Сокровища Кенигсберга
Шрифт:
– Ладно, помогу, – сверкнула она глазами. – А мне нырнуть с аквалангом дашь?
– Конечно, дам, – недовольно сморщился он. – Вот потеплеет, и обязательно нырнем вместе.
– Ура, – радостно запрыгала Наталья.
– Ты что это так развеселилась? – одернул он ее, – кастрюлю перевернешь!
Вечером того же дня они, предварительно закупив в хозяйственном магазине целый ворох бельевых веревок и несколько флаконов с черной тушью, принялись изготавливать столь пригодившийся потом Юрию мерный шнур. Из старых льняных простыней и пододеяльников, сохраненных Наташей на тряпки, Юрий, бодро щелкая коваными китайскими ножницами, выкраивал прямоугольные флажки, на которых его помощница, высунув от усердия кончик розового язычка, рисовала ученической кисточкой крупные угловатые цифры, прибавляя к каждой нарисованной по двадцать метров. Подождав пока просохнет на лоскутах тушь, Юрий хорошо разогретым утюгом проглаживал каждый такой флажок с изнанки, добиваясь того, чтобы краска намертво въелась в ткань и уже не размывалась впоследствии водой. Следующим этапом создания шнура стал процесс разметки самой веревки и пристрачивания к ней почти готовых и сложенных стопкой на краю стола тряпичных номерков. Это была, пожалуй, самая утомительная, но зато и самая веселая часть работы. Им приходилось поминутно вскакивать со своих мест, то для того, чтобы размотать очередные веревки, то для того, чтобы отмерить с помощью пятиметровой рулетки очередные двадцать метров, то для того, чтобы пристрочить очередной номерок к нужному участку веревки. Было много смеха, шуток и подначек. То обнаруживалось, что Юрий отмерил пятнадцать метров вместо двадцати, то Наталья пришивала очередной флажок вверх тормашками. Короче говоря, к двенадцати ночи они едва-едва осилили разметку только одного километра шнура. Но на следующий день Наташа, сама того не ожидая, случайно подсказала Юрию очень интересную идею по модернизации его детища.
10 ИЮНЯ 1992 г.
Утром, выйдя для разминки на улицу и наблюдая, как девушка развешивает для просушки выстиранное накануне белье, Юрий обратил внимание на то, как ветер крутит и полощет трусы и майки.
«Постой, постой, – прикинул он, – а как же эти тряпочки поведут себя под водой? Да там точно все мои славные номерки сразу в трубочки скрутятся. Нет, надо этот момент заранее предусмотреть».
Решив, что если дополнительно вшить по болту или гайке в уголки каждого матерчатого прямоугольника, то вся эта система сразу обретет некую устойчивость. Сказано – сделано. Принеся из гаража все ту же миску с гайками, Юрий, запасшись иголкой и катушкой суровых ниток, уселся за верандой в тенечке и принялся за осуществление этой идеи. Подшив пару номерков, он сразу провел натурные испытания своей задумки. Наполнив большой таз для стирки водой из крана, Юрий опустил туда флажок с цифрами 040 и энергично поболтал им несколько минут, управляя процессом с помощью натянутой веревки. В общем и целом он остался доволен результатами испытания. Льняной лоскут не полинял и после любых пертурбаций каждый раз занимал строго вертикальное положение.
«Замечательно получилось, – удовлетворенно подумал Юрий, – так потихоньку, полегоньку я и изготовлю весь необходимый для подводных поисковых работ инвентарь».
Воодушевленный этой небольшой удачей, он вновь взялся за иголку и уже к полудню оснастил гаечными грузилами весь километровый отрезок своего мерного шнура. Показав вернувшейся к обеду из палатки Наташе свое изобретение, он, конечно, не забыл похвалить ее за то, что это именно она подсказала ему столь замечательную идею.
По тому, как зарозовели ее обветренные щеки, он понял, что похвала ей явно понравилась.
«Надо будет почаще ей комплименты говорить, – решил на будущее Юрий, – вон как она от этого расцвела».
Девушка тем временем быстро собрала на стол и вскоре пригласила мужчин обедать. Теперь, когда у них поселился Юрий, она уже не стремилась, как раньше, проводить все свободное время вне дома, у подруг или на танцульках. Она теперь с удовольствием готовила дома обеды и ужины. А когда их гость погружался в неведомые подземные галереи, она с нетерпением и внутренней дрожью ожидала его возвращения. Да что там говорить, даже стирать его не слишком приятно пахнущее после длительных погружений белье доставляло ей необъяснимое удовольствие. Теперь лучшим временем дня она считала вечер, когда они все втроем собирались у камина на кухне, где Юрий, занимаясь очередными модернизациями своего подводного оборудования, рассказывал о странах, где побывал, и о тех удивительных приключениях, которые выпали на его долю во время многочисленных служебных путешествий и командировок. Вот и сегодня, расположившись после ужина за столом и продолжая трудиться над изготовлением последних сотен метров мерного шнура, он начал рассказывать о том, как ему пришлось несколько лет назад поработать в Ливии. Машинально прошивая узлы на веревке, девушка с удовольствием слушала его занимательные истории, живо представляя себе суровые каменистые пустыни с редкими поселениями, шумный Триполийский порт, ежегодно выкрашиваемую перед государственными праздниками зеленой краской мостовую Зеленой площади и многое другое, о чем в тот вечер рассказывал Юрий.
13 ИЮНЯ 1992 г.
