Соединенные Штаты России 2
Шрифт:
Несколько напряженный Ксен кивнул головой и ответил:
— Я сделаю все, как ты сказал, друг мой, — с некоторых пор обращение «друг мой», стало у жреца основным. Он чувствовал себя при этом странно польщенным: удивительные боги искренне считают его другом.
Разумовский не торопясь отправился на встречу «делегации». От своих бойцов он отошел метров на тридцать и остановился. Нельзя сказать, что приближающийся отряд выглядел уж совсем карикатурно. Андрей никогда не видел их в бою, но сильно подозревал, что воины они весьма опытные и искусные.
Насколько он помнил, у ацтеков
Отряд остановился по команде мужчины в головном уборе, и он сделал несколько шагов навстречу Андрею.
Голос у командира ацтеков оказался звучный и мощный. «Не удивительно. Мужик немолодой. Командует, похоже, давно. А здесь ни громкоговорителей, ни наушников в ушах.»
— Я — Куохтли, воин орла, а кто ты, чужеземец? И что за странные животные за твоей спиной?
— Бог, — улыбнулся Андрей, и добавил: — Животное называется конь.
За спиной маленького вояки возник удивленный гул, а вот командир нахмурился.
— Ты велик ростом и не похож на нас, но ты обычный человек — одежда твоя в пыли, и ты хочешь пить, — зорко подметил воин орла.
Рим продолжал с любопытством рассматривать собеседника: массивные медные браслеты, на предплечьях шрамы, какие-то слишком ровные, похоже, ритуальные. Вся одежда по местным меркам выглядит довольно богато, а на ногах настоящие сандалии. Обувь здесь носили редко, даже высокородные спокойно бродили босиком, потому, скорее всего, эти сандалии — такой же символ власти, как и головной убор из перьев. А со щита воина орла свешивались не пустые побрякушки и бусинки, а пять птичьих черепов с крепкими загнутыми клювами.
«Серьезный дяденька. Может, стоит все же поговорить? Да нет, это всего лишь охранник. Охранник, хоть и воин. Если с таких низов начинать объясняться, язык до корня сотру.».
Разумовский сделал лицо посерьезнее и вычурно ответил:
— Нравится тебе или нет, смертный, но я — бог.
Воин поджал губы, и копье в его руке, до этого устремленное обсидиановым наконечником вниз, поднялось к уровню плеча. Наконечник был нацелен в грудь Рима и медлить больше он не стал.
— Смотри, смертный, — он поднял над головой руку, держа в пальцах гранату и давая возможность своим упасть. Когда взгляд офицера-ацтека зафиксировался на непонятном черном предмете, Разумовский кинул его между командиром и его солдатами, отметив, что воин машинально поворачивается туда, лицом к своим.
Глаза Рим закрыл моментально, положив руки на уши, так что, мощный звук особого вреда ему не причинил. Ослепленные яркой вспышкой солдаты хватались за глаза и терли лица, размазывая ритуальную окраску. Некоторые упали и теперь копошились на дороге, ощупью пытаясь понять, где находятся и предпринимая неуклюжие попытки встать. Кто-то стонал, повторяя:
— Ослеп… Ослеп… Ослеп…
Кто-то держался за голову, мало кто остался стоять на ногах, но они явно не могли сопротивляться. Разумовский, развернувшись к своим, протяжно свистнул.
Они прошли ровной колонной
«Похоже, ребята действительно сильно не ладят. Надо будет в дальнейшем это учитывать.».
Солнце садилось за город быстро, уже почти не слепило глаза, только макушки пирамид продолжали резко отблескивать. На окраине города Рим, который больше так и не сел на лошадь, сказал:
— Ну что, ребята, спешиваемся.
Из хижин выглядывали местные, глазея не столько на чужаков, сколько на невиданных животных. Похоже, кони их просто пугали своими размерами.
— Я думаю, самым правильным будет сейчас идти к дому верховного жреца Иольяманицин. Он служит в храме Уицилопочтли.
Как всегда, Рим слегка охерел от этих многослоговых, совершенно непроизносимых конструкций. Местный язык и так давался им гораздо сложнее испанского, но наименования были отдельной статьей кошмара.
— Этот ваш… Уицла… чла… уила… Да твою-то мать! Короче, он бог чего?
Смущенный Ксен, которого удивляло такое пренебрежение гостей к своим собратьям, ответил:
— Он покровитель Теночтитлана, и он — бог войны и солнца!
— Войны и солнца… — задумчиво повторил за ним Рим. — Знаешь, Ксен, я думаю, мы пойдем прямо ко дворцу правителя. Незачем обращаться к жрецам богов, которых больше не существует.
Ксен побледнел, в сумраке даже губы казались светло-серые. Этой темы они избегали в разговорах весьма тщательно. Жрец знал уже, что все остальные боги, кроме присутствующих здесь, изгнаны из этого мира, но инерция мышления не давала ему это осознать. Тем более что гости не отказались присутствовать на празднике Пернатого Змея. Сейчас, поняв, что Разумовский называет могущественного бога несуществующим, он замер. Это ломало в Ксене какие-то монолиты мировоззрения.
Андрей повернулся к своим и скомандовал:
— Слезайте, ребята, надо поменять прикид.
Пока ставили палатку, Рим распорядился:
—…посмотри, короче. Нам главное, местных не угробить. Так что аккуратненько пройдись, поднимись на стену, Кота возьми с собой на всякий пожарный.
— Понял, кэп, — Бык согласно кивнул головой и глянул на Кота.
С привычным для него искусством, как-то незаметно растворился в сумерках — только в щели между двумя домами промелькнули две серые тени.
Минут пятнадцать ушло на то, чтобы распотрошить рюкзаки и достать все нужное.
Пока возились, пока ожидали застрявшую в палатке Фифу, сумерки сгустились окончательно, в темноте улицы были еле различимы, но местные, притащив горящие факелы и ветки, все не уходили, пытаясь рассмотреть, чем занимаются удивительные светлокожие люди и их чудовищные животные.
Конечно, все инструменты группа сохранила. Все типа: отверток, маленьких дрелей и прочего. Но никаких микропаяльников или других микроинструментов, разумеется, в машинах не было. Потому изготовленные еще в Точпане Котом и Чуком «украшения» поражали своей технической небрежностью: скрученные провода, перемотанные синей изолентой, торчали весьма небрежно. Посмотрев, как нелепо это смотрится на бойцах, Рим только вздохнул и покачал головой.