Сокровища Морана
Шрифт:
– Рубин?
– шепотом произнес Игрок, с трудом поборов желание прикоснуться к алому кристаллу.
– Нет, - усмехнулся Принц.
– Кварц. Правда, очень редкого окраса. Но все равно, это не драгоценный камень.
Новоиспеченный главарь тан-рионских бандитов поднял на него вопросительный взгляд.
– Еще когда его профессор Соннер откопал, провели экспертизу, - охотно пояснил парень в маске.
– Да и я в таких вещах разбираюсь, уж поверь.
Игрок кивнул. Всему Тан-Риону было известно, кто в воровском мире главный специалист по драгоценностям.
Молниеносное
– Деньги вперед!
Кривясь от боли, представитель столичной "братвы" выплюнул с ненавистью в лицо Принца.
– Ты же их забрал! Издеваешься?!
Парень в маске снова усмехнулся и, наклонившись к его уху, громко прошипел.
– За тобой был должок, а вот теперь мы в расчете.
С этими словами он грохнул об стол сумку и от резкого толчка из нее посыпались пачки денег.
Игрок едва подавил восхищенный возглас. Да, такого человека лучше иметь среди друзей, а не среди врагов. И хвала всем богам, что Принц, похоже, не стремится к власти. Молод он еще, зачем ему такие сложности. Но держать с ним ухо нужно востро. Силен, умен, ловок как дьявол.
– Ну, - вновь обратился Принц к обомлевшему Пластику, одним движением выхватывая из раны тонкое лезвие, - забирай свою игрушку. Я всегда держу слово.
Шипя сквозь зубы, Пластик зажал кровоточащую рану ладонью другой руки.
– Башмак, помоги ему, - негромко приказал Игрок, и громила тут же подчинился.
Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Башмак только с виду казался тупым "качком", всячески поддерживая подобный образ. На деле он являлся доверенным лицом Игрока в окружении Матерого. И, похоже, Принцу это было известно. Ведь он убрал именно тех двоих, кто отличался преданностью бывшему главарю, а людей нового не тронул.
– Ох, непрост этот мальчишка!
– подумал Игрок, вытряхивая из сумки оставшиеся деньги.
Башмак отвел руку пострадавшего, щедро плеснул на рану из отставленного Пластиком стакана и под аккомпанемент его ругательств ловко обмотал повреждение платком.
Между тем Игрок пересчитал деньги, аккуратно складывая их в стопочки на столе, и удовлетворенно улыбнулся. Затем он замотал в ткань меч, положил его в ту же сумку и вручил Пластику.
– Бывай, брат. Проводите гостя.
Башмак и второй телохранитель вышли следом за Пластиком. Игрок пододвинул к Принцу несколько денежных стопок. Но тот отрицательно покачал головой и взял только три пачки. Новоиспеченный главарь воззрился на юного гения преступного мира с изумлением.
– У меня свой навар в этом деле, - пояснил парень в маске.
– Да и в срок я не уложился. А это - плата за суету.
– Ха, - прищурился Игрок.
– Метишь на место "второго"?
– Нет, - нехорошая улыбка зазмеилась на губах Принца.
– Уступаю трон тебе. На время.
64. Атавия. Замок Моран
Дарнок был уже практически здоров. Он выезжал на длительные конные прогулки и по два часа тренировался с Ресом в оружейной. Юноша с удовольствием показывал ему свои необычные приемы и оруженосец не только восстанавливал форму после ранения, но и приобретал новые навыки.
Вообще жизнь в замке как-то стала налаживаться. Молена расцвела и лучилась счастьем. Она довольно много проводила времени с Конрадом. Юная пара то прогуливалась по дорожкам сада, то любовалась закатом с верхушки башни, то разглядывала картинки в старинной книге, усевшись рядом на скамеечке. Рес рассказывал веселые истории, говорил комплименты и даже пытался писать весьма неуклюжие стихи. Но Молене эти безыскусные строки казались верхом совершенства.
Она была бы очень удивлена, если узнала, что свои поэтические упражнения Рес беззастенчиво списывает с покрытых вязью свитков, которые он обнаружил в библиотеке. Эти сочинения гарстанского поэта тоже являлись трофеем барона. При переводе юноша старался сгладить излишнюю восточную цветистость слога, но сделать это до конца не удавалось. К счастью, девушка ни о чем не догадывалась.
Комплименты Рес тоже заимствовал из любовных романов. Ослепленная любовью Молена все принимала за чистую монету, мило смущалась и млела от восторга. Старый барон и Далина с умилением взирали на эту пару.
Отцу Лиами так понравилась замковая кухня, что он изъявил желание остаться в этих гостеприимных стенах, чтобы нести свет веры обитателям Морана, на что получил милостивое соизволение отца Жерони.
Казалось, небеса решили после долгих испытаний вознаградить всех героев этой истории, но...
Однажды вечером в ворота замка постучался одинокий путник. Это был странствующий монах-паломник, который возвращался из Гарстана. Он желал видеть барона по важному делу. Барон предложил святому отцу кров и добрый ужин. О делах можно было поговорить и потом. Но монах настаивал. Он хотел как можно скорее покончить с разговором. Трапеза и отдых могли подождать.
Недоумевая, о чем собирается говорить с ним паломник, барон поинтересовался: должна ли беседа проходить с глазу на глаз? Монах с поклоном ответил, что в этом нет необходимости. То, что он должен сообщить, касается всей семьи. Тогда хозяин Морана велел позвать Конрада, Молену и Дарнока.
Услышав об этом, оруженосец невольно вздрогнул. Ему показалось, что на него дохнуло ледяным ветром. Нехорошее предчувствие закралось в душу молодого человека. Он поспешил в Главный Зал, где должна была состояться встреча.
Монах оказался высоким и крепким, с уже тронутыми сединой темными волосами и такой же всколоченной бородой. Его глаза смотрели пристально и не добро, а могучие плечи едва не рвали грубую домотканую рясу. Опирался святой отец на здоровенный посох, который больше напоминал сучковатую дубину. Даже в большом пространстве Главного Зала его фигура выглядела внушительно.