Соколы
Шрифт:
НЕНАШИНСКАЯ. А вот так. Старость — не радость.
ГОЛОВАЙКО. И ни с того ни с сего?
НЕНАШИНСКАЯ. Да так вот и шарахнуло среди ночи. Хотела в туалет пойти, а еле-еле до телефона доползла.
ГОЛОВАЙКО. А у меня постоянное давление и сыпь между пальцев.
В коридоре уже сам Соколов поспешно одевается в спортивную ветровку. Рядом с ним мечется жена с пакетом в шесть бутербродов и скачут дети.
СОКОЛОВА. Ты, Андрей, покушай
ДЕТИ. Смерть! смерть!
СОКОЛОВ. Я пошел. (Выходит в дверь.)
Сцена 6
НЕНАШИНСКАЯ. Вот такие наши годы…
СОКОЛОВА (входит). Ты, мама, один только свой халат взяла?
НЕНАШИНСКАЯ. А у меня их что — два?
СОКОЛОВА. Я спрашиваю — ты отвечай.
НЕНАШИНСКАЯ (покорно). Один, один.
СОКОЛОВА. Ксюша, поищи там в шифоньере бабушкин халат.
ДЕНИС (словно это он отдает приказание). Поищи-поищи!
КСЮША (бьет брата по голове). Мозги в мозгах поищи!
ДЕНИС. Ай, дубина!
СОКОЛОВА. Ксюша, я тебе сколько раз говорила, чтобы ты по голове его не била! Бей по жопе! Он и так стукнутый весь ходит!
КСЮША. Хорошо! (Ударяет брата ногой по заду.)
ДЕНИС. Гадина! (Убегает за сестрой.)
ГОЛОВАЙКО. Какие у тебя дети: один подлей другого.
СОКОЛОВА (не замечая этих слов). Мама, тебе что приготовить?
НЕНАШИНСКАЯ. Что вы есть будете, то и мне.
СОКОЛОВА. Мы — борщ.
НЕНАШИНСКАЯ. Ну и я — борщ.
Вбегает запыхавшаяся Ксюша.
КСЮША. Он обзывался — я отлупила его халатом! (Бросает на диван одежду.)
ДЕНИС (появляется: на глазах его слезы). Она… она махнула… и сбила с полки мою карету…
СОКОЛОВА. Какую карету.
КСЮША. Одиннадцатилетний мальчик, а до сих пор с каретками играется!
ДЕНИС. Та, которую папа мне склеил из конструктора.
КСЮША. Набор для детей старше семи лет, а ему клеил — папа!
ДЕНИС. Папа сам еле сообразил! (Плача, уходит за шкаф.)
СОКОЛОВА. Да! Отец дурак, только всех вас, умных, кормит!
ГОЛОВАЙКО. Я знаю хорошую медсестру Наташу. Она — русская.
СОКОЛОВА. Ксюша, дай бабушке бумажку.
КСЮША (подает). На.
ГОЛОВАЙКО (записывает). Она хорошая, расторопная, внимательная, много не берет… Правда, она с узбеком жила… у нее даже сын от него… Алишерка…
СОКОЛОВА (берет
ГОЛОВАЙКО. Да я что? Я посижу, телевизор посмотрю.
СОКОЛОВА. А не залатаете ли Мишину рубашку? Он вечно ее на груди какой-нибудь хреновиной порвет. Сунет что-нибудь в карман и порвет.
ГОЛОВАЙКО. Давай-давай. Зашью, подгоню, заплатаю.
СОКОЛОВА (вынимает из шкафа рубашку). Вот, возьмите.
ГОЛОВАЙКО (осматривает ее). Хорошо… хорошо… (Просовывает в дыру палец.) Здесь что ли?
СОКОЛОВА. Да… тут и еще в другом месте — надо поискать.
ГОЛОВАЙКО. Ну так я очки одену… (Уходит.) …и посмотрю… Всем пока…
Ксюша радостно открывает дверь.
КСЮША. До свиданья, Буба!
ГОЛОВАЙКО. Ух! И ты тоже — Буба. А это все Степан-средний придумал. (Громко.) До свиданья! До свиданья, Анастасия Кирилловна!
НЕНАШИНСКАЯ. До швидания.
Сцена 7
Кухня. Соколова готовит суп. Денис вбегает с какой-то бумагой в руках.
ДЕНИС. Вот, мам, послушай!
СОКОЛОВА. Ну?
ДЕНИС. В тех или иных своих произведениях Егор Манков не устает повторять: «Некоторым ведь порой кажется, что сермяга жизни разбросана на путях и дорогах, что достаточно выйти на улицу и натащить в дом побольше грязи на своих башмаках, как вдруг станешь великим правдорубом…». Вот…
СОКОЛОВА (ошпарившись чем-то). Ай! (Потирает руку, не обращает внимания на сына.)
ДЕНИС. Мама! Я читал, что Егор Манцов не устает повторять…
СОКОЛОВА (кричит). Да ну его на хер! Он не устает повторять! А мать — устает! Мать еще как устает повторять! Устает повторять, чтобы вставали пораньше, чтобы помогали, чтобы не злили отца! (Бьет сына полотенцем.) Как же вы мне все остоебенили!
ДЕНИС. Ай! ай!
СОКОЛОВА (глядит на полотенце в своих руках). Почему оно здесь? Я же сказала Ксюше, чтобы она синее на кухню не совала… Ксюшааа! Ксюшааа!
КСЮША (издалека).. Чиво?!!
СОКОЛОВА. Ты зачем синее на кухню повесила?
КСЮША. Ты сказала, а потом сказала и сказала, чтобы.
СОКОЛОВА. А красное ты куда?
КСЮША. А красное в машинку бросила.
СОКОЛОВА. Надо красное — на кухню, синее — в машинку.
КСЮША. Бе-бе-бе!
СОКОЛОВА. Иди сюда!