Сокровища Массандры
Шрифт:
Глава восьмая,
в которой компаньоны сообразуются с обстоятельствами и отправляются на шопинг
Старинное вино пить не стали. Юра настолько обалдел от увиденного и услышанного, что протрезвел и отправился домой.
— Не трогай ее, — указал он на покрытую слоем пыли бутылку. — Это прибыльное дело. Я все устрою.
Устраивать он вернулся на следующий день.
— Я навел по Сети кое-какие справки, — доложил Юра, расхаживая по кухне. Вчерашние посиделки на нем никак не сказались: он был деятелен и гладко выбрит, от него пахло крепким табаком и
— «Херес де ла Фронтера», — промолвил Макс, которому было не так хорошо. Голова трещала, и настроение склонялось к нулевой отметке.
— Точно, он самый! По личному разрешению Кучмы продали одну бутылку из шести. Ты этого хереса, часом, в пещере не видел?
— Я там мало какие этикетки разглядывал, — нехотя признался Макс. — Не до наблюдений было. Так… похватали первые под руку попавшиеся бутылки, замаскировали вход и умчались.
Юра остановился, пронзил его рентгеновским взглядом:
— Из чего я заключаю, что в пещере вы нашли нечто куда более ценное. Не спрашиваю, молчу-молчу. — Он выставил перед собою ладони. — Поинтересуюсь только, осталось ли там еще что-то помимо вин?
— Часы большие деревянные, но они совсем никакие, — пожал плечами Макс. — Там очень много бутылок. Если порыться, может быть, еще чего отыщем. Допускаю, что я мог не все разглядеть, ковырялся наспех с плохим фонариком.
У Юры загорелись глаза.
— Давайте решать, как мы будем ехать. Предлагаю на самолете рейсом «Петербург — Симферополь».
— Я боюсь летать, — сказала Майя.
— Лучше умереть от страха в самолете, чем от скуки в поезде. — Юра был непреклонен.
— Я за самолет, — поддержал Макс, которому не хотелось трястись в душном купе. — Два часа, и мы на месте.
— Знаете, мальчики, езжайте сами, — заявила Майя. — Довольно с меня приключений. В моем положении надо не летать, а вить гнездо. Вы долго намерены там пробыть?
— На все про все неделя сроку. — Юра накануне хорошо обмозговал предстоящую операцию. — В море купаться не будем, оно пока холодное. Заберем бутылки и в путь. Обратные билеты не нужны, на поезде нам везти антикварный винтаж не с руки.
— А как ты предлагаешь?
— Возвращаться с дальнобойщиками. Найдем и договоримся прямо там, в Крыму. В фурах всегда найдется, куда спрятать контрабанду. Шофера этим промышляют.
— А ну как не найдем?
— Че ты ноешь, найдем, — с пылом заверил Юра. — Денег предложим и договоримся. Нам нужно будет только бутылки к дороге вытащить. Как считаешь, поместятся они в два рюкзака?
— В два рюкзака вряд ли, — припомнил Макс бутылочные залежи в партизанской пещере. — Думаю, еще по паре баулов придется в руки взять.
— То есть на себе по-любому за раз утащим?
— С трудом.
— Добро! — ответствовал Юра. — Прибываем в Симферополь, оттуда в Щебетовку.
— На фиг Щебетовку! У нас прямо на месте палатка припрятана небольшая.
— Отлично! Все лучше, чем ОЗК шпеньками сшивать. — В памяти бывшего замкомвзвода ЛЭВС крепко засел полевой выход с ночевкой в горах, когда из плащей химзащиты делали подобие шалаша, разводили у входа костер и грелись. — Значит, из Симферополя едем прямо на место, осматриваемся, добываем, упаковываем, выносим к шоссе. Там прячем, ты караулишь, я еду с шоферами базарить. Возможно, придется подождать.
— Надо будет прямо в Симферополе подключиться к местному сотовому оператору и держать связь, — дополнил Макс. — В прошлый раз мы так и не собрались, поэтому надо сразу в аэропорту найти салон мобильников.
— Принимается! — внес коррективы в умозрительный план Юра и продолжил: — Будем держать связь, потому что черт знает, сколько времени займут переговоры-разговоры. Может, не один день, а надо будет ждать, когда подкатят другие шофера, более лояльные к честным нарушителям закона. Плюс дорога. Думаю, за неделю уложимся.
— Превосходно, — заключила Майя ледяным тоном. — Желаю вам хорошенько развлечься.
— Слушайте, я машину не закрыл! — встрепенулся Юра и заспешил к дверям. — Ща, ненадолго, проверю и вернусь.
Он выскочил из квартиры как ошпаренный.
— Ну что ты? — сказал Макс с укоризной, беря Майю за руки. — Мы же не на танцульки едем. В самом-то деле. Прилетаем, забираем, находим извозчиков и уматываем взад. Действительно неделя. Из Крыма еще катить через всю Россию. Сама посуди.
Уговоры давались ему с трудом, но Макс находил поддержку в армейском постулате: «Есть такое слово „Надо“!»
— Мне страшно. — На глаза подруги навернулись слезы. — Я буду за тебя волноваться, а мне вредно. Вдруг тебя на границе возьмут? Как я буду одна?
— Бедствовать не будешь. Денег хватит на тебя, и на ребенка, и мне на передачи. Дождешься, когда я освобожусь. По-любому, за контрабанду много не дадут, если вообще не условно. Да что я гоню! — Макс суеверно постучал по столу, спохватился, что столешница пластиковая, за неимением дерева побарабанил костяшками пальцев себя по голове. — Приедем, заберем и уедем! Все просто. Контрабанду водилы постоянно возят и не палятся. Это же просто как дважды два!
— Не верю я тебе, Никитин, — пробормотала Майя и заплакала.
— Начинается утро в колхозе! — вздохнул Макс и ляпнул: — Даже если я сяду, тебе ничего не сделается. Ты обеспечена на годы вперед. Будущее в любом случае у всех нас есть, и хорошее.
— Тогда зачем ты едешь? — возразила Майя. — Милый, не рискуй! У нас же всего хватает.
— Зачем добру пропадать? Лишние деньги не помешают, — наскреб Макс пару убедительных и разумных доводов.
«С одной стороны, бешеной собаке семь верст не крюк, — думал он, сам того не сознавая, обидными словами Майи. — С другой — черного кобеля не отмоешь добела, засиделся я на жопе ровно. Неплохое выйдет развлечение, да и наваримся круто. Аукцион Сотби — это тебе не в транспорте щипать, дорогая!»