Соединенные Штаты России 2
Шрифт:
— Мой Господин, прости нерадивого, я не сразу поверил в свое счастье. Скажи, чего ты хочешь, и все будет исполнено в то же мгновение!
Сопровождающие жреца носители факелов лежали лицами в землю, даже те, кто стоял за его спиной, попадали ниц, и только этот толстяк все еще держался на ногах, вызывая даже некоторое уважение своей упертостью.
«Похоже, ни в каких богов этот циник не верит. Надо обязательно будет побеседовать с ним.».
— Наш путь был долог, Махо. Я и мои братья устали.
— Все, что пожелает Высший, исполнится по его слову.
Махо торопливо пнул
— Беги, пусть приготовят гостям покои. Мои личные покои!
Ситуация отдавала абсурдом: он не мог себя так вести, если всю жизнь был жрецом.
«Похоже, в нашу божественную сущность он тоже не слишком верит. С одной стороны, конечно, он прав… А с другой стороны, очень уж это странно. Да и шар у него на посохе ни хера не похож на местные изделия.».
Глава 14
Продолжая кланяться, Махо повел гостей за собой.
Прежде чем отправится к месту ночлега, Рим поманил к себе Кента и сказал ему:
— Возьми кого-нибудь из жрецов, — он кивнул на распростертых ниц мужиков, — кого-нибудь помоложе и покрепче и приведи сюда рабов со всем грузом. Пусть устроят людей отдохнуть, покормят, а твои воины пускай охраняют наши вещи.
Потом, побоявшись, что воин ягуара не справится со жрецами, он сам выбрал относительно молодого мужика из толпы и, заставив того подняться, приказал:
— Ты, пойдешь с нашим воином и выполнишь все, что он скажет.
Жрец торопливо закивал головой, со страхом глядя на Бога, но Андрею было уже не до него.
Почему-то и Разумовский, и все остальные думали, что жилище жреца находится в одном из близлежащих домов, но Махо уверенно вел их к подножию ближайшей пирамиды. За группой, тихо перешептываясь, следовали те самые подростки с факелами и Ксен, которого Андрей не захотел отпускать.
Целой процессией они добрались до подножия каменной глыбы, но верховный повел их не к ведущей на самую вершину широкой бесконечной лестнице, а свернул за угол, и, пройдя не такое уж и большое расстояние, они увидели стоящих у стены четверых воинов. Над их головами горели несколько факелов, закрепленных прямо на стене.
Воины были одеты весьма роскошно. Поменьше золота, чем на жрецах, но плечи каждого из них украшали потрясающей красоты и яркости плащи из птичьих перьев. Это была не скромная накидка, которую носил Ксен, а именно плащи длиной до самой земли. Да и оружие у вояк было отделано золотом и вставками разноцветных камней.
Между охранниками располагался вход. Он представлял собой высокий прямоугольник, окантованный резной массивной каменной рамой, занавешенный плотной разноцветной тканью. На раме вполне отчетливо был виден один и тот же повторяющийся рисунок: пирамида и парящий над ней большой человеческий глаз. Рисунок тщательно был выделен краской и на сером гладком камне стены смотрелся несколько чужеродно.
— Слышь, командир, — Цинк говорил вполголоса, но так, чтобы слышали все члены группы, — Символ-то вроде как масонский, — он кивнул на изображение глаза над пирамидой.
— Нет, Костя. масоны просто подобрали себе символ, порывшись в исторических архивах. А точнее, соединили два: пирамиду как символ вечности и Всевидящее око. Я, конечно, не спец, но такая символика и у древних египтян встречалась, и римлян-греков, да и вообще много где.
— Ну, и ладно, — миролюбиво буркнул Цинк. — Встречалась и встречалась, — и тихо буркнул себе под нос: — А то только масонов нам здесь и не хватало для полного счастья.
При виде процессии двое солдат потянули занавес в разные сторону, давая возможность прибывшим шагнуть в темную глубину коридора. Ширина прохода внутри пирамиды оказалась достаточно большой. Факелы на стенах крепились нечасто, слабо освещая проход в глубину.
— Метра три на три в ширину и высоту, — прикинул Бык. — Интересно, с их мелким ростом нафига такая высота?
Свернув под прямым углом от левой стены, коридор углубился в сторону центра пирамиды. Фифа как-то зябко поежилась, вспомнив о всяких ловушках, предназначенных для расхитителей сокровищ, и спросила:
— Рим, нас этот мужик не заведет куда-нибудь?
— В смысле: куда-нибудь?
— Ну, вдруг, сейчас начнут каменные стены опускаться или под ногами блок перевернется, и мы в яму упадем?
— Это ты, Анжела, ужастиков пересмотрела, — ухмыльнулся Бык, а Разумовский, глядя на встревоженное лицо Анжелы, торопливо подтвердил:
— Не придумывай лишнего. Он же не самоубийца, — и для пущей достоверности добавил: — Я слежу за ним.
На самом деле, следить за толстяком было достаточно бессмысленно, он почтительно шагал рядом с Римом, слегка задыхаясь и пыхтя от натуги, и явно физически не был способен куда-то быстро отпрыгнуть или отбежать.
Стены коридора, так же как и пол, и потолок, были покрыты рисунками. Сложными, не слишком понятными, но выполненными в одном стиле. Часть из них была нанесена красками, часть довольно искусно вырезана в камне. Некоторые из изображений выглядели довольно старыми: краска побледнела и местами утратилась.
— Эх, — шутливо заявил Бык, — нам бы сейчас в группу какого-нибудь умника-профессора. Он бы на картиночки посмотрел и все подробненько бы нам расписал. И самые страшные тайны, и самые большие открытия, и где клад лежит.
Шутку никто не поддержал, и Василий смущенно умолк. Коридор, между тем, снова раздвоился и оказался еще шире и выше. А по обе стороны от идущей группы в стенах коридора стали появляться двустворчатые резные двери.
— Забавно. Вообще-то считалось, что ацтекам не знакома сама концепция дверей… — сказал Разумовский.
— Ну, тут-то как раз все понятно, — ответил ему Цинк. — Все по принципу: «что дозволено Юпитеру, не дозволено быку». Высший эшелон дверями пользуется, а низшим запретили.