Сочинения в двенадцати томах. Том 3
Шрифт:
Гонения начались сейчас же после обнародования нового тарифа. 6 августа 1810 г. отправляется приказ вестфальскому королю арестовать все колониальные товары, которые будут перевозиться из Пруссии в его государство [43] . На другой день, 7 августа, приказ арестовать в Штеттине все колониальные товары, которые там находятся, «так как это — английские товары, прибывшие на американских судах», и уведомить об этом прусского посла, чтобы он наперед знал, что Наполеон «не потерпит английской контрабанды» [44] .
43
Correspondance, t. XXI, стр, 22, № 16764. Наполеон — Шампаньи, герцогу де Кадор. Trianon, le 6 ao^ut 1810.
44
Там же, стр. 25, № 16768. Наполеон — Шампаньи. Trianon, le 7 ao^ut 1810.
29 августа 1810 г. Наполеон приказывает Шампаньи написать прусскому королю, саксонскому королю, дать знать в Россию, всем государям Рейнского союза о желании императора, чтобы всюду был введен новый тариф на колониальные товары. Ему хочется, чтобы Коленкур и Лессепс «просветили» на этот счет русское
45
Там же, стр. 75, № 16843. Наполеон — Шампаньи, герцогу де Кадор. Saint-Cloud, le 29 ao^ut 1810.
46
Там же, стр. 82–83, № 16857. Наполеон — военному министру генералу Кларку. Saint-Cloud, le 2 septembre 1810.
2 сентября император «с удовольствием» узнает, что в Мекленбурге захвачено 12 кораблей, нагруженных колониальными товарами. Он приказывает Даву переслать все в Кельн для распродажи. Но он недоволен Буррьеном, идут слухи о его подкупности, он требует от Даву сведений об Ольденбурге, Голштинии, Гамбурге, Померании; он приказывает Даву конфисковать все колониальные товары, все равно, на каких судах они ни придут: американских, датских, шведских, русских и даже если они будут сопровождаться свидетельствами о происхождении. Пусть Даву разошлет агентов, офицеров, кавалерийские разъезды на устья Эльбы и Везера, на Одер, к границам Голштинии, в Мекленбург, в Данциг. Взятки таможенных чиновников равносильны измене императору. Специальный офицер должен быть послан в Кенигсберг для наблюдения за тем, что там делается [47] .
47
Там же, стр. 85–86, № 16859. Наполеон — маршалу Даву, князю Экмюльскому. Saint-Cloud, le 2 septembre 1810.
На этот раз Наполеон был уверен в том, что он нанес страшный удар своему смертельному врагу. Он пишет военному министру, что разоряющая Англию война удается ему [48] . Принцу Евгению Богарне он сообщает, что Англия доведена до крайности [49] .
Гамбургские купцы, как доносили английскому правительству с Гельголанда, полагали, что в одних только ганзейских городах трианонский тариф принесет Наполеону 30 миллионов франков. Но торговле гамбургской эта мера нанесла еще один довершающий удар [50] .
48
Наполеон — генералу Кларку. Saint-Cloud, le 2 septembre 1810 (Correspondance, t. XXI, стр. 82, № 16857: Faites leur bien comprendre que nous faisons par l`a une guerre ruineuse au commerce anglais; que nous y r'eussissons partout; ce qui produit d'ej`a beaucoup de tort en Angleterre.
49
Наполеон — Евгению. Saint-Cloud, le 19 septembre 1810. (Correspondance, t. XXI, стр. 134, № 16930): L’Angleterre est r'eellement aux abois.
50
Record Office, F. O. 36, № 5. Heligoland, 27 october 1810 (Nicholas лорду Уэлсли): At Hamburg this measure has produced the utmost mercantile distress the discount has risen from 2 1/2 — to 9%. It is calculated by some that this tax in the Hans towns alone will produce to the french governement 30 millions of francs.
Император явно рассчитывал непомерной дороговизной прямо изгнать с континента колониальные товары и прямо это высказывал [51] .
