София решает жить
Шрифт:
Но я ближе к цели, я все рассчитала холодным умом, когда приняла роковое решение идти вперед. Я бегу. Быстро. Никакой вязкости в ногах, как бывает в страшном сне. Наивно радуюсь этому. Но существо, тряся ошметками то ли одежды, то ли плоти тоже ускоряется, издавая предупредительный голодный рык.
Я уже сталкивалась с ними довольно близко, когда все только началось, до того, как нам удалось создать относительно безопасную коммуну. Но я почти сразу встретила Марка, который спас меня, и с тех пор редко встречалась с мертвецами один на один. Марк предоставлял мне возможность справляться с ними самостоятельно, но под его чутким руководством. С ним было почти не страшно, не то что сейчас: одной, в темноте, без оружия.
Я поравнялась с машиной. Руль с другой стороны, со стороны твари. Но оббегать авто, давая фору врагу, я не стану. Он совсем близко, от вони уже режет глаза. Я дергаю ручку пассажирской дверцы, но она не поддается. Я слишком лихорадочно и без разбора жала на кнопку ключа. И продолжаю делать это. Автомобиль пищит, мигает, раззадоривая тварь, но никак не открывается, хотя слышно треньканье замков. Я продолжаю одной рукой дергать ручку, второй жать кнопку пульта. Поддалась!
Я плюхаюсь на пассажирское и шарю в темноте рукой в поисках топорика. Глупая тварь набрасывается на окно с водительской стороны, не додумываясь обогнуть машину. Да и не успеет уже. Я тянусь к дверце, чтоб захлопнуть ее за собой.
Но вдруг мерзкий рык усиливается, превращаясь в адское многоголосье. А я не могу перекинуть ногу через порожек, потому что в каблук моего ботинка вонзаются крепкие зубы мертвеца. Еще одного, притаившегося прямо под автомобилем и поджидающего меня там. Нет, они не способны поджидать специально. Они ничего не соображают и не чувствуют, кроме вечного неутолимого голода. Но откуда столько силы в челюстях этих доходяг?
Я не могу высвободить ногу рывком, приходится помогать второй ногой. Лоб мертвеца превращается в месиво от моих ударов, но хватка не ослабевает. Только бы не прокусил кожу ботинка и не пустил свой смертоносный яд в мою плоть! Я вспоминаю одного мужика из нашей коммуны, который остался жив только благодаря тому, что отсек себе руку по локоть сразу после того, как тварь впилась зубами в его запястье.
Рукоятка топорика наконец в моей ладони. Замах очень слабый, но все равно у меня получается добить мертвеца одним ударом и высвободить ноги.
Второй тут как тут. Смекнул-таки, обошел. И вот уже лезет ко мне вслед за своим менее удачливым товарищем. Только под другим углом, с высоты человеческого роста. Не такого уж и большого, похоже, он был подростком до обращения. Замахнуться под таким углом у меня не получится. Я захлопываю дверцу, и голова зомби попадает аккурат между ней и машиной. Что-то хрустнуло. Но для верности я повторяю движение еще раз. И еще. Чувствую кожей холодные брызги.
Мертвое, но теперь еще и бездвижное, тело сползает по автомобилю оставляя кроваво-гнойный след. Я толкаю его ногами и закрываюсь в машине. Провожу рукой по лицу, шее, освобождая кожу от чего-то более вязкого и темного, чем собственный пот, и долго сижу, тяжело дыша и уставившись в одну точку.
Один, два, три, четыре… Считаю про себя… Когда-то, до того, как большая часть населения планеты превратилась в вечно голодных мертвецов, именно на такой период времени мне необходимо было задержать дыхание после медленного вдоха, чтобы предотвратить паническую атаку. Четыре, три, два, один… Выдох такой же продолжительности. Вообще, это роскошь – выкроить время на подобную медитацию в современных условиях. Но сегодня удачный вечер. Я одолела двоих из них практически голыми руками, в одиночку. И пусть я воняю их протухшей кровью и другими внутренностями, обильно излившимися на меня из лопающихся черепов, но я вне опасности. Они остались снаружи, обездвиженные. А я в самом надежном укрытии – автомобиле, заправленном полным баком.
Убраться отсюда, чтобы вернуться уже завтра, но быть осторожнее: не задерживаться до темноты и не забывать оружие. Когда-то я испытывала смертельную досаду, не обнаружив в сумочке помаду или тушь для ресниц. Ругала себя за забывчивость. Теперь же меня могло расстроить только отсутствие хорошо заточенного топора, заткнутого за пояс джинсов.
Перебираюсь на водительское сидение и завожу машину. Колеса спокойно преодолевают небольшое препятствие в виде двух дряхлых тел. Двигаюсь почти наощупь – уже привыкла к тому, что стекла вечно заляпаны их мутной слюной и отпечатками грязных разлагающихся рук. Но дворники работают, фары тоже, небольшой обзор есть. В коммуне я отмою стекла, правда, эффект долго не продержится. Скорей бы домой, вернее, в место, огороженное высоким забором и оборудованное смотровыми вышками. Единственное надежное укрытие, наскоро построенное на костях. Я не помню сколько недель ушло на его возведение и уж точно сбилась, считая унесенные за это время жизни.
Я чудом дожила до того момента, когда территорию коммуны стало возможным считать безопасной. Когда были залатаны последние щели и укреплены хлипкие стены. «Это временное убежище, мы будем искать более надежное», – говорил Марк. Просто всем нам необходима передышка после первой страшной битвы, которую мы в числе немногих пережили. Это временный штаб для планирования дальнейших действий в условиях новой эры. Эры живых мертвецов. В которой каждый из нас если не умирал, то становился сильнее с каждым пережитым днем, и сегодняшний – не исключение. Что нас не убивает…
Свет фар выхватывает из темноты силуэт, волочащийся по пустой дороге прямо мне навстречу. Я притормаживаю, чтобы убедиться, что это не заплутавший раненый. Но скорее для галочки. Мне секунды хватает, чтобы определить – не человек. Но и не мертвый. Мертвые в могиле. Отставить философию. Сейчас я могу спокойно его объехать. Но тогда риск, что именно эта тварь перегрызет кому-нибудь горло существенно возрастет. Поэтому я газую изо всех сил.
На тебе! Смачный удар приносит удовлетворение. Даже если не удалось повредить тот самый вечно голодающий участок мозга, то размазанный по дороге недотруп будет представлять меньше опасности для заплутавшего путника.
Случайный ходячий на автомагистрали оказался не последним испытанием на сегодняшний вечер. Я поняла это, когда подъехала к воротам коммуны. Они были распахнуты. Петли вырваны. Смотровые вышки пусты. Нашему маленькому временному пристанищу пришел конец, смиренно думаю я. Что случилось здесь за день моего отсутствия?
Выхожу из машины, крепко сжимая в руке топорик. Из нашего недавнего укрытия мне навстречу коряво вышагивают сразу несколько тварей. Я готова держать удар. Но они демонстративно проходят мимо. Ну конечно! Я же воняю ими. У меня есть фора. Я начинаю пробираться в глубь коммуны, а в моей пока еще полноценной голове бьется мысль: где все? Где Марк? Марк…
СОФИЯ
***
Жизнь в коммуне мне нравилась.
– Будь осторожна! – крикнул Марк, указывая мне под ноги.
Я балансировала на незакрепленных обрезках бревна, которые в будущем должны стать черновым полом одного из жилищ, с молотком в одной руке и отверткой в другой.
Меня позабавило предостережение, как будто со мной действительно может случиться что-то страшное. Как будто с человеком, который не боится смерти, вообще может что-то случиться.