Содержательное единство 1994-2000
Шрифт:
Вот почему мы постоянно будем менять конфигурации обсуждаемой проблемы, выходить за ее рамки и возвращаться обратно, стремясь создать ее объемное изображение, ее "гештальт", в пределах которого уже имеется место и для стратегической воли, и для аналитической беспристрастности.
Так мы действовали применительно к другим проблемам жизни общества и государства. Так мы поступим и по отношению к СНВ-2. Более того, мы считаем, что именно такой способ рассмотрения проблем создает определенную школу, которую мы называем школой целостного анализа (настаивая на целостности как альтернативе системности). Вне этой школы и этого метода политик, анализирующий стратегические аспекты российской действительности, неминуемо, по нашему мнению, попадает в методологическую ловушку, в рамках которой ему приходится выбирать между заведомо порочными вариантами и комбинациями.
В конце своего доклада мы покажем, как осуществляется процедура сопряжения неверных методологических подходов и алгоритмов с их выведением на совершенно порочные и деструктивные политические решения, которые к моменту их пропускания через серию подобных процедур начинают казаться "почти спасительными". Сейчас же позвольте соотнести несколько политических проблем примерно одного ранга с тем, чтобы через подобное соотнесение точнее увидеть место проблемы СНВ-2 в большой политической игре 1993 и 1996 года.
Само это соотнесение уже является одним из методологических принципов, используемых нами при целостной экспертизе.
Покажем вначале типовой аналитический принцип, обычно используемый в проблемной профессиональной экспертизе, в его методологической порочности (рис. 1).
Рис. 1. Аналитика как убийство стратегического смысла проблемы
– рассматриваемая проблема;
R – профессиональная рамка;
Э – академическая или профессионально-бюрократическая элиминация всего, что не укладывается в узкое проблемное поле;
D (Q, L) – аспектно-факторный оператор (АФО);
,
, и т.д.,
,
, и т.д. – аспектно-факторные переменные, вводимые для структуризации проблемы;
– фокусы понимания, возникающие в результате применения аспектно-факторного оператора D (Q, L);
Z – граница, за которой находится понимание небезусловности самого принципа применения АФО ко всему пространству проблематизаций, связанных с решением важной стратегической проблемы;
Z – оператор увода принципа рассмотрения проблемы из интеллектуального проблемного поля, увода этого принципа за рамки сознания, ложной и зачастую умышленно-ложной трансцендентизации исходных принципов рассмотрения.
Мы исповедуем иной принцип проблемного анализа, главное отличие которого – в снятии профессионально-отраслевой рамки и увязывании любой данной конкретной проблемы в актуальный и исторический контекст максимально широкого проблемного пространства, в пределах которого только и возможно найти общие сверхпроблемные фокусы и реальные решения проблем (рис. 2).
Рис. 2. Методология целостного анализа проблемы
– исходная проблема;
,
и т. д. – сопряженные проблемы;
Т – межпроблемные связи;
А – сверхпроблемный стратегический фокус (ССФ);
L – смысловые поля, порождаемые этим фокусом;
,
,
и т.д. – проблемные оси, порожденные фокусом L и направленные в узкое пространство проблемы;
и т.д.- естественные узлы и ключевые точки, выявленные за счет соединения узкого проблемного поля с проблемными осями, порожденными сверхпроблемным стратегическим фокусом (ССФ);
R – окончательный контур проблемы, описывающий одновременно и ее существо, и ее связанность с другими проблемными ситуациями.
Сразу же оговорим, что такое изменение методологического подхода не только не избавляет от необходимости профессионально описывать содержание рассматриваемой узкой проблемы, но и предъявляет повышенные требования к подобному описанию. Однако суть получаемых в результате профессиональных ответов резко меняется. Меняется и понимание того, что является эффективным решением проблемы. Возникает особый игровой аспект в проблемном поле. В каком-то смысле происходит смена типов рефлексивности по отношению к исходной проблеме. Все это имеет практическое значение при принятии решения. В сущности, подобный подход мы применяли к любой из рассмотренных на клубе проблем. Однако особые обстоятельства, как узкие (тип рассматриваемой проблемы, которая слишком легко профессионализируется или дилетантизируется), так и широкие (общая ситуация в стране, являющаяся качественно более сложной, нежели все ситуации предшествующего периода) потребовали от нас еще более четкой артикуляции исходных методологических оснований.
В конце доклада мы в концентрированном виде дадим тот профессиональный и политически значимый "сухой остаток", который получен в результате именно нашего подхода к рассматриваемой проблеме. Теперь же – о сверхпроблемном фокусе и об упоминавшихся выше особых обстоятельствах.
Вчера случилось одно из самых прискорбных событий в жизни страны, начиная с 1991 года. Подавляющим большинством голосов Государственная Дума, в которой преобладают представители КПРФ, ратифицировала решение о вхождении России в Совет Европы. Насколько нам известно, только 18 человек проголосовало против этого решения, которое по своим последствиям будет не менее разрушительным для страны, нежели пресловутая Беловежская Пуща. Речь пойдет, конечно, о другой, почти невидимой для непрофессионального взгляда разрушительности, итоги которой скажутся не сразу и не столь явно. Но от этого ситуация становится только еще более опасной.
Все происходящее особо прискорбно потому, что Беловежье и иные порочные губительные инициативы нынешнего режима объясняются его идеологической зацикленностью на определенных вещах, причем эта зацикленность носит явный и фанатичный характер. Достаточно послушать Гайдара и то, как он произносит "западные ценности", чтобы понять, с чем имеешь дело. Открытость этой позиции и ее эмоциональная (не хочется говорит "нравственная") последовательность позволяют соответствующим образом бороться с носителями этой позиции. Технологии подобной борьбы не травмируют патриотическое сознание, которое явно и ясно делит мир на своих и врагов и реагирует соответственно.