Сочинения (с толкованием Максима Исповедника)
Шрифт:
3. Можно было бы не без оснований добавить [272] , что и сам по себе каждый небесный и человеческий ум имеет собственные первые, средние [273] и последние чины и силы для толкования явленных каждому, соответственно его возведению, осияний, благодаря которым всякий, по мере доступности и возможности, оказывается причастным сверхнепорочной чистоты, сверхизобильному свету и просовершенному совершенству. Ибо ничего нет самого — по — себе — совершенного или вообще не нуждающегося в совершенстве, кроме поистине Самого — по — себе — совершенного и Просовершенного.
272
Ибо восходя от более простых поучений, каковые апостол назвал поением молоком (см. Евр. 5:12–13), к средним, а от них к большим, то есть к пище совершенных, он объясняет последние чин и силу. Но можно и иначе понять это место и первым назвать простертость к превосходящему, | средним — пребывание и обращение около него, последним же — возведение нижних, что и следует разуметь как более свойственное ангелам.
273
Заметь, что у каждого из нас ум имеет первые, средние и последние; чины, чтобы разуметь три этих чина около Бога. Разуметь это надо так, что всякий ум имеет сущность, согласно которой он, это первое, существует; затем силу, благодаря которой он одолевает трудности; и, наконец, энергию, благодаря которой он, делая свое, пребывает благочестивым. Это он и в следующей главе разъясняет. Потому, исходя из этого, надо ясно и беспрекословно принять, что истинно написанное нами чуть выше. Вот ведь как он говорит: «Каждый небесный и человеческий ум имеет первые, средние и последние возведения, в соответствии с которыми каждый делается причастником божественных священноначальных осияний». Прежде всего, достойно внимания то, что о чине людей и высших сил он сказал как о равных, а мы не знаем ни одного человека, ни пророка, ни праведника, кто не выставил бы собственной причины приближения к Богу. Посмотри-ка, что говорит достигший третьего неба Павел: «Усмиряю тело мое и порабощаю, дабы, проповедуя другим, самому не остаться недостойным» \1 Кор, 9:27). Затем он ясно здесь говорит о свободе
Глава 11. Почему все небесные существа называются одинаково небесными силами
1. Теперь, когда они определены, надо подумать о том, по какой причине все вообще ангельские существа мы привыкли называть небесными силами. Ведь нельзя же сказать, как об ангелах [274] , что порядок святых сил является последним из всех и что порядки высших существ причаствуют священнолепному осиянию последних [275] , последние же осияниям первых — никогда, и потому все божественные умы называются небесными силами, но никак не серафимами, престолами или господствами. Ибо последние непричастны всем свойствам высших. Ведь ангелы и предшествующие ангелам архангелы, начала и власти, помещаемые Богословием после сил, нами часто обобщенно называются — вместе с иными святыми существами — небесными силами [276] .
274
Ибо силы находятся во второй, средней, триаде, помещаясь после господств. Так что все чины названы силами не потому, что те последние, как в случае ангелов.
275
Заметь, что тем, чем обладают последние, находящиеся над ними обладают, а того, что есть у превосходящих, у последних нет. Это и выше сказано, — поскольку первые имеют осияние целиком, последние же отчасти, как он далее говорит. То же и в Церкви можно заметить: священник ведь может делать все, что делают его подчиненные, как — то диакон и прочие, диакону же то, что делает священник, не разрешено делать. Что наша иерархия подражает небесному порядку, мы говорили выше. Он хорошо прибавил «всем», ибо частично они причаствуют. Слова же «Ведь нельзя же сказать» нужно соединить с этими и сделать началом апории.
276
Почему все они называются силами. Ведь чин начал, архангелов и ангелов последний, однако же и они, случается, называются силами.
2. Мы же говорим, что, пользуясь общим для всех именем небесных сил, мы не привносим никакого смешения в особенности каждого порядка. Но поскольку все божественные умы разделяются относИМСЯ К ним надмирным логосом натрое: на сущность, силу [277] и энергию то, когда все или некоторые из них мы безразлично называем ирбесными существами или небесными силами [278] , о ком, из тех, кого мы перифрастически представляем, идет речь, следует понимать по существу и по силе каждого из них. Нельзя ведь превышающую особенность уже хорошо нами определенных святых сил целиком приписывать и низшим [279] — в нарушение неслитного чиноначалия ангельских порядков. Ибо согласно многократно нами прямо разъясненому замыслу, превосходящие порядки в избытке имеют и священные особенности низших, а последние [280] превосходящими их совокупностями особенностей старших не обладают, так как им первоначальные осияния передаются через первых — соответственно им — частично.
