Сокровища Морана
Шрифт:
– Иди и через пятнадцать лет приведи на Праздник Посвящения новую Вершительницу Судеб.
Некоторые из Сестер-Правительниц едва заметно улыбнулись при этих словах. Хранительница вновь очертила факелом круг позади Элар. Алтинка обернулась, и ей в лицо ударил холодный сырой ветер. В темном проеме сплошной завесой стояла стена ливня. Она вновь взглянула на Хранительницу. Та кивнула ей с ободряющей улыбкой.
Элар ступила в проем, и сразу же на нее с неба обрушился водопад ледяной воды. Ослепительно сверкнула молния. Алтинка оглянулась. Проем исчез. За ее спиной высились безжизненные отвесные скалы. Раскат грома, казалось, заставил содрогнуться и эти несокрушимые камни. Воительница посмотрела на ребенка. Вода потоками заливала корзинку и стекала между прутьев, но значительная ее часть все же задерживалась внутри и малышка лежала в уже довольно глубокой луже. Но ни эта неприятность, ни гроза, ни ледяной дождь, похоже, не произвели на девочку никакого впечатления. Она лишь с любопытством разглядывала Элар.
– Видишь какой торжественный прием устроил тебе твой отец?
– спросила воительница у крохи.
– Что-то мне подсказывает, что ты - не простая штучка. Пошутила тейджина или нет, но я на самом деле собираюсь вырастить из тебя Вершительницу Судеб. Так что держись!
Алтинка вынула девочку из корзины и прикрыла своим мокрым плащом. Зачем? Не хватало еще, чтобы будущая Сестра-Правительница захлебнулась в луже. Младенцу было несколько дней от роду и такой маленький ребенок, конечно же, еще не мог поворачиваться и приподниматься.
На мгновенье Элар заколебалась. Стоит ли проводить Испытание Водой, если сверху и так льет как из ведра? Но колебание было коротким. Может быть, если бы в ее руках была обычная алтинка, она сочла проведение Испытания излишним. Но эта девочка - особенная. Ее кожа светилась в темноте едва заметным золотистым светом. Воительница видела немало младенцев, но никогда не встречала ребенка с таким проникающим в самую душу взглядом.
Она спустилась по скользким камням к ручью, который вытекал из щели в скале и брал свое начало в Священной Пещере. Ливень наполнил обычно неглубокое русло. Вода бурлила среди каменных глыб и быстро неслась вниз. Элар еще мгновение колебалась, а затем все же бросила девочку в воду.
Дижели оторвалась от чужих воспоминаний и хмыкнула. Да, начало жизни будущей Повелительницы Вселенной оказалось довольно бурным. Не каждого младенца похищают на второй день после рождения, а на третий пытаются утопить.
45. Атавия. Тан-Рион
Урок давно начался, и в школьном дворе было пусто. Зейн привычно перелез через забор, перебежал дорогу, не обращая внимания на сигналящие машины, и завернул за угол недавно отреставрированного старинного дома, в котором помещался банк. Он отряхнулся, почти как пес, сунул руки в карманы и неспешным шагом направился по улице прочь от родной школы.
Через сотню шагов начинался небольшой парк и Зейн углубился в его цветущие аллеи. Вскоре он увидел скамейку, на которой сидел Рэми, и невольно ускорил шаг.
Эглер в небрежной позе развалился на деревянном сидении, раскинув руки на спинке, и довольно щурился на весеннем солнышке. Узкие спортивные штаны подчеркивали длинные ноги, а футболка облегала великолепно прокачанный торс как вторая кожа. Проходящие мимо женщины всех возрастов глядели на него заинтересованно, а мужчины - с разной степенью зависти.
Зейн тоже слегка позавидовал, хотя природа и не обделила его внешними данными. Он был шире в плечах и выше Эглера, да и мышечной массы побольше, лицо достаточно симпатичное, но рядом с Рэми Зейн выглядел как неграненый алмаз рядом с великолепным бриллиантом.
Есть люди, которые далеко не красивы, но имеют особую ауру сексуальной привлекательности. Если же к подобному природному магнетизму прилагается идеальная модельная внешность, сочетание получается поистине убийственным. Бог, дьявольские силы или сочетание генов подарили Рэми Эглеру такое богатство, но пользовался им парень довольно умело.
– Ты долго, - лениво-недовольным тоном произнес король школы, когда его верный телохранитель уселся рядом.
– Кларис застряла на лестнице. Болтала с той пышкой, что ведет географию у малолеток.
– Ладно. Что узнал?
– Ты был прав. Это сыщик. Приехал из столицы расследовать исчезновение Хелиарда. Зовут Дарриэл Вилье.
Рэми изумленно глянул на собеседника, но Зейн этого не заметил. Он как раз проводил взглядом миловидную девушку в провокационно короткой юбке.
– Та-ак. Пожалуй, следует потолковать с нашим Ларом в неофициальной обстановке. Он наверняка знает подробности.
Эглер задумался на минуту, а потом заявил командным тоном.
– У тебя десятого день рождения.
– Что?
– вытаращился Зейн.
– У меня день рождения летом.
– А кто об этом помнит, кроме Айва и Никса? Короче, устраиваешь десятого вечеринку. Так нужно.
– Хочешь пригласить Лара и подпоить?
– хмыкнул телохранитель.
– Соображаешь, - одобрительно похлопал его по плечу Эглер.
– А что я родителям скажу? Они-то знают когда я родился.
– Придумаешь что-нибудь.
– Ты же один живешь, Рэми. Почему бы тебе не устроить гулянку у себя?
– Это не обсуждается, Зейн. Десятого, - ледяным голосом процедил сквозь зубы Эглер.
– Ты, похоже, забыл, чем мне обязан и откуда у тебя в карманах пачки наличных. Если бы не я, по сей день выпрашивал бы у отца гроши и отчитывался о каждой потраченной монете.
Он поднялся со скамейки и посмотрел на приятеля сверху вниз таким взглядом, что тот непроизвольно втянул голову в плечи.
– Я помню...
– промямлил Зейн, но все же набрался смелости и спросил немного заискивающим тоном.
– А ты бы не мог пригласить Линни? Если я ее позову, она не придет. А за тобой точно побежит не раздумывая.
Рэми усмехнулся.
– Тебе по вкусу рыжие девственницы?
– Люблю свеженьких, - пошло облизнулся Зейн.
Эглер пожал плечами.
– Мне не трудно.
– Тогда добро! Все сделаем, Принц!
46. Перекресток
Эта рыжеволосая дама определенно была странной. Она сидела уже третий час, иногда неторопливо прихлебывая из чашки. Официантка поставила на столик второй пузатый чайник и вазочку с печеньем взамен опустевших и задержалась на минутку, делая вид, что поправляет манжеты. Нет, больше ничего на столе не было: ни книги, ни листка бумаги. И сколько можно пялиться в одну точку, поглаживая невзрачный серый камушек? Впрочем, это не ее дело. Кафе все равно полупустое.