Содержанка. Книга 2
Шрифт:
Он зацеловывает грудь, ведет губами ниже. Стягивает шорты вместе с бельем. И касается пальцами моих складок. Очень нежно. Я сглатываю и на секунду зажмуриваюсь. Удовольствие прокатывается по телу, просачивается внутрь и согревает каждую клетку. Разгорается от каждого касания, наполняя предвкушением. И мне хочется, так сильно хочется только одного — чтобы Алекс не останавливался.
Его дыхание частит. Кожей своей чувствую. Самой нежной своей кожей.
Поцелуи тягучие и горячие. Я прекрасно его понимаю, будто и не было
Я сгибаю ноги в коленях и развожу их шире, когда поцелуи становятся чувственнее. Алекс касается языком клитора, обводит и втягивает в рот. Я дергаюсь от разряда тока, что простреливает тело, сдвигаю ноги, он раздвигает вновь.
— Моя, — успокаивает резко.
И целует меня там. Лижет, бьет языком по оголенным точкам. Тихо стонет каждый раз, когда вздрагиваю. Когда предпосылки спазмов взрывают дикостью.
Наслаждение нарастает, и в какой-то момент я просто расслабляюсь, доверяя Алексу. А он помнит. Все помнит, как мне нравится. И стонет, лаская меня.
Зарываюсь пальцами в его волосы, стягиваю их сильнее. Его руки держат крепко. Его поцелуи жадные и неутомимые. Я задыхаюсь снова и снова. Выгибаюсь, когда он входит пальцами. Я… так остро его чувствую, срываюсь с пика и кончаю. Тысячи стрел врезаются в тело, пронзают, шокируют. Я тону в кайфе. Долго, ярко, пока Алекс лижет и трахает.
А едва перестаю двигаться навстречу — он падает сверху. Прижимается губами к шее. И медленно входит, растягивая меня, разгоряченную. Толкается в конце. Вцепляюсь в лопатки, сжимаю их.
— Больно? — шепчет Алекс на ухо прерывисто.
Останавливается, замирает. Меня окутывает запах его пота, напряжения, похоти. Самый лучший запах. Качаю головой:
— Много. Очень много ощущений.
Он облизывает свои губы и целует.
— У меня тоже. Пиздец как душу рвет. Моя опять.
Я замираю. Робко отвечаю на поцелуй, и Алекс начинает двигаться.
Твердый. Боже, какой он твердый внутри меня. Движения сильные, мощные. Он делает это всем телом — любит меня. Любит и с ума сходит. Он двигается, а я обнимаю и чувствую. Просто его чувствую, его всего, привыкая к тому, что я снова женщина, которую хотят и обожают.
Алекс двигается быстрее, а когда наши губы вновь встречаются, меня перекидывает за грань. Обмякаю и дрожу, а он отпускает себя. Лишь сейчас переходит на любимый темп и вдалбливается в мое тело. Прямо во время оргазма. Он трахает меня с такой скоростью и жадностью, что я рассудок теряю, пока лечу вниз. Мои спазмы — сжимают его снова и снова. Нам обоим очень влажно. Он обожает эти ощущения.
Обнимает обеими руками и врезается. Снова. И снова. И едва меня отпускает оргазм — взрывает новым удовольствием. Я льну к Алексу, едва стоны сдерживая. Ему на ухо. Горловые, безумные, какие
Он трахает меня под определенным углом и целует. Целует грубо, жадно. Между нами совсем мокро. Мой сквирт его морально доводит, Алекс теряет берега и прикусывает кожу. Облизывает мои губы, язык. Шею голодно.
— Блядь, — шепчет. — Блядь, Ива.
Я открываю глаза, и мы друг на друга смотрим.
— Я как желе, Алекс, — шепчу.
— Ты прекрасна.
Он вновь набрасывается. Мы зубами ударяемся звонко, но по фигу. Алекс глубоко меня целует, а я дрожу. Обнимаю его ногами, медленно под ним двигаю тазом.
— Ты долго сегодня, — шепчу, когда оба замедляемся передохнуть.
— Я кончил как вошел.
— Боже, — прыскаю.
— Ты всегда обо мне лучшего мнения, чем я есть.
— Я тебя обожаю.
Он улыбается:
— Хочу тебя еще.
— Чувствую. Но в душ бы.
— Потом. Я сильно хочу. Не могу ждать.
Откровенность зашкаливает. Поцелуи становятся особенно сладкими. Эмоции обрушиваются водопадом — сносят, топят, уничтожают.
Мы переворачиваемся, и я оказываюсь сверху. Вытираю простыней грудь, для которой секс не прошел без последствий.
Расправляю плечи, приподнимаюсь и вновь насаживаюсь на Алекса. Закрываю глаза от этого сладкого растяжения, от запахов .
Наши пальцы переплетаются, и я двигаюсь активнее. Алекс целует меня в губы и откидывается на подушки. Смотрит на то, как много удовольствия я получаю. Его глаза совсем темные, его страсть пропитывает и лишает стыда. Как всегда было. Как всегда у нас было.
Я двигаюсь быстрее и быстрее, будто танцую на нем. Забыла, что так умею. А потом он закрывает глаза и запрокидывает голову. Я чувствую его спазмы внутри. Долгожданные. Горячо мною обожаемые.
Мощное тело Алекса сотрясает дрожь. Я кладу руки на его грудь и продолжаю доводить. Саму трясет от того, что испытываю. От его удовольствия. От того, что мы это делаем.
Алекс стискивает пальцами мои ягодицы и вжимает меня в себя. Громко выдыхает и распахивает свои дикие глаза.
Я медленно опускаюсь на него. Он машинально укрывает одеялом, чтобы не мерзла. И обнимает.
— Всё хорошо, малыш? Больно не было?
Качаю головой:
— Было очень хорошо.
Он улыбается, смотрит на меня и шепчет:
— Я люблю тебя, кажется, всю свою жизнь.
Бедное сердце вновь срывается и пускается вскачь.
— Мне страшно, Алекс. Мы будто спятили. И что будет впереди — непонятно. Столько дров наломано.
— Я всё решу.
— Ты не можешь решить всё на свете. Ты крутой, но не боженька.
Он хмыкает.
— Если придется уехать из страны, поедешь со мной?
— Куда?
— Куда-нибудь. Похер. Больше никаких разлук. Никогда.
Сглатываю и ежусь. Алекс, видимо подумав, что мне холодно, проверяет, хорошо ли укрыл. Обнимает крепче.