Сочинения в 3 томах. Том 3: Остров Тридцати Гробов. Графиня Калиостро. Необычайные приключения Арсена Люпена
Шрифт:
— Разумеется, но я не понимаю…
— Сейчас поймете. Если позволите, я буду краток. Значит, так. Четыре дня назад мадемуазель Жанна Дарсье…
— Это я, — улыбнувшись, перебила девушка.
— Мадемуазель Жанна Дарсье, — продолжал Люпен, — написала письмо подруге по имени Марселина, которая живет в Версале…
— Откуда вы знаете? — изумилась девушка. — Я ведь, не дописав, порвала письмо.
— И бросила клочки на обочину дороги, ведущей к Вандомскому замку.
— Правда. Я гуляла.
— Эти клочки подобрали и на следующий день передали мне.
— Значит, вы прочли, — несколько раздраженно произнесла Жанна Дарсье.
— Да, я совершил эту бестактность и не жалею, потому что могу вас спасти.
— Спасти? От чего?
— От смерти.
Последние два слова Люпен произнес с нажимом. Девушка вздрогнула.
— Но мне не угрожает смерть.
— Угрожает, мадемуазель. В конце октября, когда вы в обычное время сидели на террасе и читали, с карниза сорвался камень и, пролетев в нескольких сантиметрах, едва вас не убил.
— Случайность.
— В один прекрасный ноябрьский вечер вы шли по огороду. Светила луна. Раздался выстрел, и пуля просвистела у вас возле уха.
— Во всяком случае… Я подумала…
— Наконец на прошлой неделе деревянный мостик, перекинутый через реку в парке в двух метрах от водопада, подломился под вами. Только чудом вам удалось зацепиться за какой-то корень.
— Все так, — с трудом улыбнулась Жанна Дарсье, — но в том, о чем я писала Марселине, я вижу лишь цепь совпадений, случайностей…
— Нет и еще раз нет, мадемуазель. Можно допустить одну случайность такого рода. Две — тоже, хотя… Но мы не имеем никакого права предположить, что случай трижды одинаково подшутил над вами, причем всякий раз при обстоятельствах весьма необычных. Именно поэтому я позволил себе прийти вам на помощь. А поскольку моя помощь не будет действенной, если не останется в тайне, то я без колебаний проник сюда… скажем, не через дверь. В самое время, как вы сказали. Враг снова показал когти.
— Как! Неужели вы думаете?… Нет, это невозможно, не верю.
Люпен поднял цепь и показал ее девушке.
— Взгляните на последнее звено. Его, вне всякого сомнения, подпилили. Иначе такая крепкая цепь не порвалась бы. Видны даже следы напильника.
Жанна побледнела; ужас исказил ее хорошенькое лицо.
— Но кто же ненавидит меня до такой степени? — пробормотала она. — Это ужасно. Я никому не сделала зла. И тем не менее вы правы. Более того… — понизила голос девушка, — более того, я боюсь, не угрожает ли такая же опасность отцу.
— Он тоже подвергался нападениям?
— Нет, он ведь не выходит из спальни. У него какая-то необъяснимая болезнь! Он совсем обессилел, не может даже ходить. Страдает от приступов удушья, словно сердце у него останавливается. Боже, какой ужас!
Люпен почувствовал, какую огромную власть он приобретает над ней в такой момент, и сказал:
— Ничего не бойтесь, мадемуазель. Если вы будете подчиняться мне во всем, в успехе я не сомневаюсь.
— Да, да, конечно, но все это так ужасно…
— Доверьтесь мне, прошу вас. И соблаговолите меня выслушать. Мне нужны кое-какие сведения.
Люпен принялся задавать вопросы; девушка торопливо отвечала.
— Этого пса никогда не спускали с цепи?
— Никогда.
— Кто его кормит?
— Сторож. Он всегда приносит ему еду под вечер.
— Значит, он мог приблизиться к нему, не боясь, что зверь его искусает?
— Да, он единственный — пес был очень злой.
— Этого человека вы не подозреваете?
— Батиста? О, нет! Никогда!
— А кого вы могли бы подозревать?
— Никого. Слуги нам очень преданы. Они меня любят.
— В замке у вас есть друзья?
— Нет.
— Брат?
— Нет.
— Значит, защитить вас может лишь отец?
— Да, но я говорила, в каком он состоянии.
— Вы рассказывали ему о покушениях?
— Да, и жалею об этом. Наш врач, старик Геру, запретил его волновать.
— А ваша мать?
— Я ее не помню. Она умерла шестнадцать лет назад — ровно шестнадцать.
— Сколько вам тогда было?
— Чуть меньше пяти.
— Вы жили здесь?
— Нет, в Париже. Отец купил этот замок на следующий год.
— Хорошо, мадемуазель, благодарю вас, — проговорил Люпен, помолчав несколько секунд. — Пока этих сведений мне достаточно. Да и оставаться дольше вместе было бы неосмотрительно.
— Но ведь сторож скоро найдет труп собаки? А кто ее убил?
— Вы, мадемуазель, вы — защищаясь от нападения.
— Но я не ношу с собой оружия.
— Придется им поверить, что носите, — улыбаясь ответил Люпен. — Вы же застрелили пса, и только вы и могли это сделать. Впрочем, пусть думают что угодно. Главное, чтобы никто не заподозрил меня, когда я приду в замок.
— В замок? Вы хотите сюда прийти?
— Еще не знаю как, но приду. Сегодня же вечером. Повторяю: не беспокойтесь, я отвечаю за все.
Жанна, покоренная его волей, уверенностью и чистосердечием, посмотрела на него и просто сказала:
— Я спокойна.
— Все будет хорошо. До вечера, мадемуазель.
— До вечера.
Девушка ушла. Люпен, следивший за ней, пока она не скрылась за углом замка, пробормотал:
— Милое созданье! Будет жаль, если с ней приключится беда. По счастью, храбрец Арсен начеку!