277
В качестве примера следует сказать, что сущностью называют природу огня, силой — ее светлость, а энергией — производную от силы, то есть способность светить и жечь.
278
Название «силы» является омонимом: так ведь называются и особый чин, то есть второй в третьем троичном порядке, и вообще все чины — как обладающие некоей силой.
279
«Следует понимать, что мы» — в общепринятом смысле. Заметь, что выше он говорит, что ангельские чины разделяются натрое: на сущность, силу и энергию. А здесь говорит о причине, по которой все они называются силами.
280
Кажется, здесь он говорит, что ангельские порядки были учинены Содетелем согласно достоинству, но не ясно это показывает. Выше же, в главе, предшествующей этой, он ясно говорит, что их устремленность и мышление. — настоящие причины их более высокого или более низкого порядка. Конечно, он сказал, что они очищаются, просвещаются и совершенствуются. Можно, таким образом, решиться благочестиво сказать, что, провидя движение их желания, Бог вввел им чины, их достойные, отпасть от каковых они никто не сказал бы, что могут, потому что они обрели, благодаря большому стремлению и желанию, некую привязанность к Благу. Ангелы же, то есть последние порядки, могут обратиться также и к худшему. Он ведь сказал, что они пребывают поблизости от мира, и в их, я думаю, числе некогда был и дьявол, — до падения. Если же кто-либо знает об этом лучше, прошу меня научить. И заметь, как соответственно чинам ангельские порядки были Содетелем приведены в бытие.
Глава 12. Почему у людей священноначальники называются ангелами
1. Спрашивают [281] и вот о чем ревностные исследователи умопостигаемых Речений: ведь если последние чины непричастны более высоким цельностям, то по какой причине наш иерарх именован Речениями «ангелом Господа Вседержителя» (Малах. 2:7; ср. Откр. 2:1,8,12, 18; 3:1,7,14)?
2 Это не противоречит, как я думаю, определенному ранее. Мы говорим ведь, что полной [282] и превосходящей силы более старших порядков последним недостает, частичной же и соразмерной им они причаствуют благодаря единой гармонической соединяющей всех общности Скажем, чин святых херувимов причаствует высочайшей премудрости и знания, а находящиеся ниже них [283] порядки существ тоже причаствуют премудрости и знания, однако же отчасти по сравнению с теми и меньше. И вообще причаствовать премудрости и знания своиственно всем богообразным из разумных существ, но либо целиком и первично, либо вторично и меньше, — ни в коем случае не одинаково, но как каждому определено его мерой [284] . Это же можно, не погрешив, сказать и обо всех божественных умах. Ведь как первые имеют святолепные особенности низших в избытке, так последние име: ют свойства первых, но не в той же, а в меньшей степени. Так что ничего, как я думаю, странного нет в том, что Богословие называет ангелом и нашего иерарха, причаствующего по мере собственной силы свойственной ангелам способности прорицания и стремящегося к уподоблению тем в возвещении Божьей воли, насколько это для людей возможно.
281
Почему наши иереи назыв аются ангелами.
282
Заметь, что хотя последние иуступают в целостности превосходящим силам, но отчасти ведь причаствуют премудрости и знания и они.
283
Заметь, каковы целостные премудрость и причастие и каковы частичные. А в словах «по мере собственной силы» здесь надо разуметь способность сделать выбор.
284
Заметь, что слово «определено» не указывает на некую жесткую судьбу и неодолимую необходимость, как многие привыкли говорить, но «определено» сказано вместо «установлено» — в соответствии с некоей определенной мерой силы, возможно умственной, сверх которой разуметь не следует.
3 Ты найдешь [285] , что и богами Богословие называет и сущие над нами небесные существа, и наших боголюбивейших и священных мужей (см. Исх. 7:1; Пс. 81:6), хотя богоначальная Сокрытость сверх — существенно устранена [286] от всего и'превыше всего, и по — настоящему и вполне называться подобно Ей ничто из сущего не может. Однако когда какое — либо из умственных и разумных существ полностью сколько есть сил обращается ввысь к соединению с Ней и насколько возможно непрестанно устремляется ввысь к Ее божественным осияниям, то сподобляется, по мере силы, если так можно сказать, богоподобия и божественной омонимии.
285
Заметь, почему общим именем «боги» называются и ангелы, и боголюбивые люди, согласно сказанному: «Я сказал: вы боги» (Пс. 81:6; Ин. 19:34).
286
Заметь, кто как, каких и почему сподобился божественных именований.
