Сокровища Морана
Шрифт:
На предложение барона присесть гость с достоинством поклонился и опустился на бархатное сидение скамьи так, словно всю жизнь сидел на бархате в присутствии знатных господ. Ох, непрост был этот паломник! Дарноку все больше не нравилось происходящее.
Барон вежливо поинтересовался, что именно должен сообщить ему гость и добавил, что при разговоре будут присутствовать только члены семьи: дочь, будущий зять и оруженосец. Слова старика неожиданно согрели душу Дарнока: его причислили к семье! Даже верную Далину и преданного Ромора не позвали, а его посчитали достойным, родным.
Паломник кивнул, пригладил бороду и начал свое повествование. Он представился как отец Ниозор из монастыря в Мигрании. Где находится эта самая Миграния, о которой Дарнок никогда не слышал, монах не счел нужным уточнять. Не вдаваясь в подробности, паломник сообщил, что в молодости был большим грешником и в искупление своих тяжких грехов два года назад отправился в пешее паломничество к гробу Святого Аствара. Питался в дороге подаянием и смиренно молился, поэтому святые привели его практически к цели без особых неприятностей.
Дарнок покосился на могучие руки, покоящиеся на навершии монашеского посоха, и про себя хмыкнул. Смутно верилось, что такой здоровенный детина питался одним подаянием. А неприятности скорее приключились бы со всяким, кто решился стать поперек дороги этому паломнику.
Старый барон внимал повествованию благосклонно, Молена была серьезна, а Рес, стоявший с кубком вина в руках у камина, воплощал полную невозмутимость.
Между тем паломник продолжал свой рассказ. Недалеко от цели путешествия Ниозор, пересекая пустыню, попал в песчаную бурю и едва не погиб. От каравана, с которым он шел, осталась едва половина. Люди и животные были полностью обессилены, но по милости божьей их подобрал другой караван, переждавший бурю в скальном убежище. Вот только шел он совсем не в Де-Шихар, куда лежал путь паломника. Так Ниозор попал в Ас-Меттин - город-оазис посреди пустыни.
В этом месте паломнику пришлось задержаться, пока соберется попутный караван. Ниозор спал прямо на улице возле гостиницы, прислонившись спиной к стене, когда его растолкали два местных жителя и на ломаном языке спросили, не монах ли он. Паломник ответил утвердительно. Незнакомцы обрадовались и потащили его за собой, объяснив по дороге, что один из его единоверцев при смерти и нуждается в отпущении грехов.
Ниозор не мог отказать и пошел за незнакомцами. Его привели в большой глиняный сарай с крышей из пальмовых листьев. Там на грубой циновке действительно умирал изможденный полуслепой старик, а рядом с ним сидел молодой человек, явно не местный. Он заботливо обтирал лоб больного влажной тряпицей.
Оказалось, что этот юноша посулил незнакомцам несколько монет, если они найдут и приведут священника их веры к умирающему. Дело было сделано, обещанные гроши перекочевали в руки провожатых и те немедленно испарились. Молодой человек сказал, что его зовут Берт де Моран, и он давно находится в плену, как и его умирающий товарищ.
При этих словах барон вскочил с кресла, Молена ахнула, а Дарнок онемел от неожиданности. После долгих охов, ахов и расспросов, все немного успокоились. Из рассказа паломника выяснилось, что Берт был тяжело ранен и его посчитали мертвым, а вынести с поля боя не смогли. Тогда и появилось письмо с сообщением о его гибели, которое принесли в замок три года назад.
Но Берт не умер. Его, как и некоторых других раненых выходили сарацинские лекари, а затем пленников продали на рабских торгах. Так он попал в Ас-Меттин, откуда выбраться самостоятельно было совершенно невозможно, как и уйти беглому рабу с караваном. Берт вместе с другими рабами рыл каналы и обрабатывал поля в оазисе. Он дважды посылал весточку домой с купцами, но очевидно известия эти до его семьи не доходили. Ниозор дал клятву, если будет жив, по дороге в родной монастырь зайти в Моран. И клятву свою сдержал.
Барон прослезился от радости, Молена в голос рыдала на его груди. Старик не знал, как отблагодарить отца Ниозора за радостную новость. Его сын жив! Его можно выкупить из рабства!
Паломник стойко перенес все восторги и благодарности, отказался от золота, которым его хотел наградить счастливый отец. И взял тяжелый кошель только после слов Реса о том, что это деньги для сиротского приюта при монастыре. Ниозор отказался и от роскошного праздничного ужина, удовлетворившись куском хлеба и кружкой молока, переночевал вместе со слугами и на рассвете покинул замок.
Когда первые восторги по поводу счастливой новости улеглись, встал вопрос о том, как вызволять Берта из неволи. Барон порывался немедленно ехать в Гарстан, но Рес хладнокровно остудил его пыл. Путь до Побережья занимал не менее трех месяцев. Лето заканчивалось, приближались осенние бури. Вскоре переправиться через Эдейский пролив будет невозможно. Конечно, если поторопиться и гнать лошадей как следует, есть шанс переправиться с последними попутными ветрами. Но такую дорогу старик просто не выдержит. Следовало дождаться весны или отправляться немедленно, но не барону, а ему, Конраду и Дарноку. В одиночку такой путь проделать трудно, а плестись с караванами паломников - точно до зимы не успеть.
Речи о том, чтобы ждать до весны, не было. Вдруг Берт заболеет, его решат продать в другое место или еще какая беда случится? И так бедный мальчик в плену который год мается. Ехать немедленно! О свадьбе и судебном разбирательстве никто даже не вспомнил.
Рес отверг предложение барона взять с собой внушительный отряд. Вдвоем они быстрее найдут кров и ночлег, а от разбойников или других злых людей отбиться сумеют. Юноша даже не стал ждать до утра. Собраться в дальнюю дорогу привычным к ней мужчинам хватило за глаза двух часов, а каждый день промедления увеличивал риск опоздать. Рыжего Жанка поначалу хотели оставить в замке, но мальчишка заупрямился, и рыцарь встал на его сторону. Дарнок был немало удивлен этим решением, но промолчал.
Прощание было коротким. Барон обнял и со слезами благословил обоих своих мальчиков, Молена повисла на шее Реса, а затем, неожиданно, обняла и поцеловала Дарнока. Все обитатели замка вышли провожать путников за ворота с пожеланиями легкой дороги и скорейшего возвращения с молодым бароном.
Вороной и каурый дружно вынесли своих хозяев на невысокий придорожный холм. Жанкита на своей вислоухой лошадке осталась внизу, на дороге. Дарноку же хотелось напоследок еще раз увидеть Моран. С верхушки башни кто-то махал им белым и сердце оруженосца подсказало, что это Молена прощается с женихом, размахивая длинным шарфом. В глубине души он надеялся, что этот прощальный знак предназначался и ему тоже.