноги в направлении маячков-спасителей.
Я и сам не успел заметить, как развеялся туман.
Просто получилось, что я вышел из него, как выходят из избы, всего-то переступив порог – раз, и кругом прозрачный уличный воздух. Оглянувшись, я не обнаружил никакого тумана. Решив обо всём подумать потом, доверившись ведущей меня судьбе, я продолжил путь.
Оказывается, я просто был на мосту – большом, длиннющем, ведущим из одной части города в другую. Вдоль дороги стояли самые обычные фонарные столбы и не одна из ламп не висела в воздухе. Я шёл своей дорогой…
Миновал мост. Слева расположился небольшой рынок. Прямо перекрёсток. Куда двигаться дальше, размышлять нужды не было – справа, через дорогу, у основания высоток мерцал желтым светом фонарь. В его направлении я и пошёл.
В этом месте ни до этого момента, ни после я никогда не был. Складывалось впечатление, будто меня окружал какой-то неведомый город. Хотя, почему я так решил, и сам не знаю. Окрестные запахи вообще не принадлежали моему миру.
Ни людей, ни машин видно не было – лишь однообразно мигали светофоры. Я перешёл дорогу и направился в сторону «неисправного» фонаря. Достигнув его, поплёлся дальше в поисках дальнейших указаний. Когда оглянулся, фонарь, конечно же, не мигал.
Дальше был ещё один… Ещё… И ещё… И ещё… Я блуждал среди дворов, полностью доверившись Кому-то, кто выбрал за меня путь, зная, что куда-нибудь, но я приду. Сейчас я уже не боялся навсегда остаться один.
Интуиция не подвела и в этот раз: мерцание привело к подъезду очередной, ничем не примечательной многоэтажки, такой же, как и сотни других. На пятом этаже единственное освещённое окно горело красным, испускало свет густого пунцового оттенка.
Недолго думая, прикладываю чип из связки, что держал талисманом в ладони, к специальной розетке в двери подъезда – по дворам разносится пронзительный визг. Портал открыт.
В подъезде темно – хоть глаз выколи. Я подхожу к перилам и смотрю вверх. Света нет на всех этажах, лишь где-то на уровне пятого в конвульсиях мерцает единственная лампа. Взбегаю вверх, прыжками преодолевая ступени. Пятый этаж. Налево. Как и предполагалось, передо мной железная дверь тамбура. За ней ещё одна, из дерева. Все ключи открывают свои замки.
Я прохожу внутрь, изучаю все комнаты – их оказывается три. Ещё есть ванная и кухня. Но свет не горит нигде – ни красный, ни жёлтый, никакой другой – везде темень. Я могу лишь различить очертания предметов. Столы, стулья, диваны-кровати, бытовая техника… Выключатели не работают. В окнах ничего толком не видно. Темно, фонари не горят, улица погружена в абсолютный мрак.
Не зная, что делать, я нахожу подходящее кресло и погружаюсь в него. Оно очень мягкое и с радостью принимает меня. Ничего не остаётся, кроме как ждать… И я жду, таким образом продолжая свой путь. Опять жду, сам не зная чего. Я устал. Слипаются веки. Незаметно я погружаюсь в бесконечно глубокий сон, сравнимый разве что со смертью.
Я плаваю в потоке алого света. Он состоит из миллиардов маленьких крупиц, сливающихся в единый поток и пронизывающих моё тело насквозь. Я растворяюсь в багряном сиянии, будто я и есть его частица, порождённая землёй.
Сначала я думаю, что всё это – лишь сон, но, открыв глаза, понимаю, что мир действительно сплошь состоит из красного цвета. Чашка на столе, зеркало, книги на полках, телевизор, шторы, забытая под столом игрушка – всё это элементы красного мира.