Содержательное единство 2001-2006
Шрифт:
Невнятные ответы адресовали к помехам со стороны "преступного ельцинизма". В этом было определенное лукавство. Но отделить это лукавство от невероятно сложных предлагаемых обстоятельств не представлялось возможным. И создавалась некая ситуация "вязкой паузы".
Приход к власти президента Владимира Путина прервал данную паузу. В стране возник своего рода momento di vertar (момент истины). С этого момента "чик" получил возможность стать полноценным "цыком". Он превратился во власть. Это превращение было очевидным для всего народа, заговорившего о чекистах и их новой власти как о данности и надежде. Именно эту данность и эту надежду олицетворяет
С момента прихода к власти Владимира Путина я неоднократно говорил, что вера народа в то, что "чик" станет "цыком", – это не бесплатное удовольствие. И вот теперь мое давнее и очень серьезное беспокойство (которое разного рода акынам от политологии, фиксирующим только то, что есть, а не то, что зреет внутри происходящего, казалось "торговлей страхом") – превращается в нечто, очевидное для всех.
Разговоры об "античекистском восстании" по румынскому или какому-то другому образцу становятся "общим местом". Чекистское сословие не сумело перейти от "чика" к "цыку", оно не стало носителем осмысленного (андроповского, бериевского или любого другого) корпоративно-сословного начинания (проекта). В этом смысле пять лет потрачены зря. А по счетам потраченных лет придется платить очень скоро. И время воистину на исходе.
Я уже описывал и то, чем, на мой взгляд, является этот перехват власти "чиком" путинского периода. Я объяснял, что, на мой взгляд, это не революция, не сложно спроектированная спецоперация, а просто падение разваливающейся системы с аттрактора на аттрактор. Сгнивший аттрактор компартии выронил власть, и она после коротких квазиолигархических судорог упала на ближайший чекистский аттрактор.
А к этому времени в пределах аттрактора произошли серьезные изменения. Чекистский конгломерат, состоявший из весьма разнородных элементов (обычных бюрократов, людей служения, золотой молодежи, потенциальных бандитов), развалился на части. "Люди служения", в основном, ушли в маргинальность или в запой. "Золотая молодежь" – в банки и за границу. "Бюрократы" – куда попало. В охранные структуры или в отстойники новых спецслужб.
В условиях ельцинского регресса потенциальная криминальность части наших спецслужб не могла не превратиться в актуальную. Я уже неоднократно цитировал известное высказывание: "моя этика – профессионализм". И показывал, что это – нонсенс. Солдата отличает от убийцы не профессионализм (профессионализм примерно совпадает), а идея служения. Если служения нет, солдат становится бандитом автоматически. Я не даю буквальных юридических оценок. Я говорю о социальном качестве. Отчасти – метафорически. Но лишь отчасти.
Эффективность новых чекистских слагаемых и их способность бороться за власть против так называемых олигархов были куплены ценой определенного социального мутагенеза. А этот мутагенез еще более отдалил "чик" от "цыка". Лишил удачно смутировавших способности к эффективному стратегическому смысло- и целеполаганию.
Чекистский класс, чекистская социальная группа получили власть, но не смогли (по крайней мере, по сию пору) трансформировать полученное из привычного формата "чика" в новый и непривычный формат "цыка". Это при том, что нынешний "цык" может уже носить только проектно-концептуальный характер.
Аттрактору "чекистов" дана всего лишь отсрочка. Если он так и не сумеет ею правильно воспользоваться, то страна катастрофически упадет с него на следующий аттрактор (судя по всему, военный). А впоследствии с этого аттрактора еще далее –
Этому препятствует навык "чика", а также вся заученная логика разграничения между Центром и юстасами. Юстасам предстоит самим стать Центром или катастрофически заплатить за подобную неспособность. Юстасы и хотели стать Центром. Но когда эта возможность упала им в руки, они стали проявлять катастрофическую неспособность ею воспользоваться.
Я не буду подробно описывать, на что и как это было разменяно. Я просто вкратце зафиксирую все вызовы, которые стоят перед совокупным "чиком", и всю невозможность преодолевать эти вызовы, мобилизуя собственно "чиковское" начало. Еще раз: речь идет не о качестве мобилизации "чика". Может быть, кто-то и решится чикнуть по-настоящему, хотя лично я в этом глубоко сомневаюсь. Но если это будет только "чик" – то кончится все чем-нибудь румынским. Или – еще более печальным.
Итак, о вызовах.
Вызовы "огорода"
Я мог бы разобрать этот вызов более научно, рассуждая о фундаментальной социокультурной коллизии. Но я хочу сделать свои рассуждения максимально прозрачными. И потому начинаю с простейшего бытового вопроса. Имеется ли у моих слушателей и читателей опыт непосредственного соприкосновения с огородом?
Если имеется (а в той или иной степени это, безусловно, так), то что вы ответите умникам, которые скажут вам, что на огороде нужно обеспечить равноправную конкуренцию между сорняками и огурцами с помидорами? Вы пошлете этих умников куда подальше и будете пропалывать огород, помогая огурцам и помидорам победить сорняки.
А если вам скажут, что в России нужно лишь обеспечить равноправную рыночную конкуренцию, и тогда рынок расставит все приоритеты, – что вы на это ответите? Многие ответят, что это современная и правильная точка зрения.
Но чем эта точка зрения отличается от предложения организовать равноправную конкуренцию сорняков и помидоров с огурцами? Что до меня, то я считаю, что это буквально одно и то же.
Я убежден, что Гайдар "стебется", когда говорит о том, что рынок расставит приоритеты. Ради чего он стебется, это отдельный вопрос. И не ко мне, а к тем, кто пытался превратить "чик" в "цык" в более ранний период. И ко всей теории "прогрессоров", "особых зон", "решающих социальных экспериментов". Но мне, по крайней мере, ясно, что Гайдар твердо понимает: никакой рынок приоритеты не расставит и расставить не может! Гайдар для этого достаточно умен, образован, изощрен.
А вот что думает по этому поводу новый чекистский либерально-державный прагматический… клан… аттрактор… цех… Что он думает? Он, может, действительно считает, что рынок расставит приоритеты, а любая иная позиция отдает дремучим коммунистическим догматизмом?
Но мы же на этой провокативной лошадке въехали в эту самую перестройку, мы на ней ехали весь ельцинизм и приехали (вполне закономерно) в криминальное общество.
В этом смысле огурцы и помидоры – это нормальные советские граждане (младшие и старшие научные сотрудники, инженеры, техники, рабочие), которым предложили стартовать в единой рыночной эстафете с держателями общаков, наркоканалов и всего прочего. Как это называется на языке социальной теории? "Неравные стартовые возможности".