Глава 13. Почему говорится, что пророк Исаия был очищен серафимами
1. Давай — ка и то по мере сил рассмотрим, почему говорится, что к одному из богословов был послан серафим [287] (см. Ис. 6:6). Кто — то может ведь и недоумевать [288] , отчего не какой — нибудь из меньших ангелов, но сам принадлежащий к числу наистарейших существ серафим очищает пророка.
287
Заметь, что «серафим» склоняется по мужскому роду.
288
Поскольку представляется противоречащим уже сказанному. Ведь прежде этого он говорил, что низшие научаются от тех, кто над ними, но не от высочайших, то есть третий чин — от среднего, а средний от самого из всех высокого. Это уже было исследовано и противоречий лишено.
2. Некоторые ведь утверждают, что Речение говорит — в соответствии с уже изложенным законом общения всех умов, — что очистить Богослова пришел не один из окружающих Бога первейших умов, но некий из предстоящих нам ангелов, каковой как священнотворец очищения пророка — потому что он молниеносно истребил названные грехи [289] и воспламенил очистившегося для божественного послушания — и был назван омонимически серафимам; а Речение, говорят, просто назвало одним из серафимов не одного из учрежденных около Бога ангелов, но одну из предстоящих нам очистительных сил.
289
Заметь, что невозможно быть посвященным в божественное, если не произойдет прежде отпущения грехов. «Серафим» толкуется ведь как «пожигатель», или же «разогреватель».
3. А другой человек представил мне некий не вовсе [290] неуместный отклик на это утверждение. Он ведь сказал, что свое очистительное свяшеннодействие тот великий (кем бы ни был ангел [291] , осуществивший видение, чтобы научить божественному Богослова) приписал Богу [292] и первой действующей по Боге иерархии. И неужели же эта мысль не истинна? Тот, кто это сказал, говорил, что богоначальная сила, распространяясь, всего достигает и сквозь все [293] без задержки проходит (ср. Прем. 7:24) и при этом никем она не видима, — не только потому, что сама сверхсущественно выше всего, но и потому, что свои промыслительные действия она распространяет на все сокровенно. В том числе и всем умным существам она является соразмерно [294] и, вручая собственное светодаяние самым старшим из них, через них как через первых благочинно передает его находящимся ниже, соответственно способности каждого устроения к богозрению.
290
Заметь, что «не вовсе» говорится совсем не для противопоставления норме. Не для того говорится тут «не вовсе неуместный», чтобы мы считали, что неуместен он совершенно, но — что неуместный он отчасти. Но и вместо того, чтобы сказать утвердительно, то есть, «мне не кажется неуместным», — осторожно, как принято у фолософов, — и вместо того, чтобы написать «никоим образом», он как бы сказал, «никоим образом не неуместный».
291
Заметь, говорит он, что божественные видения пророков приставленные к ним ангелы, создавая, привносят в воображение тех, и те думают, что их видят. Намеки ведь и символы они видели, а не реальные вещи и сущности.
292
Видишь, что ангелы, посвящая в откровения пророков, делали это так: возводя их первым делом к Богу, воистину Причине всего, а во — вторых — к первым после Бога по положению умам и боговидным начальникам сущей при Боге иерархии. Этому он далее научает.
293
Заметь, что Божий промысел на все распространяется сокровенно и что и самый низкий ангел называется так же, как серафим.
294
То есть и осияния по мере силы воспринимающих она простирает.
Чтобы сказать яснее, приведу [295] , пожалуй, собственные примеры, хотя и недостойные запредельного для всего Бога, но нам более понятные. Солнечный луч [296] благополучно входит в первое, прозрачнейшее из всех вещество и через него ярко светит своим сиянием; попадая же в более плотные материи, он проходит и светит хуже по причине неспособности принимающих свет материалов пропускать его, и от этого понемногу почти совершенно теряет способность распространения. Опять же жар огня [297] лучше передается более к нему восприимчивым материалам, более для уподобления ему подходящим и податливым, а у сопротивляющихся [298] или противоположных сущностей или никакого следа воздействия огня не обнаруживается, или же некий слабый след. И что более того — не родственным ему материалам он передается через имеющие с ним родство, воспламеняя сначала, если случится, то, что легко загорается, и с помощью того разогревая по мере надобности либо воду, либо что-то другое из нелегко воспламеняемого. Соответственно этому-то закону физического [299] благочиния, Чиноначалие [300] всего видимого и невидимого благоустроения светлость собственного светодаяния первоначально являет богатыми излияниями высочайшим существам; а через них и низшие их существа приобщаются божественному лучу. Ибо те, кому дано первыми познать Бога и сверхъестественно приобщиться божественной добродетели, первыми сподобляются быть, насколько это возможно, и обладателями богоподражательной силы и энергии; и уже они, сколько есть сил, благовидно направляют ввысь существа, которые ниже них, обильно передавая тем пришедший к ним свет, а те опять же — меньшим; и в каждом порядке первый передает следующему даруемый и до всех соответствующим образом благодаря Промыслу доходящий божественный свет.
