Соглядатай, или Красный таракан
Шрифт:
– Мне не нравится это слово…
– Ну, мало ли что нам не нравится! – по лицу парня пробежала смутная улыбка. – Нам не нравится, например, что человеческая мораль выросла из первичной животной морали. До того не нравится, что мы порой напрочь отвергаем в себе животное начало, как будто состоим не из тех же мяса и костей, что и горилла какая-нибудь или волк, или, извините, осёл… И почему-то пытаемся забыть про симпато-адреналовую систему организма, и стыдливо умалчиваем о гормонах, которые вырабатывают злобу, агрессию, насилие. Мы знаем, что всё это – гадко, мерзко, нехорошо, и потому пытаемся сдерживать себя, контролировать свои эмоции. Иначе говоря, самоудерживаем себя! Но не каждому нравится водить самого себя на поводке, и многие с удовольствием
– Фу! Какие гадкие фантазии!
– Испражненья красного таракана ничем не хуже кала горной мыши, которое известно в медицине как мумиё, – невозмутимо парировал мой собеседник. – Выделения обычного прусака, конечно, вредны: вызывают аллергию, приступы астмы и так далее. Другое дело – красный таракан, этот князь среди князей! За 350 миллионов лет борьбы тараканьего племени за место под солнцем выделился особый вид, который местом своего обитания выбрал мозг человека. Надо ли вам объяснять, что пережив всех динозавров, тараканы вообще приспособились к самым невероятным условиям? Им нипочем даже ядерный взрыв, они могут сидеть на любой «диете» – будь то крошки со стола, зубная паста или клей «Момент». Но и этого им мало! Несколько тысяч лет назад, когда человек начал своё восхожденье к вершинам эволюции, произошла фантастическая, невероятная мутация тараканов: возник особый вид, известный немногим специалистам, как пурпурный таракан-рекс. В отличии от своих собратьев он живет несколько десятков лет, но плохо размножается. Если обычная самка прусака за один только год способна породить тридцать пять тысяч «деток», то таракан-рекс откладывает одно яйцо раз в десять лет, и при этом нет гарантии, что через сорок лет из него появится новый тараканчик. И если даже он родится живым, то ему ещё надо найти подходящего человека: какой попало мозг ему для проживанья не годится – лишь тот, который отличается нестандартностью…
Я слушал его, мысленно прокручивая в памяти всё, что знал о психических расстройствах (эх, оказывается, мало интересовался психиатрией!), и больше всего меня смущало то, что на «дурика» он никак не смахивал. Ну, хоть бы на мгновенье в его глазах полыхнул огонь безумия! Или бы стал, к примеру, заговариваться, хохотать без причины, размахивать руками и, возбуждаясь, брызгать слюной… Ничего этого и в помине не было. Напротив, он производил впечатление вполне партикулярного, хорошо воспитанного молодого человека, и его рассказ о красном таракане, как ни странно, выглядел если и не вполне правдоподобно, то и на фантазию маниакального больного мало походил. Много такого есть на свете, что напоминает сказку, но, тем не менее, – истинная правда.
И всё-таки я попробовал его «срезать» :
– Почему вы так уверены, что та букашка, за которой вы охотитесь, – это настоящий красный таракан? И вообще, откуда вы узнали, что искать его следует в моей квартире? У меня тут вроде не тараканник, и никаких объявлений об экзотическом прусаке я не давал…
Парень с видом невольного мученика полез во внутренний карман пиджака и, нарочито грубо состроив недовольную гримасу, вытащил белый плотный конверт.
– Вот, – хмыкнул он. – Тут лежит фотография, которая расскажет вам больше, чем я…
Я взял конверт, открыл его и достал фотографию, отпечатанную на плотной бумаге. Её края были обтрепаны, изображение покрывала легкая желтизна, а на обороте проступали кляксы бурых пятен.