В этот день по плану, составляемому теперь перед каждым погружением, Юрию предстояло проверить, что же скрывается за очередной стальной дверью, на которой им была обнаружена полустертая надпись «А-16». И дело было вовсе не в том, что на ней имелась эта надпись, просто если за ней находился коридор, то скорее всего он, судя по азимутальной привязке к карте старого города, непременно приблизил бы его к району Трех кирх. Проверив давление в баллонах и уложив необходимые инструменты в мешок, Юрий спустился вниз и, приладив его лямками на груди, двинулся в очередной разведывательный поход. Разматывая свободной рукой свежеизготовленный мерный шнур, он довольно быстро достиг того места, куда он позавчера смог протянуть спасательную веревку.
«Ну вот я наконец-то и на месте, – подумал он, тяжело дыша, – как же все-таки неудобен этот болтающийся, словно у кенгуру, на животе мешок, надо будет срочно придумать что-нибудь более функциональное для перетаскивания грузов.
Отдохнув, он начал разбирать принесенные инструменты. Укрепив на проволочных растяжках обе кумулятивные прожигалки, он ввинтил в них запалы и теперь, уже имея достаточный опыт их применения, выдернул чеку у верхнего устройства и, резко оттолкнувшись ногами, отпрянул в сторону. Последовавшая за этим яркая вспышка и тупой удар по барабанным перепонкам подсказали ему, что все сработало превосходно. Нырнув затем чуть глубже, Юрий привел в действие и вторую прожигалку. Подождав, пока вода в местах пробоин перестанет кипеть, он поднял с пола электропилу и, не теряя времени даром, сразу же приступил к окончательной разделке изуродованных дверных петель. Выворотив вскоре и эту дверь из бетонной опалубки, Юрий, снедаемый вполне понятным нетерпением, подхватил стоявший как обычно на полу большой фонарь и, поводя его лучом из стороны в сторону, поплыл в образовавшийся проход. Проходик этот оказался на удивление весьма невелик по протяженности и заканчивался другим, уже более протяженным коридором, проходящим перпендикулярно к этому отрезку. Чувствуя себя в затопленных штольнях уже вполне привычно и не ожидая поэтому никаких сюрпризов, Юрий энергично подплыл к обнаруженному перекрестку, освещая лучом правый участок обнаруженного прохода, где, не усмотрев в мутной толще воды ничего для себя интересного, сделал резкий переворот и направил луч фонаря вдоль левого туннеля.
Картина, которая открылась ему через долю секунды, повергла его в столь сильный шок, что он от неожиданности даже выронил фонарь, да так неудачно, что тот, стукнувшись о бетонный пол, мгновенно погас, и Юрий остался в кромешной темноте. Однако то, что он увидел, врезалось ему в память, наверное, навсегда. Пока он трясущимися руками нащупывал тумблер включения запасного источника света, укрепленного на левом рукаве его гидрокостюма, перед его взором словно в проекционном фонаре все стояло видение другого, неподвижно висящего под потолком коридора водолаза в безобразно раздувшемся ярко-красном комбинезоне. Справившись наконец с кнопкой включения, оцепеневший от ужаса Юрий торопливо осветил так перепугавшую его находку и, только сейчас догадавшись, что этот, непонятно как сюда попавший водолаз давно мертв, решил к нему приблизиться. Крепко сжав в правой руке рукоятку ножа и подплыв вплотную к покойнику, Юрий слегка толкнул его в плечо. Тот слабо колыхнулся и несколько повернулся в воде, показывая Юрию сквозь стекло маски уже сильно тронутое разложением лицо. Зрелище было не для слабонервных.
«Что же мне с ним теперь делать? – лихорадочно рассуждал еще не вполне оправившийся от неожиданности Юрий, – чувствую, что после этакой находки у меня сегодня никакой работы уже не будет».
Он сплавал назад, к двери, отрезал кусок страховочной веревки и вновь вернулся к погибшему водолазу.
«Отбуксирую-ка я его в канализационный коллектор, там хоть какой-никакой, но дневной свет есть, и уже там подумаю, что мне делать, – решил он, – обвязывая веревкой нагрудные лямки акваланга покойника. – А инструменты, да пусть пока здесь полежат, – отмахнулся он от этой проблемы, – ничего с ними за ночь не случится».
Доставив свою скорбную поклажу до совершенно случайно обнаруженного им вчера U-образного сифона, Юрий был вынужден подлезть под труп и, подтаскивая его сзади, протащить через это, наиболее неудобное место на всем проложенном им пока маршруте. Затем он, правда с большим трудом, вытолкнул его на разделительный гребень и принялся внимательно осматривать свою неожиданную находку. На погибшем был прекрасный, явно иностранного производства однобаллонный акваланг, укрепленный на новеньком компенсаторе, который Юрий и снял с покойного в первую очередь. После этого он посмотрел на манометр давления воздуха акваланга погибшего и отметил про себя, что стрелка прочно стоит на нуле.
«Все ясно, – подумал он, – покойный, видимо, забыл о том, что всякий запас имеет свойство кончаться».
Дальнейший осмотр показал, что на погибшем были пустые ножны от водолазного ножа и почему-то отсутствовал грузовой пояс. Собственно, на нем больше ничего и не было, кроме гидрокостюма да прекрасных полупрозрачных ласт из композита.
«Так, славненько, однако, получается, – призадумался Юрий, – выходит, что не один я здесь поиски веду. И кто же он, интересно, этот бедолага, случайный одиночка, искатель приключений или член некоей организации, ведущей, как и я, в этих затопленных подземельях поиск неведомых сокровищ? В таком случае необходимо быть теперь предельно внимательным и осторожным. Судя по прекрасному снаряжению, это был явно не новичок в водолазном деле, хотя мог быть и один из внезапно разбогатевших любителей острых ощущений. Уж больно на нем все новенькое надето».