295
С помощью примера он поясняет, почему божественные осияния одним даются более чистыми, а другим более смутными.
296
Этот пример он приводил и выше. Первым веществом он называет стекло и тому подобное, а более плотным — дома, пещеры и схожее с этим. Иначе: первым он называет вещество тонкое, воздушное и чистое.
297
Прекрасно уподобляет он Богу огонь, ибо Писание говорит: «Бог есть огнь поядающий» (Евр. 12:29), — прекрасно и потому, что одно он разогревает, а другое сжигает: так и Бог приходящих к Нему просвещает, а неверующих сжигает, — не приходящих и не приближающихся к Нему с верой.
298
Как то алмаз и вода.
299
Физическим он называет воспринимаемое чувствами и видимое. Следует знать, что у существ, постигаемых умом, добродетели не привходящи, как у нас, и Бог является живой добродетелью, самой-по-себе-совершенной и самодовлеющей, каковая сверхсущественно осуществляется и щедро нисходит на происходящее от нее как от сущей Причины существующее умопостигаемое. Бог ведь — источник добродетели, оживляющей и, насколько это возможно, обоживающей причаствующих. Но, промыслительно исходя в осуществляемое им умопостигаемое, Он, однако же, из-за этого не перестает быть и в исхождении вершиной и совершенством умов. Так что не в качестве привходящих имеют небесные умы совершенства, в отличие от нас, — например, умение рассуждать, приобретаемое упражнением или обучением, или же справедливость, или благоразумие, достигаемое через воздержание, или храбрость как следствие хорошего состояния тела и нервов. Ибо добродетель в них существует не как другое в другом; но делать свойственное ей и непрерывно направлять других к Богу и в самих себя — в этом и состоит их богоподражание и добродетель. Однако же порядок «другого в другом» соблюдается, как то: «Живет во мне душа твоя», — а не так, как говорит научное утверждение: «привходящее в подлежащем», — какового здесь нет, ибо они несложны и нематериальны, и их виды — это жизни, — не как у материи. Это имел в виду писавший. Имей в виду и мои заметки, которые находятся тремя листами выше: и там ведь слово «стремящиеся» способствует моему пониманию. И отцы думали так же, и ему самому кажется, что ангелы свободны в своем выборе, как ты найдешь немного дальше.
300
То есть Бог.
Итак, начало просвещения для всех просвещаемых есть Бог, по природе, поистине и собственно являющийся сущностью света [301] и Причиной самого бытия и способности видеть; божественные же светы изливаются от того, что по положению и богоуподоблению в какой — то мере выше другого, к каждому, что под ним, через него — к тому. Так что высочайший среди небесных умов порядок всеми прочими ангельскими существами по справедливости почитается [302] после Бога началом всякого священного богопознания и богоподражания, как через них передающий во все и в нас богоначальное осияние. Почему и всякую священную и богоподражательную энергию связывают как с причиной с Богом, а как с перводелателями божественного и учителями — с первыми богообразными умами. Таким образом, первый порядок святых ангелов больше всех обладает свойством пламенности [303] , способностью передавать излитую богоначальную премудрость, знанием высочайшего художества божественных осияний и свойством престольности [304] , являющим широкое богоприятие. И порядки низших существ [305] причаствуют воспламеняющей, мудрой, дающей ведение и богоприятие силе, но в меньшей степени, и взирая на первых, и будучи ими — как первоначально удостоенными богоподражания — возводимы, насколько это возможно, к богообразию. Так что названные [306] святые свойства, причастниками которых через первых становятся следующие за ними существа, те связывают после Бога с ними как со священноначальниками (иерархами).
301
Заметь, что Бог является сущностью света, и как по природе Он добродетель, так и по определению добродетель.
302
Заметь, что после Бога началом всякой добродетели являются высочайшие умы, через посредство которых как первых мы имеем Божье осияние.
303
Заметь, что высочайшие умы по своей особенности пламенны.
304
Он прекрасно разъясняет, что быть небесными престолами означает иметь открытость для мышления о Боге. Престольной же особенностью он называет данную им в удел власть святых престолов.
305
Это говорится о меньших чинах, — как через первых они причаствуют божественному.
306
Он перешел к толкованию предыдущего.