С фотографии на меня смотрела молодая женщина. Ясным, целеустремленным взглядом она походила на «Портрет делегатки» – не помню, что за художник написал эту картину, но, думаю, вы её тоже видели. Короткая, аскетично-незамысловатая прическа, ни малейшего намека на макияж, осовиахимовская подтянутость: скорее всего, эта девушка любила ходить на лыжах, а может быть, даже и с парашютом прыгала – тогда мода такая была:
Эта женщина держала на руках ребенка, упакованного в простую белую пеленку. Видимо, это была девочка, поскольку на голове малыша красовался чепчик, украшенный тесьмой и розовыми кружевами.
– Обратите внимание вот на эту точку, – сказал парень и ткнул указательным пальцем в ухо «делегатки». – Как вы думаете, что это?
Вообще-то я сначала подумал, что это пятнышко – родинка, а то и вовсе какая-нибудь соринка-пушинка, случайно попавшая на кожу женщины: судя по фону из деревьев, её фотографировали где-то в парке или лесу. Но вглядевшись внимательней, я понял, что это какое-то насекомое, может быть, даже лесной клещ или какой-то жучок.
– Это красный таракан, – усмехнулся парень. – Жаль, у меня нет с собой лупы. В неё хорошо видно, что это именно таракан…
– Где-то я уже видел этот чепчик, – сказал я. – И лицо этой девочки мне странно знакомо…
– Ну, ещё бы! – парень иронично блеснул глазами. – Эта малышка – ваша будущая мама. А вот эта женщина, – он снова ткнул указательным пальцем в «делегатку», – её биологическая родительница. Она погибла на военной дороге…
– Можете не продолжать. Я всё знаю. Вот только не пойму, зачем вы мне показываете эту фотографию и откуда её взяли?
– Откуда взял – вам знать не обязательно, – сухо ответил парень. – А фото вашей матери в младенческом возрасте хранится в вашем семейном альбоме. Не так ли?
Конечно, так. Я вспомнил эту мамину фотографию. Бабушка всегда держала её отдельно от остальных снимков, вместе со своими документами.
– Теперь вы убедились, что мы знаем некоторые ваши семейные тайны? – парень холодно и равнодушно глядел прямо в мои глаза. – И мы знаем историю красного таракана. Как знаем и то, что сегодня должно было произойти его внедрение в ваш мозг…
– Мы – это кто?
– Вам это тоже не обязательно знать. Впрочем, скажу лишь, что существует некая организация, интересующаяся проблемой влияния красного таракана на людей…
– А зачем это вам надо?
– Всякое влияние на свободу человека безнравственно, – в глазах моего собеседника тускло вспыхнул и погас желтый огонек. – Влиять на личность – это значит заставить его думать не своими мыслями, гореть не своими страстями, жить чужими идеями. Всё у него будет не своё, и даже грехи – как бы чужие. Это уже и не человек в полном смысле этого слова, а как бы кукла, марионетка или, мягко выражаясь, актер, играющий роль, специально для него написанную. Но это не гуманно! Все-таки цель человеческой жизни – самовыраженье, проявленье единственной и неповторимой сущности… Но человек может жить свободно, мечтать, любить и ненавидеть, давать волю своим страстям и чувствам, оставаясь при этом несвободным. Впрочем, он никогда и не узнает, что прошел по этой жизни с зашоренным взглядом. И, конечно, невдомёк ему, что самые величайшие события происходили не вне его, а внутри него – в мозге. Самоудержанье – это не самоограничение или самоотреченье, это гораздо выше, потому что дает человеку иллюзию правды и свободы…
– Вы сумасшедший!
– Ну что вы?! Люди сами этого хотят… Разве вы не знаете, что примерно тридцать процентов населения России – это легко внушаемые личности? В эту группу входят люди, у которых активность правого полушария несколько выше, чем это принято в норме. Но в некоторых случаях и у оставшегося большинства – те самые семьдесят процентов! – левое полушарие может оказаться в ауте: болезни, безработица, материальные трудности и даже распространенная в народе утренняя жажда под названием «сушняк» активизирует правое полушарие. Когда человеку плохо – не важно, по какой причине, – он перекочёвывает в стадо легко внушаемых особей. А уж тогда его можно двигать в любую сторону – как отару овец! Этим людям достаточно послушать, что говорят с высоких трибун, прочесть, что написано на лозунгах и транспарантах…