Конечно, трианонский тариф еще более осложнил и без того сложную систему таможенного законодательства. При желании эта сложность давала много лазеек и предлогов к нарушению правил. Даже непосредственно подчиненные Наполеону Государи Рейнского союза хитрили и далеко не в одинаковой степени точно соблюдали правила континентальной блокады. И это обстоятельство, так же как путаница и неясность в толковании декретов Наполеона, вызывали жалобы на то, что не существует единого полного закона о континентальной блокаде, а вместо него есть лишь: 1) берлинский декрет, 2) миланский декрет, 3) тарифы от 5 августа и 12 сентября 1810 г. и 4) циркуляры министра иностранных дел [52] . Но Наполеон так и не кодифицировал в единый свод эти декреты и циркуляры. Может быть, он даже и не желал особенно разработанными законоположениями стеснять исполнителей своей воли.
51
Вот что oh писал 3 октября 1810 г. вестфальскому королю, приказывая ему ввести новый тариф в его владениях: «Ce sera aussi un grand bien sous d’autres rapports, puisque les correspondants des n'egociants anglais ne pourront pas les payer, et que, les denr'ees coloniales devenant plus ch`eres, la consommation en diminuera. Elles seront ainsi attaqu'ees et chass'ees `a la fois du continent». Наполеон — Жерому, королю Вестфалии. Fontainebleau, le 3 octobre 1810. (Correspondance, t. XXI, стр. 167, № 16983).
52
Нац. арх. AF. IV — 1318. R'eflexions sur la n'ecessit'e de la promulgation d’une loi g'en'erale sur le mode du libre transit et circulation des denr'ees coloniales (F'evrier 1811).
Вообще военные власти, особенно далеких частей Империи, туго разбирались в том, что можно и что воспрещено обывателям на основании континентальной блокады. «Можно ли держать у себя сахар для личного потребления?» — спрашивает в сентябре 1811 г. губернатор Иллирии генерал Бертран и сам же прибавляет, что если можно, го «это способно повлечь злоупотребления» [53] . Император был в общем того же мнения, что и Бертран: чем меньше сахару и кофе будет потребляться, тем лучше.
53
Нац. арх. AF. IV — 1318. Costanizza, le 4 septembre 1811. A. S. Е. le ministre secr'etaire d’Etat (Подписано: Bertrand): Pourra-t-on-avoir chez soi du sucre pour sa consommation? Et alors on est bien pr`es de l’abus.
Наполеон имел даже совершенно верный барометр, который показывал ему, где блокада осуществляется всецело, без хитростей, а где ее предписания исполняются похуже: стоило обратить внимание на цены колониальных продуктов и прежде всего сахара. К концу 1812 г. сахар стоил в Неаполе и в Милане столько же, сколько в Париже, — 5 франков фунт. Наполеон сам понимает очень хорошо, что цена чудовищная (он ее называет un prix exorbitant), но вывод делает самый утешительный для себя: «donc, en France, en Italie, `a Naples les lois sont ex'ecut'ees». И при этом же угрожающе поясняет, почему в Италии и Неаполе его законы так усердно исполняются: «потому, что эти две страны… знают, что они были бы присоединены, если бы не исполняли законов Империи». А вот в странах Рейнского союза сахар дешевле. Почему? «Потому, что эти страны не под рукой его величества, и их государи хуже повинуются континентальной системе» [54] . В Лейпциге фунт сахара (тогда же) стоил 2 франка 55 сантимов, во Франкфурте — 2 франка 50 сантимов. Причина была ясна Наполеону.
54
Запись сделана под диктовку Наполеона, но средактирована в третьем лице:…et c’est parce que ces pays ne sont pas sous la main de Sa Majest'e, et que les princes suivent moins bien le syst`eme continental (Note sur le blocus continental, dict'ee en conseil du commerce etc. Palais de Saint-Cloud, le 13 janvier 1812. Correspondance, t. XXIII, стр. 167, № 18431).
