Согнутая петля

Карр Джон Диксон

Наступила пауза.

— И кто же бывал в этом чулане?

— Ну, большей частью, говорят, сэр Джон. Агнес видела, как он однажды спускался с чердака, весь потный, а в руке держал что-то вроде кнута. Я сказала: «Ты бы тоже вспотела, если бы хоть немного посидела в этом чулане за закрытой дверью». Но Агнес ответила, что по его виду не скажешь, что он очень напуган.

— Хорошо, моя дорогая, а не скажете ли вы нам, что же вчера произошло? А?

Доктор Кинг резко вмешался:

— Две минуты, друзья мои!

Бетти удивилась.

— Ладно, —

ответила она. — Я поднялась туда за яблоком. Но на этот раз, проходя мимо двери чулана, я заметила, что висячий замок не заперт. Он свободно висел на скобе. Дверь была закрыта, но чем-то, зажатым между дверью и косяком.

— Как же вы поступили?

— Я пошла и взяла яблоко. Потом вернулась, посмотрела на дверь и съела яблоко. Потом сходила в яблочную комнату еще за одним яблоком, и тут мне пришла мысль: хорошо бы, в конце концов, узнать, что находится в чулане. Но мне хотелось этого не так сильно, как обычно.

— Почему?

— Потому что там что-то шумело, или мне так показалось. Так дребезжат дедушкины часы, когда их заводишь; но звук был не очень громким.

— Вы помните, который тогда был час, Бетти?

— Нет, сэр. Не совсем. Это было после часу, может быть, четверть второго или чуть позже.

— И что вы тогда сделали?

— Я долго колебалась, хотела отказаться от своей затеи, но все-таки открыла дверь. Ее придерживала перчатка, заткнутая между дверью и косяком!

— Перчатка мужская или женская?

— Мужская. Она была или вымазана в масле, или пахла маслом. Она упала на пол. Я вошла и увидела старую куклу, стоящую боком ко мне. Мне не хотелось рассматривать ее, да и видно было не очень хорошо. Но стоило мне войти, как дверь тихонько захлопнулась, кто-то набросил на дверь цепь, и я услышала, как снаружи закрывается висячий замок! Так я оказалась запертой в чулане.

— Осторожно! — резко сказал врач, взяв со стола часы.

Бетти вертела край стеганого одеяла. Доктор Фелл и инспектор глядели друг на друга; красное лицо доктора было суровым и мрачным.

— Но — вы в порядке, Бетти? — кто там был? Кто был в этом маленьком чулане?

— Никого. Никого, кроме старой куклы. Вообще никого.

— Вы в этом уверены?

— О да.

— И что же вы сделали?

— Я ничего не сделала. Я боялась звать на помощь и просить меня освободить. Я боялась, что меня уволят. Было не совсем темно. Я стояла и ничего не делала — ну, может быть, четверть часа. И никто ничего не делал — я имею в виду куклу. Наконец я решила подойти к двери, но не смогла, потому что ее руки обхватили меня.

Если бы в этот момент пепел сигары упал в пепельницу, доктор Фелл клянется, что это было бы слышно. Эллиот слышал собственное дыхание через ноздри. Он спросил:

— Она шевелилась, Бетти? Кукла шевелилась?

— Да, сэр. Она шевелила руками. Они двигались не быстро, и еще… туловище тоже, оно слегка наклонилось в мою сторону, при этом слышался тихий скрежет. Но я не испугалась. Я, казалось, не чувствовала ничего, потому что простояла там с полчаса.

Вот чего я испугалась, так это ее глаз! Глаза у нее были не на том месте. Представляете, глаза старой куклы были на юбке, где-то у колен, и они смотрели прямо на меня! Я видела, как они моргают. Но даже они не так уж меня поразили. Я не закричала. Но больше я ничего не помню: я, должно быть, упала в обморок или что-то вроде этого; потом оказалась за дверью, — продолжила Бетти, совершенно не изменив ни выражения лица, ни тона; она лишь взглянула в сторону двери. — Я бы хотела поспать, — жалобно добавила девушка.

Доктор Кинг бесшумно выругался.

— Все, хватит! — сказал он. — Уходите! Да, с ней все будет в порядке, но… уходите!

— Конечно, — согласился Эллиот, посмотрев на закрытые глаза Бетти. — Думаю, нам действительно лучше уйти.

Они вышли, виновато и тихо, доктор Кинг бесшумно закрыл за ними дверь.

— Надеюсь, — пробормотал он, — этот бессвязный бред вам поможет.

По-прежнему молча, доктор Фелл и инспектор прошли втемную Зеленую комнату. Она была обставлена как кабинет, в тяжелом античном стиле; в прямоугольные окна проникал свет луны. Они подошли к ним.

— Кажется, все проясняется, сэр? Даже без… ловушек на дознании?

— Да. Все становится ясно.

— Тогда нам надо отправиться в город и…

— Нет, — возразил доктор Фелл после долгой паузы. — Не вижу в этом необходимости. Полагаю, сейчас нам следует провести эксперимент. Надо ковать железо, пока горячо. Смотрите!

В темноте внизу светлыми, четкими линиями обозначались контуры сада. Перед их взорами простирался лабиринт кустарниковых изгородей, прорезанных беловатыми тропинками; видно было пространство вокруг пруда и белые точки водяных лилий. Но не это привлекло их внимание. Кто-то нес предмет, узнаваемый даже при этом свете, он проскользнул под окнами библиотеки и завернул за южный угол дома.

Доктор Фелл выдохнул. С трудом пробравшись по комнате к центральной люстре, он включил свет и повернулся к Эллиоту, тряхнув капюшоном.

— Психологически все верно, — сардонически заметил он инспектору, — сегодня та самая ночь. Нам пора, приятель! Действовать нужно быстро, или мы потеряем свое преимущество. Прошу вас, соберите всех. Я хотел бы сделать некоторые объяснения относительно того, как мог быть убит человек, когда он стоял один на песчаной полосе; а потом хорошо бы помолиться, чтобы святой Николай упокоил его душу. А?

Их прервал негромкий кашель Ноулза, бесшумно вошедшего в комнату.

— Прошу прощения, сэр, — обратился он к доктору Феллу. — Здесь мистер Марри, и он хочет увидеться с вами, господа. Он говорит, что давно ждет вас.

— Он нас ждет? — со свирепой любезностью осведомился доктор Фелл, просияв и тряхнув капюшоном. — Он сказал, что ему от нас надо?

Ноулз колебался:

— Нет, сэр. Это… — Он снова запнулся. — Он говорит, что его что-то беспокоит, сэр. Он также хочет видеть мистера Барроуза. И что касается…