Сочинения в 3 томах. Том 3: Остров Тридцати Гробов. Графиня Калиостро. Необычайные приключения Арсена Люпена
Шрифт:
Мальчик не сопротивлялся. Несколько секунд Вероника всматривалась в него, потом вдруг испуганно отпрянула и воскликнула:
— Так это ты? Ты — убийца?
О ужас! Она узнала лицо чудовища, у нее на глазах убившего отца и Онорину!
— Стало быть, узнала? — насмешливо осведомился мальчик.
Даже по его тону Вероника поняла свою ошибку. Это был не Франсуа, а тот, другой, сыгравший свою адскую роль, переодевшись в обычное платье Франсуа.
Мальчик снова ухмыльнулся:
— А ты, я смотрю, сударыня, уже начала понимать что к чему. Никак ты меня узнала?
Ненавистное
— Ворский! Ворский! — пролепетала Вероника. — Я узнаю в тебе Ворского!
Он расхохотался:
— А почему бы и нет? Думаешь, я по твоему примеру тоже отрекусь от папочки?
— Ты — сын Ворского? Его сын? — растерянно повторяла Вероника.
— Да, Господи, конечно! А почему нет? Почему такой добрый мальчик не может иметь двоих сыновей? Сначала появился я, потом Франсуа.
— Сын Ворского! — еще раз повторила Вероника.
— И малый не промах, уверяю тебя, сударынька, под стать своему папочке, тоже воспитан на высоких принципах. Я их тебе уже продемонстрировал, а? Но это еще не все, мы только начинаем. Хочешь новое доказательство? А ну-ка глянь на этого простофилю-воспитателя! Посмотри, посмотри, что бывает, когда я берусь за дело!
Одним прыжком мальчик оказался у окна. Через секунду в нем появилась голова Стефана. Парень схватил камень и изо всех сил огрел им беглеца.
Вероника, которая в первый момент не поняла, какая угроза нависла над Стефаном, несколько замешкалась и лишь потом, бросившись вперед, схватила парня за руку. Слишком поздно. Голова скрылась из вида. Крюки лестницы соскользнули с подоконника. Послышался шум и вслед за ним, уже далеко внизу, всплеск.
Вероника подбежала к окну. В маленьком озерце тихой воды, окаймленном скалами, плавала лестница. Ничто не указывало на место, куда упал Стефан. Ни водоворота, ни даже ряби.
Вероника закричала:
— Стефан! Стефан!
Молчание. Тишь, когда ветер безмолвствует, а море спит.
— Негодяй! Что ты наделал? — воскликнула Вероника.
— Не стоит плакать, дамочка, — отозвался тот. — Господин Стефан сделал из твоего сына недотепу. Тут смеяться надо, а не слезы лить. Ну что, поцелуемся? Хочешь, папочкина краля? Ах вот как, серчать изволите? Никак, тебя с души воротит?
Вытянув руки, парень приближался к Веронике. Молниеносным движением она направила на него револьвер.
— Убирайся! Убирайся, или я убью тебя, как бешеного пса! Убирайся!
Лицо парня сделалось еще более злобным. Он стал отступать, цедя сквозь зубы:
— Ну, красавица, ты мне за это заплатишь! Хорошенькое дело! Я хочу тебя поцеловать, я полон нежных чувств, а ты грозишься меня застрелить? Ты заплатишь мне за это кровью, красной кровушкой, которая так славно течет… кровушкой… кровушкой…
Казалось, ему доставляет удовольствие это слово. Повторив его несколько раз, он опять злобно расхохотался и, бросившись вдоль туннеля, ведшего в Монастырь, закричал:
— Кровушкой твоего сына, матушка Вероника, кровушкой твоего любимого Франсуа!
10. ПОБЕГ
— Дрожа, не зная, как ей быть, Вероника стояла и
— Ну, полно, полно, — пробормотала она, — я теряю голову. Нет, надо хорошенько подумать… Несколько часов назад Франсуа разговаривал со мной через стену тюрьмы. Это был он, Франсуа, ведь это он вчера держал меня за руку и покрывал ее поцелуями. Мать не может ошибиться, когда трепещет от нежности и любви. Но сегодня… сегодня утром… удалось ему выбраться из тюрьмы или нет?
Вероника задумалась и медленно продолжала:
— Да, да. Все именно так и было. Внизу нас со Стефаном застали врасплох. Поднялась тревога. Это чудовище — сын Ворского поспешил наверх, чтобы глаз не спускать с Франсуа. Но увидев, что камера пуста и заметив проделанную дыру, он пролез сюда. Да, все верно. Иначе как бы он сюда попал? Очутившись здесь, он сразу подбежал к окну, думая, что Франсуа скрылся этим путем. На подоконнике он заметил крюки лестницы. Затем наклонился, увидел меня, узнал и окликнул. А теперь… Теперь он спешит к Монастырю, где непременно встретит Франсуа.
Между тем Вероника не двигалась с места. Интуиция подсказывала ей, что опасность таится не в Монастыре, а здесь, в подземельях. Вероника засомневалась: а вдруг Франсуа не удалось убежать, вдруг он еще не закончил расширять дыру, когда тот, другой, застал его врасплох и оглушил?
Ужасные сомнения! Вероника поспешно нагнулась и, убедившись, что отверстие в стене достаточно велико, решила через него пролезть. Однако дыра, вполне подходящая по размерам для мальчика, оказалась ей тесна, и плечи женщины застряли. Однако она и не думала сдаваться: порвав блузку и вся изрезавшись об острые камни, она, благодаря своему терпению, на ощупь протиснулась в камеру.
Там никого не было. Но дверь, ведущая в противоположный коридор, стояла настежь, и Веронике показалось — только показалось, так как в камере царил полумрак, — что кто-то проскользнул в эту дверь. Хотя она смутно различила лишь чей-то силуэт, Веронику не оставляла уверенность, что здесь, в камере, пряталась какая-то женщина, которую спугнуло ее неожиданное появление.
«Это их сообщница, — подумала Вероника. — Она поднялась сюда вместе с мальчишкой, убившим Стефана, а теперь наверняка забрала с собой Франсуа. Быть может, Франсуа еще где-то здесь, совсем рядом, а она за мною следит».
Между тем глаза Вероники уже несколько привыкли к полумраку, и она отчетливо различила на створке открывшейся внутрь двери женскую руку, которая тихонько тянула дверь к себе.
«Почему она не захлопнет ее? — недоумевала Вероника. — Ведь она явно хочет закрыть дверь».
Ответ на свой вопрос Вероника не увидела, а услышала: створка скрежетала о камешек, попавший между нею и полом. И тут камень выскочил, и дверь затворилась. Не долго думая Вероника подскочила к двери и потянула за массивную железную ручку. Хотя женская рука исчезла, дверь с той стороны держали. Там, видимо, тоже была ручка.