Социальная утопия и утопическое сознание в США
Шрифт:
гражданства» новый жанр, не тождественный литературной утопии, по во многих отношениях близкий ему,—научная фантастика.
И, наконец, четвертая, последняя фаза в развитии американского утопического сознания приходится на послевоенный период, точнее, на 60—70-е годы нашего века.
Колоссальные сдвиги в развитии науки и техники (научно-техническая революция), наложившиеся на фундаментальные изменения социально-политического характера
(образование мировой социалистической системы, перерастание монополистического капитализма
монополистический капитализм), повлекли за собой изменения в сфере общественного сознания, вызвав, в частности, трансформацию социального — в том числе и
утопического — идеала. При этом сложились — как в истэблишменте, так и за его пределами — новые представления о самом утопическом феномене, о его роли в социальном и политическом развитии американского общества.
Возник новый, требующий самостоятельного исследования, утопический массив, «геология» и «география» которого почти неизвестны, но который является фактором
«силового поля» современной политики и, следовательно, влияет на «поведение» попадающих в сферу его действия
индивидов, групп, движений.
Условия формирования социально-утопического сознания в США повлияли на типологию утопий, содержание
и приоритет идеалов, их связь с социально-политической
Schlesinger A. Jr. Age of Roosevelt. Vol. 1. Crisis of the Old Order.
Boston, 1957, p. 456.
70
практикой и т. д.—одним словом, определили специфику
ммериканской социальной утопии как национального феномена.
Одна из наиболее характерных черт американской утопии — америкоцентризм. Если Мор, Кампаиелла, Сен-Симон, Фурье, Оуэн, Кабе, Герцка, Уэллс и множество других европейских утопистов строили проекты, имевшие, так
сказать, интернациональный характер и предполагавшие
плменение положения всего человечества, то американские
утопии (в значительной своей части) были более конкретны, но и более узки по масштабам и целям: изменение положения американцев, преобразование Америки. Положение принципиально не изменилось и тогда, когда страна
ис/гунила на путь империалистической экспансии, а поиски
буржуазией новых форм «мирового порядка», стимулиро-
иаппые первой мировой войной и социалистической революцией в России, дали толчок к созданию проектов 1«мирового правительства». Даже в тех случаях, когда -американская утопия не имеет строго национальной локализации
или когда вопрос прямо ставится о перестройке человеческого общества в глобальном масштабе, Америка по-
прежнему оказывается либо центром мирового утопического сообщества, либо моделью, в соответствии с которой
:>то сообщество должно быть создано, либо тем и другим15.
Влияние концепций «американской исключительности» и
американского мессианизма («явное предначертание») :{десь налицо.
Другая характерная черта американских утопий —их
отчетливо
традиции не было и нет места бштеэгалитарным идеалам
или что они имеют однородную, внеклассовую природу.
Речь идет лишь о том, что эгалитарные тенденции получили: здесь более отчетливое выражение и более широкое распространение, чем, например, в Европе,—явление, вполне
объяснимое с точки зрения исторических условий формирования США.
Так, например, согласно проекту создания Международного федерального союза, предложенному в конце 30-х годов Клэренсом
Стрейтом (Streit С. К. Union Now: a Proposal for a Federal Union of the Democracies of the North Atlantic. N. Y., 1939), в основу конституции Союза должна была быть положепа Конституция
США с некоторыми поправками на основе «опыта» Швеции и
Канады.
71
Среди американских утопистов мы находим как приверженцев революционных методов преобразования общества (путем использования насильственных средств), так
и сторонников ориентации на «законные», ненасильственные формы осуществления утопии16. Однако последние
всегда составляли большинство. Даже многие из радикальных критиков режима апеллировали, выдвигая свои
утопические проекты (как мы увидим далее), к Декларации независимости и конституции США. Таким образом, ориентация на использование легитимных политических
механизмов составляет еще одну характерную черту американской утопической традиции.
Наконец, нельзя не упомянуть и о такой ее особенности, как практическая направленность. Большинство американских утопистов были, как их называет Р. Уокер, «практическими идеалистами»: создававшиеся ими умозрительные конструкции и «живые модели» (утопические
общины) были не просто игрой ума, цель которой заключена в ней самой, а либо образцом для подражания, либо
реальным планом действий, который должен быть претворен (хотя бы частично) в жизнь.
Однако, несмотря на присущую ей специфику, американская утопическая традиция не представляла собой чего-то «исключительного», ибо все отмеченные особенности
проявлялись в рамках общих закономерностей формирования, функционирования и развития утопии как интернационального феномена.
Прежде всего нужно подчеркнуть, что американские
утопии не составляли «единого потока», в котором бы стирались все социальные и политические различия. Возникнув в условиях антагонистического общества, они сами
были воплощением классовых антагонизмов. В этом нетрудно убедиться, сравнив утопии, скажем, Джона Элиота
и Томаса Скидмора, Генри Торо и Эдварда Беллами, Генри Джорджа и Бурхаза Скиннера. Американских утопистов, пишет В. Паррингтон-младший, подчеркивая внутреннюю противоречивость национальной утопической