Сочинения
Шрифт:
«Когда говоритъ апостолъ: темъ же и Богъ Его превознесе, и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене (Флп. 2, 9), то говоритъ о храме тела Его, а не о Божестве: ибо не всевысочайшій Богъ возносится, но возносится плоть всевысочайшаго, и плоти всевысочайшаго даруется имя превышающее всякое имя. Слово Божіе не по благодати получило наименованіе Бога, но и плоть Его вместе съ Нимъ сподобилась Божественной чести».
«Когда (Іоаннъ) говоритъ: не у бо бе Духъ Святый, яко Іисусъ не у бе прославленъ (Іоан. 7, 39), то говоритъ, что плоть Его не была еще прославлена: ибо не Господь славы прославляется, но сама плоть Господа славы пріемлетъ славу, восходя съ Нимъ на небо».
«Прочитанныя слова: Господь славы распятся, мы не должны разуметь такъ, какъ будто–бы Онъ распятъ былъ въ своей славе. Но поелику Онъ — Богъ и человекъ, Богъ по Божеству и человекъ по воспріятію плоти, то и сказано: Богъ славы распятся: ибо Онъ имеетъ то и другое естество, т. е. Божеское и человечекое; въ естестве человеческомъ Онъ претерпелъ страданія, дабы пострадавшій назывался нераздельно и Господомъ славы и Сыномъ человеческимъ, какъ написано: сшедый съ небесе Сынъ человеческій сый на небеси (Іоан. 3, 13)».
«Я утверждаю, что быть во образе Божіемъ то–же значитъ, что быть въ существе Божіемъ: ибо какъ слова: зракъ раба пріимъ означаютъ то, что Господь нашъ былъ въ существе человечества, такъ, кто говоритъ, что Онъ во образе Божіи бысть, тотъ приписываетъ Ему свойства Божественнаго естества».
«Въ славное свое пришествіе Онъ паки пріидетъ судить живыхъ и мертвыхъ. Придетъ уже не плоть, но и не безтелесный, въ некоторомъ боговиднейшемъ, какое самъ знаетъ, теле, дабы быть видимымъ отъ техъ, которые пронзили Его, и вместе пребыть Богомъ, чуждымъ грубости телесной».
«Если человеческая душа, необходимостью естества соединенная съ теломъ, свободно носится повсюду: то какая необходимость утверждать, что Божество стесняется естествомъ плоти?»
«Различай естества — Бога и человека: ибо Онъ (Христосъ) не отпаденіемъ отъ Божества сделался человекомъ, ниже постояннымъ самоусовершенствованіемъ изъ человека — Богомъ».
«Для чего Евангелистъ присовокупляетъ: и вселися въ ны? Какъ–бы такъ говорилъ онъ: не представляй ничего несообразнаго въ слове: бысть: ибо я сказалъ это не о премененіи онаго непременяемаго естества, но о вселеніи и обитаніи. Обитающее не тождественно съ обиталищемъ: тогда это не было бы обитаніемъ; ибо ничто не обитаетъ въ самомъ себе. Другое я сказалъ по существу: ибо по соединенію естествъ Богъ–Слово и плоть суть едино — не по сліянію естествъ, ниже по уничтоженію, но по некоторому неизъяснимому и неизреченному соединенію».
«Но кто возглаголетъ силы Господни, слышаны сотворитъ вся хвалы Его (Псал, 105, 2)? Кто выразитъ словомъ величіе благодеяній, изліянныхъ на насъ? Человеческое естество соединяется съ Божественнымъ, тогда какъ то и другое (естество) остается целымъ».
«Веруй, что единородный Сынъ Божій, ради греховъ нашихъ, снизшелъ съ небесъ на землю, принявъ на себя подобное нашему человечество, и родившись отъ Святой Девы и Святаго Духа. Не въ виде и призраке, но истинно совершилось вочеловеченіе Его; не прошелъ Онъ чрезъ Деву такъ, какъ чрезъ каналъ, но истинно воплотился отъ нея; действительно елъ, какъ мы, и действительно пилъ, какъ мы. Ибо если вочеловеченіе есть призракъ: то и спасеніе будетъ мечта. Два естества имелъ Христосъ: Онъ былъ человекъ, поскольку былъ видимъ, и вместе Богъ невидимый; какъ человекъ Онъ действительно елъ, какъ мы (ибо имелъ плоть подобную нашей); а какъ Богъ, напиталъ пятью хлебами пять тысячъ человекъ; действительно умеръ, какъ человекъ; а четырехдневнаго мертвеца воскресилъ, какъ Богъ; спалъ на корабле действительно, какъ человекъ, и ходилъ по водамъ, какъ Богъ».
