София в парандже
Шрифт:
Аэропорт находился довольно далеко от города, поэтому я взял такси – здесь это был типичнейший для России «Логан», правда, не «Рено», а «Дачия», производимый в соседней Румынии. Вся Восточная Европа на таких ездит. Дорога была лучше, а автомобильный поток – наоборот, намного беднее, чем в России. В России полно внедорожников – дорогих и дешевых, но внедорожников. Здесь их почти нет. Грузовиков тоже мало, попадаются даже такие раритеты, как «ГАЗ-53».
– Русский? – спросил водитель, держа скорость под сто.
– Да, – ответил я и добавил: – Из Швеции.
– По делам или отдохнуть?
– Сам пока не знаю. – Я решил перехватить инициативу: – А что, русских тут много?
– Много.
Я вспомнил Украину, из которой бежал совсем недавно… вспомнил, как орали «москалей на ножи!», как памятник дружбе украинцев и русских в Киеве называли «ярмо», и только тяжело вздохнул…
Заселился я пока не в отель, а в хостел, расположенный в небольшом отреставрированном доме девятнадцатого века. Передвигаясь по цивилизованному миру при таких обстоятельствах, как у меня, лучше не селиться в отелях. В отелях с вас попросят расплатиться карточкой и показать документы – будьте уверены, что информацией о постояльцах они делятся с полицией. А хостел чаще всего держит семья или один человек, они с удовольствием примут наличные и никому о вас не сообщат. Короче говоря, путешествуете по Европе – селитесь в хостелах, держитесь ниже уровня радаров. И не прогадаете…
За три ночи с завтраком и отдельную комнату я заплатил чуть больше трех тысяч в пересчете на рубли. Это дорого, можно найти хостел втрое дешевле. Никаких вещей я там оставлять не стал, все вещи при мне – в наплечной сумке…
Первым делом, выйдя в город, я купил телефон и СИМ-карту к нему. Местный оператор М-тел, не знаю, есть ли у него какие-то связи с МТС, да и не хочу знать.
Была акция на телефоны «Сони Иксперия», вот и купил. Затем купил местный проездной и с ним сел на трамвай – посмотреть Софию, а заодно посмотреть, нет ли за мной «хвоста». Вполне может быть, учитывая события в Турции и Украине.
Чужаком в Софии я себя не чувствовал, наоборот – словно в Россию вернулся.
Смотря в окно на проплывающие за окном дома и зелень, я думал об Украине. Наверное, напрасно я согласился участвовать в той гребаной полицейской программе. На кой мне это было надо? Кому и за что я мстил? И для чего я подставил под молотки себя, подставил молодых пацанов – весь мой экипаж? Борис и Игорь убиты, их убили свои же, украинцы – если можно считать отморозков, бандитов и убийц своими. И ради чего они пали? Ради возможности изменить то, что в принципе изменить невозможно, а можно только уничтожить?
Я много путешествовал по Восточной Европе, пользуясь возможностями, какие у меня были. В Чехии, у Карлового моста, услышав мой русский, какая-то старуха злобно сказала – зачем приехал, оккупант? Я обернулся и ответил – забыла, как на этом месте стоял памятник Гейдриху, которому должен был кланяться каждый чех?! Стоявшие рядом чехи заулыбались и зааплодировали. Мне – зааплодировали… Чехия вообще интересная страна, славяне и при этом сто процентов Европа, и если бы не шестьдесят восьмой… так и не пойму, зачем мы с танками-то туда полезли. Но, несмотря на шестьдесят восьмой, чехи считают, что мы освободили их дважды, сначала от Австро-Венгрии, потом от Третьего рейха. Нормально к русским относятся в Чехии, Словакии, Румынии, Германии, Беларуси, теперь вот – Болгария. Но при этом Польша, Прибалтика, Украина – везде недоверие, страх, а где-то и дикая ненависть, от которой оторопь берет даже европейцев. Почему же так?
Есть у меня теория на этот счет. У стран – разные исторические траектории и судьбы, но их можно поделить на две большие группы.
Вышел на какой-то остановке, огляделся. Узкая улица, трамвайные пути посередине, деревья, дома-«сталинки»… ну чисто Россия. Собрал телефон, набрал номер, который помнил наизусть.
– Алло?
– Господин Иванов?
– Да.
– Меня зовут Александр. Я торгую средствами защиты, мы договаривались.
– Простите?
– Евгений Михайлович звонил.
– О, да. Понял. Через час около памятника Александру II устроит?
– Да, устроит.
– Черный «Мерседес». Вы поймете…
Похоже, что генерал Иванов не бедствовал.
– Буду ждать…
Телефон я сразу разобрал, «симку» выбросил в мусорку. Надо будет купить еще пару стартовых комплектов по дороге…
Памятник Александру II здесь назывался памятником царю-освободителю, он был открыт в начале двадцатого века и стоял до сих пор – теперь напротив отеля «Рэдиссон». Никакая власть в Болгарии, ни коммунистическая, ни нацистская, не посмела его снести: люди бы не поняли. Александр II известен в Болгарии как царь-освободитель, именно он начал Русско-турецкую войну, входе которой мы чуть не взяли Константинополь. Эта война – одна из немногих в истории России, начавшаяся не по решению царя, а под давлением общественного мнения, и одна из многих, победу в которой у нас украли. Британская империя пригрозила нам войной, если мы войдем в Константинополь… а за двадцать лет до этого они воевали с нами, пытаясь отнять Крым. Смешно… через сто пятьдесят лет Европейское сообщество угрожает нам ввести новые санкции, если мы возьмем Мариуполь. Хотя, если разобраться, смешного-то тут мало. Получается, что мы отступаем…
Место это было оживленное, в самом центре. Не успел я подойти к памятнику, как рядом затормозил «шестисотый» «Мерседес», правда, предыдущего поколения, черный. В Албании такой можно взять тысяч за пятнадцать, если угнанный, если нет – то за тридцать-сорок.
Здоровенный детина высадился с переднего сиденья, жестом потребовал показать руки. Обыскал меня, затем открыл заднюю дверцу машины.
Я сел – и «Мерседес» тронулся…
Генерал Боян Иванов выглядел как типичный болгарин – полноватый, волосы с проседью, круглые совиные глаза, нос картошкой. У болгар почему-то есть привычка иначе держать голову при разговоре, если мы, русские, держим ее чуть наклоненной вперед, то они, наоборот, отклоняют ее назад. Возможно, это пошло от турок.