Был усилен надзор за Лейпцигом, но Лейпциг уже с 1810 г. вел себя осторожно. В 1810 г. (весной) лейпцигская ярмарка, сошедшая, вообще говоря, очень хорошо, испытала некоторую потерю лишь потому, что было привезено мало английских колониальных товаров и фабрикатов. Но значит ли это, что вообще их сбыт в Европе прекратился? Нисколько: просто их легче и безопаснее стало сбывать в Риге и Кенигсберге [55] , подальше к северу, подальше от Наполеона. Впрочем, с точки зрения наполеоновского правительства, и в Лейпциге (осенью того же 1810 г.) английских товаров было не очень мало, а очень много [56] .
55
Hasse (цит. во введении), стр. 420.
56
См. ниже, доклад Монталиве Наполеону.
Не находя уследимых прегрешений в Лейпциге, Наполеон обращается к северу, к самому слабому месту, к ахиллесовой пяте континентальной блокады. Удары сыплются за ударами. Присоединена Голландия, присоединены ганзейские города. 5 июля 1811 г. он приказывает Даву арестовать все колониальные товары, ввозимые «из Швеции, из Пруссии и откуда бы то ни было, так как они происходят из Англии». Он приказывает вообще затруднять сношения между побережьем Европы и Швецией, а одновременно пишет находящемуся вне его власти Бернадотту, что он будто бы доволен соблюдением блокады в Швеции, и убеждает наследного принца шведского, что для Швеции блокада только выгодна [57] . 19 января 1812 г. Наполеон приказал Даву, «как только он (Даву — Е. Т.) удостоверится в возможности захватить большое количество колониальных продуктов в шведской Померании, — завладеть этой провинцией» и конфисковать эти товары в Штральзунде и вообще всюду, где они найдутся [58] . Спустя девять дней новый приказ Даву: «герметически закрыть» все пути между континентом и Швецией, арестовать все суда, идущие с континента в Швецию или приходящие из Швеции, и император «с нетерпением» ждет отчета маршала о его действиях в шведской Померании (касательно конфискации колониальных продуктов) [59] .
57
Lettres in'edites, t. II, стр. 454 (Наполеон — Бернадотту. Paris, le 8 ao^ut 1811).
58
Наполеон — маршалу Даву. Paris, le 19 janvier 1812. (Correspondance, t. XXIII, стр. 182–183, № 18447).
59
Наполеон — маршалу Даву. Paris, le 28 janvier 1812. (Correspondance, t. XXIII, стр. 194, № 18461).
Как отразилось установление блокады на главных торговых путях Империи? (Я говорю о путях, которыми двигались товары, предназначенные для вывоза.)
До французского завоевания колоссальный торговый поток устремлялся из Голландии через Майнц и Кельн по Майну и Рейну в Швейцарию, германские страны, Австрию: кофе, чай, сахар, рис, всевозможные другие колониальные продукты: индиго, кошениль, хлопок и т. и. — вот были главные предметы, которые по морю доставлялись в Голландию и оттуда распространялись через Кельн и Майнц по Средней Европе. Для Голландии это было лишь одно течение, это был лишь один рукав широкого торгового потока, рукав огромный, но не единственный. Для Кельна и Майнца не было другой торговли, столь выгодной, как этот золотоносный голландский транзит [60] . Разорение этой торговли началось еще в 1793 г. Наполеон завершил начатое, ибо континентальная блокада, губя Голландию, подкашивала в значительной мере благосостояние ее клиентов и комиссионеров, каковыми были Майнц и Кельн. Промышленная деятельность стала на левом берегу Рейна более выгодным и более безопасным делом, чем торговля.
60
Нац. арх. F12 534. Mayence, le 26 ao^ut 1806. La chambre de commerce a Monsieur Jeanbon St. Andr'e pr'efet du D'epartement du Mont-Tonnerre.