Сочинения в трех томах. Том 3
Шрифт:
— На помощь! На помощь!
Затем за дверью послышалась возня, и другой, не столь пронзительный, голос проскрипел:
— Да замолчи ты, Клеманс! Вдруг это…
— Нет, нет, Гертруда, это не они, мы бы услышали! Откройте, ключ в дверях!
И в самом деле: Вероника, размышлявшая, каким образом проникнуть в сарай, увидела торчащий из скважины массивный ключ. Она повернула его, и дверь отворилась.
За дверью стояли две сестры Аршиньа: полураздетые, изможденные, по-прежнему похожие на злых колдуний. Они были заперты в прачечной, загроможденной всякой утварью, а в глубине ее на соломе лежала третья сестра, которая еле слышно причитала.
В тот же миг одна из стоявших у двери сестер упала без чувств, тогда как другая с лихорадочным огнем в глазах схватила Веронику за руку и, задыхаясь, заговорила:
— Вы их видели, да? Они здесь? Почему они вас не убили? С тех пор, как остальные ушли, они стали хозяевами на Сареке… Теперь наша очередь… Мы заперты здесь уже шесть дней, да, с того утра, как все уехали… Мы собирали вещи, чтобы взять их с собою в лодку. Зашли втроем сюда, хотели взять сохнувшее белье… И они пришли… Мы их не слышали… Их никто не слышит… И вдруг дверь затворилась — стукнула о косяк, повернулся ключ, и все… У нас здесь были яблоки, хлеб, даже водка, от голода мы не страдали. Только все думали: неужели они вернутся и нас убьют? Когда настанет наш черед? Ах, моя милая, как мы все время прислушивались, как тряслись от страха! Старшая совсем обезумела. Послушайте: она бредит. Другая, Клеманс, тоже не выдержала… А я, Гертруда…
У этой силы еще оставались: она крепко держала Веронику за руку.
— А Коррежу? Он вернулся, да? И снова уехал? Почему он нас не нашел? Это ж было нетрудно… Он знал, где мы, а стоило нам услышать малейший шум, как мы принимались кричать… В чем же дело? Ответьте же!
Вероника не знала, что ответить. Хотя с какой стати она будет скрывать правду?
— Лодки утонули, — сказала она.
— Что?
— Обе лодки утонули недалеко от Сарека. Все, кто в них был, погибли. Это произошло напротив Монастыря, вблизи от Скал Дьявола.
Вероника умолкла, не желая называть никаких имен и говорить о роли Франсуа и его учителя в разыгравшейся трагедии. Внезапно Клеманс поднялась и с исказившимся лицом села на полу, прислонившись к двери.
Гертруда прошептала:
— А что с Онориной?
— Онорина мертва.
— Мертва?
Это слово обе сестры выкрикнули в один голос. Затем молча переглянулись. Их явно поразила одна и та же мысль. Казалось, они над чем-то раздумывают. Гертруда зашевелила пальцами, словно что-то подсчитывая. Лица обеих женщин становились все более испуганными.
Тихо, как будто страх сдавил ей горло, Гертруда заговорила, пристально глядя на Веронику:
— Верно… верно… все сходится… Знаете, сколько их было на лодках, не считая сестер и меня? Знаете? Двадцать человек. Теперь сосчитайте… Двадцать, да Магеннок, погибший первым, да господин Антуан, умерший недавно, да маленький Франсуа и господин Стефан, которые хоть и пропали, но тоже, должно быть, мертвы, а потом — Онорина и Мари Легоф, которые тоже отдали Богу душу… Вот и сосчитайте… получается двадцать шесть… Двадцать шесть! Все сходится, верно? Двадцать шесть отнять от тридцати… Вы поняли? Тридцать гробов, которые пустуют… А от тридцати отнять двадцать шесть — получится четыре, правильно?
Дальше старуха связно говорить уже не могла, язык у нее стал заплетаться, изо рта вырывались лишь бессвязные слова, но Вероника тем не менее сумела разобрать:
— А? Понимаете? Остались четверо: трое сестер Аршиньа, которых держали взаперти, и вы… Верно ведь?… Четыре креста… Вы же знаете — четыре женщины на четырех крестах!… Все сходится, нас как раз четверо. Кроме нас, на острове никого нет. Только четыре женщины…
Вероника молча слушала. На лбу у нее выступила испарина.
Она пожала плечами.
— Ну и что из этого? Если на острове мы одни, то кого же вы боитесь?
— Да их же! Их!
Вероника начала выходить из себя.
— Да ведь все же уехали!
Гертруда испугалась.
— Тише! А вдруг они вас услышат?!
— Кто?
— Они… которые жили тут когда-то.
— Кто же тут жил?
— Они, те, что приносили в жертву мужчин и женщин, чтобы умилостивить своих богов.
— Да ведь это было давным-давно! Вы имеете в виду друидов? Так никаких друидов теперь нет.
— Тише! Тише! Есть… И еще есть злые гении.
— Духи, что ли? — воскликнула Вероника, раздраженная подобным суеверием.
— Да, духи, но только духи во плоти, с руками, которые закрывают двери и держат вас взаперти… Существа, которые топят лодки… Они ведь и убили господина Антуана, Мари Легоф и других, всего двадцать шесть человек.
Вероника не ответила. Ответить ей было нечего. Она-то знала, кто убил г-на д'Эржемона, Мари Легоф и остальных, кто потопил обе лодки.
Вместо ответа она спросила:
— В котором часу вас тут заперли?
— В половине одиннадцатого. А в одиннадцать мы должны были встретиться в деревне с Коррежу.
Вероника задумалась. Франсуа и Стефан никак не могли находиться здесь в половине одиннадцатого, а всего часом позже напасть из-за скалы на лодки. Неужели на острове остался их сообщник или даже сообщники?
Она обратилась к старухе:
— Как бы там ни было, нужно на что-то решаться. Оставаться здесь вам нельзя. Вы должны отдохнуть, прийти в себя…
Клеманс встала на ноги и с тою же горячностью, что и ее сестра, глухо проговорила:
— Прежде всего нужно спрятаться и как-то защититься от них.
— Но каким образом? — спросила Вероника, которой невольно тоже захотелось найти убежище от неведомого врага.
— Каким образом? А вот каким. Об этих вещах на острове было много говорено, особенно в этом году, и Магеннок решил, что при первом же нападении всем следует спрятаться в Монастыре.
— Почему в Монастыре?
— Потому что там можно обороняться. Скалы около дома отвесные, он защищен со всех сторон.