Согнутая петля
Шрифт:
— Брайан, ты меня любишь, так ведь?
— Я уже несколько минут стараюсь тебе объяснить это. Но я не возражаю начать все сначала! Если…
— Старая дева, вроде меня…
— Маделин, — воскликнул он, — ни в коем случае никогда не называй себя «старой девой»! Это одно из самых отвратительных словосочетаний. Оно подразумевает что-то среднее между «веретеном» и «уксусом». Чтобы правильно описать тебя, необходимо…
Он снова заметил блеск любопытства в ее глазах.
— Брайан, если ты действительно меня любишь, — а ты ведь любишь? — можно я кое-что
Из сада донесся шум шагов. Ее тон был странным, настолько странным, что это наводило на размышление; однако времени на размышления не было. Услышав шорох шагов, они быстро отпрянули друг от друга. Фигура, появившаяся из лавровых деревьев, приблизилась и приняла более четкие очертания. Это был худой, узкоплечий человек, идущий неуклюжими, широкими шагами; через секунду Пейдж с облегчением увидел, что это всего лишь Натаниэль Барроуз.
Барроуз, казалось, не знал, сохранять ли ему рыбье выражение лица или улыбнуться. Он, похоже, боролся с собой и, наконец, приветливо скривился. Большие очки в роговой оправе придавали ему серьезный вид. Неподдельное обаяние, которое излучало его длинное лицо, когда он этого хотел, сейчас лишь угадывалось. Да и очень аккуратный котелок сидел на нем как-то небрежно.
— Тс-с! Тс-с! — Это было его приветствие, не считая улыбки. — Я пришел, — ласково произнес он, — за куклой!
— За… Маделин, моргая, смотрела на него. — За куклой?
— Ты бы не стояла у окна, — строго посоветовал Барроуз. — Это очень рискованно, когда ждешь гостей. И тебе тоже не стоит стоять у окна, — добавил он, обращаясь к Пейджу. — Куклу, Маделин! Куклу, которую ты сегодня взяла в «Фарнли-Клоуз»!
Пейдж повернулся и недоуменно уставился на нее. Она, краснея, смотрела на Барроуза:
— Нат, о чем ты, черт возьми? Кукла, которую я взяла? Я и не думала ее брать!
— Дорогая моя Маделин, — ответил Барроуз, широко разведя руки в перчатках и снова сложив их. — Я еще не поблагодарил тебя как следует за все то, что ты для меня сделала на дознании. Но к черту все это! — Тут он искоса посмотрел на нее поверх очков. — Сегодня ты позвонила в «Фарнли-Клоуз» и попросила привезти к тебе эту куклу. Макнил и Парсонз ее привезли и оставили в угольном сарае.
— Ты, должно быть, совсем сошел с ума! — удивленно, высоким голосом произнесла Маделин.
Барроуз был, как всегда, спокоен:
— Что ж, значит, так! Превосходный ответ! Я, конечно, не слышал, как ты просила привезти ее. Я пришел сюда, уверенный, что она здесь. Моя машина стоит на шоссе. Я приехал за куклой. Ума не приложу, зачем она тебе понадобилась; ты не возражаешь, если я заберу ее? Я не вижу, как она вписывается в общую картину. Однако, когда мой эксперт ее посмотрит, у меня может возникнуть идея.
Угольный сарай располагался чуть влево от кухни. Пейдж подошел и открыл дверь. Кукла была там. Он смутно разглядел ее очертания.
— Видишь? — спросил Барроуз.
— Брайан, — несколько нервно произнесла Маделин, — ты веришь, что я никогда ничего подобного не делала? Я вовсе не просила присылать ее мне, я и не думала о ней, поверь! Зачем мне это делать?
— Разумеется, я верю, что ты не звонила туда, — ответил Пейдж. — Мне кажется, кто-то совсем сошел с ума!
— Почему бы нам не войти в дом? — предложил Барроуз. — Я бы хотел немного поговорить об этом с вами обоими. Только подождите минуту, я включу в машине габаритные огни.
Маделин с Пейджем зашли в дом и взглянули друг на друга. Музыка уже не грохотала: кто-то заговорил — Пейдж не мог вспомнить о чем, — и Маделин выключила приемник. Она все еще не опомнилась от происшедшего.
— Этого не может быть, — сказала она. — Это все нам померещилось! Или все это произошло с нами во сне? Кроме одного, конечно! — Она улыбнулась ему. — Ты хоть понимаешь, что произошло?
Что произошло через несколько секунд после этого — Пейдж до сих пор не может объяснить. Он помнит, что взял ее за руку и раскрыл рот, чтобы заверить, что ему совершенно нет дела до того, что произошло, если только те минуты возле окна не были сном. Тут оба услышали хлопок из лавровой рощи или фруктового сада, находящегося за ней. Это был глухой звук, но достаточно громкий, чтобы оба подскочили. И все же он, казалось, прозвучал где-то далеко и не имел к ним никакого отношения. Потом поблизости послышался звук рвущейся проволоки, и одни часы остановились.
Одни часы остановились! Уши Пейджа заметили это, а глаза заметили маленькую круглую дырочку в центре чуть видной паутины трещин в оконном стекле. Он понял, что часы остановились оттого, что в них попала пуля.
Другие часы продолжали тикать.
— Отойди от окна, — приказал Пейдж. — Это невероятно, но кто-то стреляет в нас из сада! Куда, черт возьми, ушел Нат?
Он выключил свет. Остались гореть только свечи; он задул их как раз в тот момент, когда обливающийся потом Барроуз, в котелке набекрень, низко наклонившись, словно убегая от врагов, ввалился в окно.
— Там кто-то есть, — странным голосом проговорил Барроуз.
— Да. Мы это заметили.
Пейдж отвел Маделин в глубину комнаты. По положению пули в часах он определил, что пройди она на два дюйма ниже, и она попала бы в голову Маделин, как раз в висок под маленькими кудряшками.
Больше выстрелов не последовало. Пейдж слышал испуганное дыхание Маделин и медленные резкие вздохи Барроуза в другом углу комнаты. Барроуз стоял у крайнего окна, пытаясь взять себя в руки; Пейдж видел только его лакированные ботинки.
— Знаешь, что, по-моему, случилось? — спросил Барроуз.
— Ну?
— Хочешь, я покажу тебе, что случилось?
— Продолжай!
— Погодите! — прошептала Маделин. — Там кто-то идет, послушайте!
Пораженный Барроуз осторожно высунул голову из окна, как черепаха из панциря. Пейдж услышал из сада приветствие и ответил на него. Это был голос Эллиота. Брайан бросился навстречу инспектору прямо по траве, не разбирая дороги. Эллиот с непроницаемым лицом выслушал в полумраке рассказ Пейджа, держась в высшей степени официально.