Социальное предпринимательство в России и в мире: практика и исследования
Шрифт:
По сути, кооператив ориентирован на малоимущие группы населения. В чистом виде это — не бедное население, но слои работающих, чьи доходы значительно ниже среднего уровня, и потому средств не хватает на целый ряд целевых нужд, связанных с покупкой товаров длительного пользования, оплатой дорогостоящего лечения, обучением детей в высших учебных заведениях, приобретением жилья, которое вне дополнительной помощи недоступно даже на условиях льгот, предоставляемых очередникам со стороны государства. Проблема низких доходов населения в России сегодня даже более актуальна, чем проблема собственно бедного населения, так как теми, кто выше порога бедности, но малообеспечен, практически никто не занимается. Эта социальная функция кооператива лежит на поверхности и не нуждается в дополнительном обосновании. Однако есть и другие.
Во-первых, присутствие и успешное
Заключение
В конце книги всегда становится понятно, что в ней должно было бы быть, но по разным причинам в нее не вошло. Прежде всего, для лучшего представления эмпирического опыта как международного, так и российского, пришлось поступиться обширным анализом научной литературы — уже не с точки зрения оттенков определений или опыта различных стран, а с точки зрения конкретных дисциплинарных подходов к исследованию этого явления. В последние несколько лет в международной литературе о социальном предпринимательстве появилось большое число работ, относящихся к разным отраслям науки, в частности, в менеджменте — по исследованию управления сложными системами; в политических науках — по исследованию социальных сетей или межсекторного взаимодействия; в экономической науке — по исследованиям предпринимательства и инноваций, анализу социальной политики и социальной экономики; в социологии — по исследованию организаций, институтов, рынков и т. п. Все это нуждается в дальнейшем изучении и ознакомлении широкой аудитории. Последнее важно не только для удовлетворения узкоспециализированных интересов исследователей социального предпринимательства, но и для изучения и развития более широких сфер социальной и экономической жизни, на стыке которых социальное предпринимательство возникло. Его деятельность, даже весьма скромная, будучи по природе синтетическим явлением, затрагивает важнейшие вопросы сегодняшнего дня, касающиеся взаимосвязи социальной и экономической деятельности отдельных людей, социальных групп, организаций и государств.
Эта значимость темы социального предпринимательства совершенно не зависит от того, какое место займут в будущем социальном и экономическом развитии сегодняшние изучаемые нами конкретные формы социальных предприятий — представляют ли они сами новые социально-экономические структуры, которые со временем вырастут и размножатся, либо они окажутся некоторой переходной формой, провозвестниками широкой смены организационных форм существования бизнеса и организаций социального назначения. В обоих случаях речь идет о пересмотре взгляда на хозяйственную деятельность организаций и людей в современном обществе.
Для России это имеет еще и специфическое вполне конкретное значение.
Во-первых, будучи по своей сути наиболее этически безупречной формой реализации принципа «помоги себе сам», социальное предпринимательство может оказаться перспективной формой смягчения, а для кого-то и выхода из экономического кризиса или способом решения застарелых социально-экономических проблем своего сообщества. Во-вторых, поскольку социальное предпринимательство направлено на решение конкретных социальных проблем и использует специфические ресурсы территории и человеческих ресурсов, его модели многообразны, в том числе по способам сочетания ресурсов, традициям взаимодействия людей, экономическим и социальным результатам. Сравнительный анализ этих моделей в России и других странах может ответить не только на вопрос о перспективах социального предпринимательства в России, но и на более общий актуальный вопрос — о развитии предпринимательства и общественных институтов, способствующих и препятствующих его функционированию в России. В-третьих, в России в случае развития социального предпринимательства его можно было бы рассматривать как вероятную и эффективную альтернативу или катализатор развития гражданских организаций социального назначения, поскольку до сих пор некоммерческий сектор не получил широкого развития в России и, как известно, не имеет у нас устойчивой традиции в истории. В-четвертых, в России освоение опыта социального предпринимательства идет в каком-то смысле противоположным по сравнению с Западом путем — не от практики к понятию, а от понятия — к практике. Как показало наше исследование, это не значит, что здесь не существует предприятий и предпринимателей, которые воплощают это явление на практике, сами того не зная. В то же время поиск самоидентификации вносит коррективы в практическую деятельность и модели бизнеса многих людей. Поэтому знакомство с опытом, накопившимся в этой области в различных странах мира, включая дальнейшее изучение российского опыта, могло бы оказать существенную помощь другим российским предпринимателям в осознании своей роли и возможностей.
Приложение [91]
Пилотный проект опирался на качественные методы социологического анализа. Объектом экспертных опросов были представители организаций социального предпринимательства, а также их основные стейкхолдеры, с которыми проведены фокусированные полуструктурированные интервью. Особенностью проекта стало то, что наряду с целевыми социальными предприятиями опрашивались их независимые партнеры: государственные и частные предприятия — потребители услуг социальных предприятий либо партнерские организации, включая государственные структуры поддержки малого предпринимательства, а также сотрудники предприятий (все вместе — стейкхолдеры).
На предварительном этапе формировался «длинный список» потенциальных участников опроса. Для его подготовки был проведен «разведывательный» опрос информантов-экспертов (экспертов в области НКО, малого предпринимательства, представителей донорских организаций, финансирующих проекты в области социальной помощи населению), анализ материалов СМИ, кроме того, использовался опыт экспертизы проектов социального предпринимательства, проводимых фондом «Наше будущее». На следующем этапе на основе сбора дополнительной информации и предварительных контактов с организациями-кандидатами, целью которого являлось выяснение соответствия организаций критериям социального предпринимательства, формировался «короткий список» организаций, подлежащих обследованию (целевое число 10).
При этом отбор учитывал необходимость представления возможно более широкого разнообразия моделей социального предпринимательства. При этом одной из задач проекта было исследование, наряду с успешной практикой, барьеров и проблем, с которыми сталкивается развитие социальных предприятий. Исходной гипотезой было предположение, что среди факторов, оказывающих существенное влияние на специфику модели социального предпринимательства, должны быть учтены следующие:
• отраслевая специфика;
• региональная специфика (по отраслевой принадлежности: аграрный, аграрно-индустриальный, индустриальный, постиндустриальный; по географической принадлежности: север, юг, Западная Сибирь, центр);
• форма собственности;
• различия профессионального и социального опыта руководителей предприятий (межпоколенческие различия, социализация и профессиональный опыт приобретены до (после) начала рыночных преобразований).
В качестве критериев отнесения организации к категории социального предпринимательства были приняты следующие:
• преобладание социальной цели над получением экономического эффекта от деятельности;
• решение (ослабление остроты) реально существующей социальной проблемы, на которое направлена деятельность организации;
• самоокупаемость и финансовая устойчивость организации обеспечивается преимущественно продажей товаров или услуг (а не получением грантов либо иной формой помощи внешних благотворителей);
• наличие инновации в достижении результатов деятельности (социальная или экономическая инновация, инновационная комбинация социальных, материальных, финансовых ресурсов и проч.).