«Не смешивай естествъ, и не будешь въ недоуменіи относительно строительства спасенія».
«Тотъ не знаетъ собственной жизни, кто не признаетъ въ Iисусе Христе какъ истиннаго Бога, такъ и истиннаго человека. Равно опасно отрекаться Христа Іисуса, или Духа Божія, или плоти тела нашего. Всякь убо, иже исповесть Мя предъ человеки, исповемъ его и Азъ предъ Отцемъ Моимъ, Иже на небесехь. А иже отвержется Мене
«Что же ты еретикъ? Поелику Христосъ есть Богъ и человекъ: то, когда Онъ говоритъ, какъ человекъ, ты, злословя Его, злословишь Бога. Онъ показываетъ темъ естество человеческое, а ты дерзаешь унижать въ Немъ естество Божественное».
«О, таинство поистине небесное и земное, видимое и не являемое! Ибо таковъ родившійся Христосъ: небесный и земный, держимый и несодержимый, видимый и неподлежащій зренію; Онъ — небесный по естеству Божества, и земный по естеству человечества; видимый по плоти, невидимый по духу, держимый по телу, и несодержимый по Слову».
«Хотя и говорится, что единородное Слово Божіе ипостасно соединилось съ плотію, однако жъ мы не утверждаемъ, чтобы изъ того сделалось смешеніе обоихъ естествъ между собою; напротивъ, каждое естество осталось темъ, что оно есть».
Теперь ты слышалъ, другъ мой, свидетельства великихъ светильниковъ вселенной, виделъ лучи ученія ихъ, и узналъ точно, что несліянное соединеніе Божества и человечества во Iисусе Христе они проповедовали не только по рождестве Его, но и после спасительнаго страданія, и воскресенія и вознесенія.
Еранистъ. Я не думалъ, чтобы они различали во Iисусе Христе естества после соединенія ихъ, но теперь нахожу, что они полагаютъ въ томъ безмерную разность.
Православный. Только бешенству и необузданной дерзости свойственно воздвизать языкъ свой противъ сихъ доблественниковъ и отличнейшихъ ратоборцевъ веры.
О природе человека
Камень, называемый магнитом, имеет такое свойство, что, оставляя в покое всякое другое вещество, привлекает к себе одно железо. Нечто подобное можно сказать и о слове Божием, ибо хотя весьма многие и даже почти все смертные слышат его, но прилепляются к нему одни последователи веры. По этой–то причине и апостол Павел говорит, что слово крестное погибающим юродство есть, а спасаемым нам сила Божия есть (1 Кор.1:18). Но камень тот собственною силою своей природы привлекает к себе железо, а благодать божественного слова не сама собою одних привлекает, а других отталкивает от себя (ибо она для всех отверзает свои источники); но собственное произволение в человеке жаждущих привлекает, а не имеющих к тому расположения отвлекает от него. Врач же душ не делает насилия воли тех, кто не хочет получить исцеления, ибо Он, сотворив разумную природу самовластною и самодейственною, хотя посредством увещаний и законов отвращает ее от худого и зовет к лучшему, однако же не принуждает ее идти к совершенству против ее воли, дабы не преступить пределов природы. Поэтому Он и через пророков взывает: Аще хощете, и послушаете Мене, благая земли снесте (Ис.1:19), и опять: Приидите, чада, послушайте Мене, страху Господню научу вас (Пс.33:12). Кто есть человек, хотяй живот, любяй дни видети благи? (13) Потом, отвращая от худого, показывает, что должно делать: Удержи язык твой от зла, и устне твои, еже не глаголами льсти. Уклонися от зла и сотвори благо: взыщи мира и пожени и (14–15). Затем обещает и награды повинующимся Его велениям: Очи Господни на праведныя и уши Его в молитву их (16). Но, так как учащиеся не свободны бывают от страха, Он непослушных устрашает угрозами: Лице же Господне на творящая злая, еже потребити от земли память их (17). Но Тот же самый, Кто глаголал через пророков, и в Божественных Евангелиях, уже явившись во плоти, говорит: Аще кто жаждет, да приидет ко Мне и пиет (Ин.7:37); и еще: Приидите ко Мне вси труждающиися и обременении, и Аз упокою вы (Мф.11:28). Также и в других местах Евангелия, равно как и в Деяниях апостольских, можно найти весьма много такого, что доказывает свободное произволение человеческой природы.